Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том восьмой

Краузе потянулся к телефону.

– Скоро антракт, придет Магдалена, – дилер ответил с первого гудка, – надо сказать, что я решил завести детей. Она обрадуется, из нее выйдет хорошая мать…

Договорившись о завтрашней встрече, Краузе услышал из коридора неприятный треск оперного звонка. Магдалена накинула на прозрачную шифоновую тогу шелковый халат. Темные локоны разметались по плечам, женщина разрумянилась.

– Овация, как всегда, – она обняла Фридриха, – willkommen, ungetreuer Mann, – Краузе поцеловал ее.

– Эту арию ты споешь в третьем акте, а впереди у нас отдых. Я привез шампанское, – он подтолкнул Магдалену к дивану, – от бокала твой голос станет только лучше. Я никогда не променяю тебя на Елизавету, пусть она и племянница ландграфа. Тем более, что нынешняя вообще толстуха.

В наушниках Пьера рассыпался хрустальный смешок Магдалены. Диван заскрипел, он протянул руку к кнопке.

– Надо выключить запись, – велел себе инспектор, – все, что надо, я узнал. Но вдруг Краузе о чем-то проговорится, – стараясь не вслушиваться в шум за стеной, он вытер бессильные слезы.

Голоса на пленке запнулись. Пьер нажал на кнопку.

– Больше он ничего не сказал, – инспектор отвел глаза, – Брунс спела третий акт и они отправились в «Риц», где и поужинали.

Отель предоставил уважаемым гостям лимузин. Пьер аккуратно следовал за блистающей лаком машиной на своей коробочке, как называл Механик его потрепанный белый пежо. Марсель мог различить порезанную и склеенную пленку, однако он решил смолчать.

– Ясно, что было на записи, – вздохнул Механик, – а выключить магнитофон он не мог, надо было прослушать болтовню до конца, – Пьер не хотел вспоминать о низком стоне Магдалены, о ее счастливом, воркующем голосе.

– Оставь, – билось у него в голове, – она счастлива, ей хорошо с Краузе, – Пьер все слышал собственными ушами, – у нас ничего не было и не могло быть. Моя мать убила ее семью…

Не рискуя покидать машину, он следил за ярко освещенными окнами ресторана в «Рице». Магдалена переоделась в вечернее платье серого шелка.

– И глаза у нее серые, – Пьеру захотелось выпить, – словно голубиное крыло, – Краузе носил смокинг, отлично сидевший на немце. После еще одной бутылки шампанского пара отправилась наверх.

– Я поехал на работу, – скучным голосом сказал Пьер, – проверять провенанс эскиза знаменитого мастера, – как и предполагал инспектор, эскиз Моне не отличался кошерностью происхождения.

– Холст похитили два года назад из музея в Нанте, – Пьер показал Механику записи, – кое-какие картины мы отыскали на сером рынке, однако Моне как в воду канул и всплыл только сейчас.

Днем Пьер навестил очередной заброшенный гараж в северном пригороде Парижа, рядом со знаменитой барахолкой в Сен-Уане.

– Дилер нам известен, – еще более скучным голосом продолжил инспектор, – он начал карьеру в предвоенные времена. Его отца и деда сажали за скупку краденого. Мерзавец получил первый срок в тридцать шестом году и с тех пор регулярно попадает в наше поле зрения, – на блошином рынке дилер содержал невидный стенд со всяким, как выразился Пьер, дерьмом.

– Для вида он торгует ломаными стульями и чугунными утюгами, – сочно сказал Пьер, – но я уверен, что в гараже у него целая пещера Аладдина, – Пьер провел Краузе от подъезда «Рица» через длинный путь до станции метро Порт де Клиньянкур.

– Знатоки ездят на барахолку на рассвете, – заметил он Марселю, – но Краузе не торопился, он назначил рандеву, что мне было только на руку. К полудню в метро стало оживленно, несмотря на субботу.

Пьер не сомневался, что павлин Краузе его не заметил. На блошином рынке парень в дешевых джинсах и потрепанной футболке тоже не привлек внимания патронов. Пьер расстался с Краузе у железных ворот пресловутого гаража. Немец вышел оттуда через полчаса с аккуратно завернутым пакетом.

– О цене по телефону они не договаривались, – Пьер кивнул на магнитофон, – но я уверен, что речь идет о сумме с четырьмя нулями. Импрессионисты всегда пользуются спросом.

Они распахнули французские двери. Над кованым балконом квартиры на рю Мобийон, над черепичными крышами квартала дрожал бледный леденец луны. На бульварах гудели машины, Пьеру послышался стук женских каблуков по брусчатке.

– Краузе пытался заказать столик в Aux Charpentiers, – мстительно добавил инспектор, – однако получил от ворот поворот. Месье Жироль не изменяет своим принципам, – на дубовом столе в гостиной красовался бумажный пакет. Пьер забрал гусиный паштет месье Жироля из задней двери ресторана.

– Очень правильно, – одобрительно сказал Марсель, – нам больше достанется. Но погоди, – он отломил кусок свежего багета, – если картина у Краузе, ты можешь приехать с парнями в «Риц» и застать его тепленьким, – Пьер отозвался:

– Не могу. Ни один прокурор не выдаст ордер на обыск на основании наших записей, месье Марсель. Серая операция на то и серая, что она проводится в обход закона, – Пьер не сомневался, что Краузе обложился всеми необходимыми документами.

– Он предъявит чек, где холст зовется картиной неизвестного художника, – подытожил Пьер, – будь он простым парнем, я изъял бы картину на основании сомнений в легальности ее происхождения, но мы имеем дело с птицей высокого полета. Такие операции надо согласовывать, – Пьер указал на салонных амуров на потолке, – при всей приязни ко мне месье министра внутренних дел, он скажет, что я перешел границы дозволенного и будет прав, – Механик хмуро поинтересовался:

– То есть это еще одна галочка для твоего приватного досье? – Пьер кивнул:

– Именно. Однако рано или поздно он зарвется и тогда на сцене появлюсь я. Но его сегодняшние делишки не ограничились картиной, – оставив холст в «Рице» Краузе направился пешком на Елисейские Поля.

– Где он навестил некую адвокатскую контору, – Пьер взялся за блокнот, – филиал швейцарской юридической фирмы, – Механик улыбнулся: «Бинго». Вытерев остатки паштета хлебом, Пьер согласился:

– Та же контора обслуживает юридические нужды компании бронзовой таблички, якобы занимающейся добычей полезных ископаемых на острове Эллсмир. Они действительно копают уголь, однако это одна из структур империи фон Рабе, – Механик поднялся.

– Краузе связывался с большим боссом. Надо завтра позвонить мадам Марте. Учитывая новости о ракетах, – Марта не скрыла от них результатов дебрифинга Ника, – чем больше мы знаем о фон Рабе, тем лучше. Но визит Краузе к юристам тоже косвенная улика, – Пьер допил кофе.

– Скоро все косвенное станет прямым, месье Марсель, я обещаю. Поезжайте к семье, я здесь приберусь, – они обменялись рукопожатием. Послушав гулкие шаги на лестнице, Пьер вышел с сигаретой на балкон. Механик вразвалочку пересек дорогу. Цветочник на углу складывался.