Артур Кестлер - Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Артур Кестлер - Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты - бесплатно
полную версию книги (целиком) без сокращений.
Жанр: Современная проза.
Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст)
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Артур Кестлер - Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Артур Кестлер, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Широко известный политический роман Артура Кестлера «Слепящая тьма». Любопытна судьба этого произведения: рукопись книги, написанная на немецком языке, пропала. К счастью, уже был готов английский перевод, названный «Мрак в полдень» (по-французски роман называется «Ноль и бесконечность»).
Артур Кестлер (1905-1983) прожил сложную, исполненную трагических потрясений жизнь. Еврей по национальности, Кестлер родился в Будапеште, детство и юность провел в Венгрии, Австрии и Германии. Европейскую известность как журналист Артур Кестлер завоевал совсем молодым человеком: с 1926 по 1929 год он был корреспондентом немецкого издательского концерна Ульштайна на Ближнем Востоке, в 1929-1930-годах работал в Париже. Кестлер — единственный журналист Европы, совершивший в 1931 году на немецком дирижабле «Граф Цеппелин» полет к Северному полюсу. В середине тридцатых годов писатель предпринял большое путешествие по Центральной Азии и год прожил в Советском Союзе.
Написанный много лет назад, роман «Слепящая тьма» Артура Кестлера представляет интерес и сегодня. Он дает представление о том, как воспринимались за пределами СССР события внутренней жизни страны, какой огромный, до сих пор трудновосполнимый ущерб был нанесен сталинским террором международному престижу родины социализма и единству мирового коммунистического движения.
Артур Кестлер (1905-1983) прожил сложную, исполненную трагических потрясений жизнь. Еврей по национальности, Кестлер родился в Будапеште, детство и юность провел в Венгрии, Австрии и Германии. Европейскую известность как журналист Артур Кестлер завоевал совсем молодым человеком: с 1926 по 1929 год он был корреспондентом немецкого издательского концерна Ульштайна на Ближнем Востоке, в 1929-1930-годах работал в Париже. Кестлер — единственный журналист Европы, совершивший в 1931 году на немецком дирижабле «Граф Цеппелин» полет к Северному полюсу. В середине тридцатых годов писатель предпринял большое путешествие по Центральной Азии и год прожил в Советском Союзе.
Написанный много лет назад, роман «Слепящая тьма» Артура Кестлера представляет интерес и сегодня. Он дает представление о том, как воспринимались за пределами СССР события внутренней жизни страны, какой огромный, до сих пор трудновосполнимый ущерб был нанесен сталинским террором международному престижу родины социализма и единству мирового коммунистического движения.
Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Артур Кестлер
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| He had taken over his new post as leader of the Trade Delegation in B. immediately after the incident with Little Loewy, and had- thrown himself into work head first; he was grateful to the C.C. for providing him with this bureaucratic activity. It was exceedingly rare that leading men out of the International were transferred to the diplomatic services. | Его назначили руководителем Миссии через полмесяца после смерти Леви, и он с головой ушел в работу, требовавшую только чиновничьего усердия. ЦК сделал для него исключение: обычно деятелей Интернационала не переводили в Дипломатический корпус. |
| No. 1 presumably had special intentions with him, for usually the two hierarchies were kept strictly apart, were not allowed to have contact with each other, and sometimes even followed opposite policies. | Вероятно, Первый связывал с Рубашовым какие-то свои особые планы, потому что интернациональны и дипломаты почти никогда не встречались друг с другом - за этим следила специальная служба, - а порой проводили не только разную, но как бы прямо противоположную политику. |
| Only when seen from the higher viewpoint of the spheres around No. 1 did the apparent contradictions resolve themselves and the motives became clear. | Разумеется, Политическое Бюро Первого всегда координировало их работу: противоречия диктовались тактикой и вели к единой стратегической цели, но это было видно лишь сверху. |
| Rubashov needed some time to get used to his new way of life; it amused him that he now had a diplomatic passport, which was even authentic and in his own name; that, in formal clothes, he had to take part in receptions; that policemen stood to attention for him, and that the inconspicuously dressed men in black bowlers who sometimes followed him about were doing it solely out of tender care for his safety. | Рубашов с трудом привыкал к своей жизни: поначалу ему казалось удивительным, что у него есть законный, подлинный паспорт - не на чужое, а на собственное имя, что он участвует в дипломатических приемах, что его приветствуют постовые полицейские и что неприметно одетые люди следят за ним для его же охраны. : |
