Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том третий

– Ходят слухи, что Брежневу нравятся его рассказы, – вспомнил Саша, – даже больше, чем романы Семенова, – не признаваясь в пристрастии к низкопробной, как ее называли критики, литературе, Саша с удовольствием читал повести о Штирлице:

– Они написаны коммунистом, а не антисоветчиком, вроде Левина, – Саша не хотел читать заметку дальше, – герой Левина двуличный подонок, как и сам Фокусник, – Скорпиону часто говорили, что он похож на доблестного чекиста дворянских кровей, описанного Левиным:

– Лучше я был бы похож на Тихонова, – Скорпион развалился в кресле, – кажется, именно он сыграет Штирлица, – телефильм по книге скоро запускали в производство:

– Говоря о кино, – Саша сверился с газетой, – здесь показывают то, что мы уже видели в Крыму, – на «Офицеров» он ходил с Мотей. Завороженно просидев весь фильм, мальчик только однажды шепнул:

– Папа, ты плачешь? – Саша вытер глаза:

– Да, милый. Помни, что есть такая профессия – защищать Родину, – он обнял сына, – твой прадед, твой дед и я, как настоящие советские офицеры, всегда стояли на страже коммунизма, – Мотя прижался головой к его плечу:

– Я стану Героем Советского Союза, как ты и дедушка, – Саша ласково покачал мальчика:

– Награды не главное, мой милый. Самая почетная обязанность – защита нашей Родины, – по возвращении в Москву Саша хотел достать копию фильма. В квартире на Фрунзенской стоял домашний кинопроектор:

– Моте полезны патриотические ленты, – он свернул газету, – наверняка, Маша не рассказывает ему о героях нашей страны. Но о религии она не упомянет, она забыла монастырские привычки, – Саша коротко усмехнулся.

Он ждал звонка от службы наружного наблюдения. Вычислить логово Лопатина в Ашхабаде не представлялось возможным, однако ребята из местного МВД не зря ели свой хлеб. За дачами местных торговых работников установили пристальное наблюдение. Саша просмотрел фотографии в папке:

– Не дачи, а дворцы, – он скривился, – на здешних воротил работают подпольные смены на ковровых фабриках, – туркменские ковры лежали на даче Генсека ЦК и приносили СССР твердую валюту. Саша твердо обещал себе добиться расстрела Лопатина:

– Он притворится мелкой сошкой, – черный телефон прямой связи с машинами МВД молчал, – жаль, что приговор Петренко привели в исполнение. Я бы устроил очную ставку между ними, – Петренко утверждал, что Лопатин заправляет всем, как выразился разжалованный полковник, предприятием. Саша с удовольствием расстрелял бы и проклятого Фокусника:

– Но его трогать нельзя, – он велел себе не думать о Левине, – Андропов намекал, что Брежнев затеял писать книгу о своих военных подвигах, – Левина могли выдернуть из Китая и придать генсеку как литературного негра:

– Черт с ним, – разозлился Саша, – сейчас мне важнее Лопатин.

Из Караганды сообщили, что Виктор Алексеевич прописан в городе временно, в рабочем общежитии. Саша не сомневался, что пижон Лопатин не появлялся по адресу прописки:

– Он снимает квартиру левым образом, как и здесь, – Саша задумался, – штрафбат он отбывал в Аральске, – он успел связаться с пустынным захолустьем. Лопатин, действительно, обладал и тамошней временной пропиской:

– Он москвич, – понял Саша, – у него никто не отнимал комнаты на Арбате. Но скоро ему не понадобятся никакие прописки, вернее, понадобится только кладбищенская, – в Аральске Лопатин обретался в частном секторе, однако Саша махнул рукой:

– Тоже филькина грамота, как в Караганде, проверять там нечего, – он заказал справку о денежных переводах Лопатина. Бывший матрос отправлял деньги в Сыктывкар и Ленинград. Саше не требовалось узнавать имена адресатов. Переводы уходили Бродскому и сионисту Бергеру.

– Наверняка, он выполняет поручение Левина, – Саша дернул щекой. Бергеру недавно продлили срок на пять лет:

– Из СССР он не выедет, – с удовольствием подумал Саша, – пусть не надеется. Скоро его кормушку прикроют, Лопатин почти в наших руках, – он позвонил по особой линии на остров Возрождения. Номерного зэка этапировали к Аральскому морю, но Сашу больше интересовал разговор с профессором Мендесом.

– Приезжайте, товарищ Матвеев, – радушно сказал Давид Самойлович, – я ожидаю появления на свет внука или внучки и пока не беру отпуск – судя по всему, доктор Маргарита Кардозо окончательно обжилась в СССР, – но ради вас я выкрою несколько дней отдыха, – профессор обещал устроить рыбалку и охоту на джейранов:

– Все пройдет отлично, – Саша уверил себя в том, что работа с номерным заключенным окажется успешной, – ордена мне не миновать. Но полковником я пока не стану, мне еще нет тридцати лет, – черный телефон брякнул. Саша почти сорвал трубку:

– Что у вас? – выслушав коллег, он нажал на кнопку телефона красного:

– Внимание членам группы захвата, – спокойно сказал Саша, – начинаем через десять минут. Наденьте бронежилеты, ребята, – предупредив гараж о скором выезде, он поднялся:

– Вряд ли на даче, где появился Лопатин, начнется стрельба, но надо себя обезопасить, – рассовав по карманам сигареты с зажигалкой, немелодично насвистывая, он спустился вниз.

Нагревшийся дюшес в граненом стакане отдавал парикмахерской. Осы облепили куски истекающей соком чарджоуской дыни. Насекомые рассерженно загудели, Маленький Джон взялся за лимонад:

– Дыни я тоже поем, – он зевнул, – обязанности у меня, прямо скажем, не бей лежачего.

Благообразный пожилой человек в хорошем костюме и тюбетейке, встречавший их у массивных ворот дачи, не удостоил Маленького Джона и кивком:

– Витьке под ноги расстелили ковер, – юноша обмахнулся газетой, – а я для цеховиков шестерка, – Джон предполагал, что, услышав его арабский язык, местные воротилы стали бы вежливее.

– Но русскому парню неоткуда знать арабский, – хмыкнул он, – а садовник, или дворецкий, или кто он здесь, тоже смотрел на меня исподлобья, – старик в халате, проводивший его в резную беседку, носил зеленую чалму совершившего хадж:

– Судя по его возрасту, в двадцатые годы, – Джон отхлебнул ситро, – тогда отсюда выпускали паломников, – теперь советским мусульманам дорога в Мекку был надежно закрыта:

– Как закрыта евреям дорога в Израиль, а католикам в Рим, – вздохнул юноша, – в Аральске нет ни церкви, ни мечети, – он предполагал, что в городе живут верующие, но Питер настаивал на соблюдении осторожность:

– Он прав, учитывая наш маленький депозит под половицами, – развеселился Маленький Джон, – вернее, он маленький в масштабах оборотов «К и К».

К неудовольствию Питера, братья Снобковы, как выражался кузен, сорили деньгами:

– Черные «Волги», – он услышал брюзжание кузена, – товары из «Березки», поездки на юг с девицами, – Питер повертел рукой, – легкого поведения…