Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том шестой

– Она лгала мне, играла в любовь, а я, как дурак, попался в ее ловушку, – Павел не успел вырвать у него монтировку. Черные волосы намокли кровью, девушка безжизненно рухнула к ногам Джошуа.

Большие руки Джошуа тряслись. Он сидел в траве, пытаясь не смотреть в сторону раскинувшегося неподалеку тела. Павел почти силком снял с него испачканные кровью пиджак и свитер.

– Поедешь в рубашке, – друг дернул щекой, – мы сейчас на юге. Доберись на северо-запад, в Серебряный Бор. Нас ищут в Москве, – Павел расстелил одежду на траве, – не пересекай границу столицы. Надеюсь, что Паук не поднял по тревоге областных милиционеров… – Джошуа выдавил из себя:

– Зачем ты… – Павел укладывал на пиджак обломки кирпичей.

– Если тебя остановят, – он поднял голову, – патруль заинтересуется пятнами крови на одежде. Джинсы и ботинки в порядке, – он придирчиво осмотрел обувь Джошуа, – хорошо, что в машине нашлась туалетная вода, – аромат кедра мешался с запашком болотной гнили.

– Павел заставил меня вымыть руки в озерце, – мимолетно вспомнил Джошуа, – я теперь дважды убийца, – он зачем-то сказал:

– Студентами мы попали в волнения в Детройте. На Леону напал грабитель, он хотел… – Джошуа пытался не плакать, – я ударил его камнем по голове. Но тогда я защищал невинного человека, а сейчас… – Павел молча стянул свитером узел. Ряска разошлась, на черной воде пруда зарябили круги.

– Вряд ли кто-то сюда полезет, – пробормотал Павел, – думаю, что дорожная милиция побоится твоих дипломатических номеров. Если остановят, требуй вызвать консула. Ты хорошо говоришь по-русски, тебя поймут, – Джошуа понял, что скоро он увидит Бена.

– Он попросится на руки, не зная, что это руки убийцы… – Джошуа не мог оправдать себя.

– Она лгала мне, но, может быть, она действительно хотела признаться, – Циммерман все-таки заплакал, – и она сказала, что ждет ребенка, – ее бледное лицо было странно умиротворенным. Темные глаза смотрели в высокое небо весны. Джошуа покусал губы.

– Но что мне делать в Серебряном Бору? – Павел вздохнул:

– Позвонить начальству на Садовое кольцо и все рассказать. Остальное, – он поискал слово, – ваше дело. Тебя и Бена отправят первым самолетом в Америку, а Леона получит другого куратора, – Павел оглянулся, – монтировка здесь, очень кстати.. – он аккуратно протер серую сталь рукоятки.

– На ней были мои отпечатки пальцев, – глухо сказал Джошуа, – Павел, что ты задумал… – он отозвался:

– Теперь нет. Подростком меня научили зачищать место преступления. Езжай, – он попытался поднять Джошуа, – не сиди здесь, – Циммерман покачал головой.

– Мне надо пойти в милицию и во всем признаться. У меня дипломатический иммунитет, но я могу понести наказание в Америке… – Павел встряхнул его за плечи.

– Переступив порог милиции, ты оттуда больше не выйдешь, – зло сказал он, – хватит наивности, Джошуа. Первым тебя навестит не американский консул, а Паук. Консул увидит твое тело. Скорее всего, – Павел задумался, – ты покончишь с собой в камере, не выдержав мук совести. Только сначала, побывав на Лубянке, ты расскажешь Пауку о Леоне, о нашей родне в Казахстане и обо всем, что ты знаешь, что ты забыл, и что ты придумаешь, чтобы спасти себя от мучений, – Джошуа покачал головой.

– Не расскажу. Но я должен… – Павел толкнул его к машине.

– Ты должен вырастить Бена, – прикрикнул друг, – твоя гибель не принесет пользы. Не думай, что тебе удастся переиграть Комитет, Джошуа, – Павлу пришлось самому повернуть ключи в замке зажигания Импалы. Джошуа испугался звука своего голоса.

– Что.. Что ты с ней сделаешь.. – Павел повторил:

– Уезжай, Джошуа. Запомни шифр, – он взял испачканную кровью монтировку, – 1947, год моего рождения. Такой же номер у автоматической ячейки на Белорусском вокзале, 47. Напиши в Караганду, пусть юный Бергер забирает мое наследство, – Павел помолчал, – теперь он ответствен за всех. И передай, – Павел прервался, – Лауре, что я ее люблю. Прощай, Джошуа, нельзя больше рисковать… – Циммерман зачем-то спросил:

– Ты думаешь, что тебе удастся переиграть Комитет? – Павел отозвался:

– Посмотрим. Спасибо тебе, Джошуа. Не беспокойся, я знаю, что делаю… – Циммерман свернул на грунтовку.

– Я его не поблагодарил, – в зеркальце он видел стоящего на поляне Павла, – он пожертвовал собой ради меня, а я его не поблагодарил…

Импала скрылась за поворотом. Держа монтировку, Павел пошел к шоссе.

Над Парком Горького играл золотой закат. Речной трамвайчик резал расплавленную бронзу Москвы-реки, по мосту торопились машины. На шпиле МГУ перемигивались красные огоньки. Саша распахнул окно в кабинете в теплый весенний вечер. Лежа на скандинавской низкой тахте, он рассматривал беленый потолок кабинета. Лара не удивилась его неожиданному приезду с работы.

– Мы с Мотей отлично погуляли, – ласково сказала жена, – посмотри, он нарисовал Коломенское, – Саше не надо было ничего объяснять. Лара всегда понимала его без слов.

– Она по моим глазам увидела, что у меня, – Саша поискал слово, – неприятности… – в три часа дня он велел выводить людей из Парка.

– Здесь никто не появится, – Саша говорил по телефону лично с Андроповым, – а машина Адвоката исчезла, – дорожная инспекция получила строгие инструкции, но Импалы пока никто не видел. Андропов скрипуче сказал:

– Товарищ Гурвич, что касается его дипломатического иммунитета.. – начальство со значением помолчало. Саша знал, о чем идет речь.

– Товарищ Андропов, инспекторы выполнят его просьбу о вызове консула, – ответил он, – однако существует особый протокол, занимающий определенное время, – Саша попросил Бога, в которого он не верил, помочь ему и сейчас.

– Адвокат не выйдет от нас живым, – сказал он себе, – пусть консул опознает его тело, но сначала Циммерман расскажет нам о его связях с Левиным и о том, кто сегодня утром звонил в американское посольство, – звонок остался не расшифрованным.

Технический отдел не смог восстановить и последнюю запись с жучка Импалы. Они понятия не имели, куда двигалась машина, когда в ней, как об этом думал Саша, произошло несчастье. Он съездил на квартиру Пикассо в Филях, где работала бригада экспертов.

– Непохоже, что они ссорились, – Саша осматривал немытые чашки в раковине и батарею импортного спиртного у стены, – Циммерман приехал утром сюда и все было в порядке, – в хлебнице лежали свежие бублики. В мусорной корзине нашлось несколько следов, как выражался Саша, приятного времяпровождения. Он велел экспертам искать посторонние отпечатки пальцев, однако не надеялся на успех. Пикассо дисциплинированно доложила бы о всех посетителях квартиры. Саша курил на тесной кухоньке.