| At first he felt slightly estranged by the atmosphere in the rooms of the Trade Delegation, which was attached to the legation. He understood that in the bourgeois world one had to be representative and play their game, but he considered that the game was played rather too well here, so that it was hardly possible to distinguish appearance from reality. | Сначала он чувствовал себя чужаком и в шикарных; апартаментах Миссии; он понимал, что буржуазный мир ждет от него соблюдения условностей, присущих ритуальным дипломатическим действам; но ему казалось, что его подчиненные так самозабвенно выполняют ритуалы, как будто это и есть их жизнь. |
| When the First Secretary of the legation drew Rubashov's attention to certain necessary changes in his dress and in his style of living-the First Secretary had before the Revolution forged money in the service of the Party-he did not do this in a comradely, humorous way, but with such underlined consideration and tact that the scene became embarrassing and got on Rubashov's nerves. | Когда Первый Секретарь Миссии, -подделывавший до Революции деньги, потому что Партия нуждалась в средствах, - обратил внимание Рубашова на необходимость резко изменить привычки, он, вместо товарищеской иронии, был преисполнен такой холуйской возвышенности, что Рубашову сделалось стыдно и пакостно. |
| Rubashov had twelve subordinates, each with a clearly defined rank; there were First and Second Assistants, First and Second Book-keepers, Secretaries and Assistant Secretaries. | У Рубашова было двенадцать подчиненных со строго определенными чинами и обязанностями: два - Первый и Второй - заместители, два бухгалтера - Главный и Старший, Секретари Миссии и их Помощники. |
| Rubashov had the feeling that the whole bunch of them regarded him as something between a national hero and a robber chief. | Рубашов замечал, что, по их разумению, он превратился в "народного героя", потому что был международным бандитом. |
| They treated him with exaggerated respect and indulgently superior tolerance. | Они его высокомерно терпели и подчеркнуто, с тайным презрением, уважали. |
| When the Secretary to the legation had to report to him about a document, he made an effort to express himself in the simple terms one would use to a savage or a child. | Когда Первый Секретарь Миссии излагал суть очередного документа, он старался говорить попроще - словно с ребенком или дикарем. |
| Rubashov's private secretary, Arlova, got on his nerves the least; only he could not understand why she wore such ridiculously high-heeled, patent-leather shoes with her pleasant, simple blouses and skirts. | Меньше всего ему действовала на нервы Арлова, его секретарь-стенографистка; только вот никак он не мог понять, зачем ей туфли на высоченных каблуках к белым блузкам и простеньким юбкам. |
| It was nearly a month before he first spoke to her in a conversational tone. He was tired by dictating and walking up and down, and suddenly became aware of the silence in the room. | Он уже месяц проработал в Миссии, когда однажды, устав от диктовки и хождения взад-вперед по кабинету, вдруг заметил ее молчаливость. |
| "Why do you never say anything, Comrade Arlova?" he asked, and sat down in the comfortable chair behind his writing-desk. | - Товарищ Арлова, - спросил он ее, - а почему вы всегда так упорно молчите? |
| "If you like," she answered in her sleepy voice, "I will always repeat the last word of the sentence." | - Если хотите, - ответила она спокойным, даже чуть сонным голосом, - я всегда буду повторять то слово, которым вы заканчиваете фразу... |
| Every day she sat on her chair in front of the desk, in her embroidered blouse, her heavy, shapely bust bent over the note-book, with bowed head and ear-rings hanging parallel to her cheeks. | Она сидела за стенографическим столиком, склонившись к нему высокой грудью и согнув шею, так что ее серьги почти касались воротника блузки. |
| The only jarring element was the patent leather shoes with pointed heels, but she never crossed her legs, as most of the women did whom Rubashov knew. | Арлова не закидывала ногу на ногу, как его знакомые женщины-товарищи, но ее необычайно высокие каблуки все же немного раздражали Рубашова. |
| As he always walked up and down while dictating, he usually saw her from behind or half in profile, and the thing he remembered most clearly was the curve of her bent neck. The back of her neck was neither fluffy nor shaved; the skin was white and taut over the vertebrae; below were the embroidered flowers on the edge of her white blouse. | Во время диктовки он шагал по кабинету и видел то профиль, то затылок Арловой, и вот больше всего ему запомнилась ее склоненная к блокноту шея с чистой, натянутой на позвонках кожей и тонкие завитки волос на затылке. |
| In his youth Rubashov had not had much to do with women; nearly always they were comrades, and nearly always the start of the affair had been a discussion prolonged so late into the night that whichever was the other's guest missed the last tram home. | В юности он не интересовался женщинами: они прежде всего были товарищами, а так называемые любовные отношения возникали, как правило, после дискуссий, обычно затягивавшихся далеко за полночь, - любовь регламентировалась работой трамвая... |
| After that unsuccessful attempt at a conversation, another fortnight passed At first Arlova had really repeated the last word of the dictated sentence in her drowsy voice; then she had given it up, and when Rubashov paused, the room was again still and saturated with her sisterly perfume. | После неудачно начатого разговора незаметно прошло около двух недель. Первое время Арлова повторяла последнее слово законченной фразы, потом ей это, видимо, надоело, и, когда Рубашов прерывал диктовку, кабинет заполняла сонная тишина, насыщенная запахом арловских духов. |
| One afternoon, to his own surprise, Rubashov stopped behind her chair, put both his hands lightly on her shoulders, and asked her whether she would go out with him in the evening. | Как-то под вечер неожиданно для себя Рубашов, оказавшись за стулом Арловой, легко положил руки ей на плечи и спросил, не хочет ли она с ним поужинать. |
| She did not jerk back and her shoulders kept still under his touch; she nodded in silence and did not even turn her head. | Арлова не отстранилась, не повернула головы; она просто молча кивнула, соглашаясь. |
| It was not a habit of Rubashov's to make frivolous jokes, but later in the same night he could not forbear saying with a smile: | Рубашов не любил фривольных шуточек, но не смог удержаться и ночью сказал: |
| "One would think you were still taking down dictation." | "Знаешь, я было сначала подумал, что ты застенографируешь мое предложение". |
| The outline of her large, well-shaped breast seemed as familiar against the darkness of the room as though she had always been there. | Очертания полной груди казались ему такими знакомыми, словно та ночь была не первой. |
| Only the ear-rings now lay flax on the pillow. | Только арловские длинные серьги непривычно плоско лежали на подушке. |
| Her eyes had the same expression as ever, when she pronounced that sentence which could no more leave Rubashov's memory than the folded hands of the Piet?, and the smell of sea-weed in the harbour town: | У Арловой не изменился ни взгляд, ни голос, когда она сказала фразу, запомнившуюся Рубашову навеки, - так же как протянутые руки Мадонны и запах гниющих водорослей в порту. |
| "You will always be able to do what you like with me." | - Ты можешь сделать со мной что захочешь. |
| "But why?" asked Rubashov, astonished and slightly startled | - Почему? - удивленно спросил Рубашов; ему даже стало как-то не по себе. |
| She did not answer. | Она не ответила. |
| Probably she was already asleep. | Вероятно, уснула. |
| Asleep, her breathing was as inaudible as waking. | Ее дыхания не было слышно - так же, как и днем, во время диктовки. |
| Rubashov had never noticed that she breathed at all. | Рубашов его никогда и не слышал. |
| He had never seen her with shut eyes. | И никогда не видел - до первой ночи - лица Арловой с закрытыми глазами. |
| It made her face strange to him; it was much more expressive with shut eyes than with open. | Закрытые глаза, как ему показалось, делали ее лицо живее. |
| Strange to him also were the dark shadows of her armpits; her chin, otherwise lowered to her breast, stuck out steeply like a dead woman's. | Но опущенный к высокой груди подбородок придавал ей странное сходство с умершей. Странными были и темные тени под мышками -он их увидел впервые. |
| But the light, sisterly scent of her body was familiar to him, even asleep. | Зато аромат ее сонного тела был давно и привычно знаком. |
| The next day and all the following days, she sat again in her white blouse, bent over the desk; the next night and all the following nights the paler silhouette of her breast was raised against the dark bedroom curtain. | С утра и днем, много дней подряд, она, склонившись к своему столику, записывала то, что диктовал Рубашов, а ночью - много ночей подряд очертания ее высокой груди привычно прорисовывались под его одеялом. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты", Артур Кестлер
Книги похожие на "Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.