Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том первый

– Он назвал меня нацистской подстилкой, – кузен не стеснялся в выражениях, – такой же, как моя мать, – Иосиф заметил:

– Она сбежала от твоего отца к фон Рабе, едва он поманил пальцем. Но тебя никто не манил, – Иосиф окинул Полину брезгливым взглядом, – ты сама раздвинула ноги перед убийцей евреев, – он добавил:

– Твоя мать пропала без вести после венгерских событий. Наверняка, ее арестовали и расстреляли русские, которых она предала, как предала она всех, включая тебя, – он выпустил дым в лицо Полине, – ты была ей не нужна, она оставила тебя позади, как мусор, – Полина боролась со слезами:

– Сюда приехал Маленький Джон, – ей стало мучительно стыдно перед братом, – здесь Виллем и Джо, – девушка подышала, – они читали мою книгу, – к горлу подступила рвота, – и папа тоже читал, – Иосиф велел ей спуститься на пристань в три часа ночи:

– У тебя появился шанс, – бесцеремонно сказал кузен, – но если ты не уедешь с нами, а останешься здесь, ты больше не увидишь семьи. Никто тебя больше искать не собирается, ты все равно, что мертва, – он добавил:

– Охранники и твой…, – Полина покраснела от крепкого словечка, – будут заняты, я отвлеку их внимание, – она не спрашивала, что случится с мирно спящим Максом:

– Понятно, что, – Полина осторожно пошевелилась, – они приехали не только за мной, они приехали убивать, – о ребенке она не думала:

– Может быть, я ошиблась, – Полина уговаривала себя, – и никакого ребенка нет. Но, может быть, и они тоже ошибаются…

Ей оставалось только все проверить. Часы лежали на расписанном золочеными драконами столике. Китайский лак немного облупился:

– Словно на комоде у тети Марты…, – Полина заставила себя встать, – она рассказала Иосифу о шрамах и родинке, и о гравировке на часах, – девушка не хотела смотреть в сторону Макса:

– На самом деле он на десять лет старше, – вспомнила Полина, – ему не пятьдесят, а шестьдесят. Это еще одна его ложь. Вся моя жизнь оказалась ложью, – Аттила приподнял голову, но опять задремал, – от начала до конца, – Полина много раз видела стальной хронометр Макса:

– Но сзади нет никакой гравировки, – она аккуратно взяла часы, – хотя надпись могли скрыть…

Стеклянное пространство встроенной в спальню ванной отливало теплым светом:

– Он мог купить хронометр с рук, – Полина цеплялась за любое объяснение, – но зачем ему старье, у него есть деньги на сотни ролексов, – она носила платиновые дамские часы, – деньги, полученные за золотые зубы, вырванные у мертвых евреев, – шоколад подступил к горлу. Полина сдержала кашель:

– Где мои маникюрные ножницы, – она зажала часы в руке, – гравировка должна быть на корпусе, – девушка накинула на плечи легкий халат.

Лезвия ножниц вошли в зазор. Полина покачала хронометр. Металлическая крышка упала на мраморный пол. Девушка застыла с ножницами наперевес.

Надпись сделали старомодным, готическим шрифтом: «Maximilian, ein Freund und Verbündeter im Kampf». Раскинувший крылья орел держал в лапах свастику: «Князь Боргезе, Рим, 1943». Полина не успела сунуть часы в карман халата:

– Он не улыбается, – пронеслось в голове у девушки, – то есть улыбается, но глаза у него ледяные, – Максимилиан шагнул в ванную:

– Интересно, – задумчиво сказал он, – откуда ты узнала о гравировке…, – он протянул руку, – отдай мне часы. Нам надо поговорить, Полина, – за раскрытыми окнами спальни прогремел глухой взрыв.

Виллему вся затея, как называл план Иосифа барон, отчаянно не нравилась.

О разговоре кузена с Полиной они узнали от добравшегося на замбийский берег реки Маленького Джона:

– Официально я опять на рыбалке, – мрачно сказал юноша, – а Иосиф вернулся на виллу, только теперь нелегальным образом, – по словам Джона, Полина ничего не обещала Иосифу:

– Он велел ей спуститься на пристань в три часа ночи, – юноша затянулся сигаретой, – он унес в карманах еще килограмм тротила, так что… – Механик хмыкнул:

– Так что виллу мы не уничтожим. Отколем пару кусков мрамора, вот и все, – Виллем отозвался:

– Во-первых, взрыва может и не случиться, – он со значением посмотрел на Джона. Лицо кузена заполыхало краской:

– Полина никогда не предаст семью, – зло сказал юноша, – она не донесет на Иосифа, и вообще, – Джо вздохнул:

– Ясно одно, надо готовить оружие. Даже если Полины мы не увидим, другого шанса у нас не остается, – Виллем взглянул на сияющее звездами небо:

– И теперь мы болтаемся у пристани, в ожидании непонятно чего, – огней на катере они не зажигали. Темные холмы поднимались вверх, комплекс освещали редкие фонари:

– На смене два десятка охранников, – пока до них не доносилось ни единого звука, – а нас четыре человека, если не считать Иосифа, – майор Кардозо был сейчас где-то на территории виллы:

– Если ему все удалось, – они даже не курили, – и, если Полина действительно умолчала об их разговоре, – широкая Замбези играла серебром в сиянии луны. Неподалеку плескала рыба:

– Здесь заводь тихая, – у пристани белел мощный катер фон Рабе, – но дальше по течению начинается стремнина, – Виллем, впрочем, надеялся, что до катеров дело не дойдет:

– Хорошо, что Джон остался с нами, – кузен сидел на корме, – еще одна пара рук, вернее, ствол, нам пригодятся, – после короткого совещания они решили двигаться наверх после трех часов ночи:

– Даже если взрыва не случится и если мы не дождемся Полины, – сказал Виллем, – плана помещений виллы у нас нет, придется действовать наугад, – он предполагал, что Иосифу не составит труда пробраться в комплекс незамеченным:

– У него, пожалуй, лучшая подготовка среди нас, – вздохнул барон, – если не считать месье Марселя…

Заикнувшись, что Механику стоит остаться на катере, он натолкнулся на холодный взгляд темных глаз:

– И не подумаю, – отрезал Марсель, – как говорится, один за всех и все за одного, – Виллем понимал, что кто-то из них может не пережить сегодняшней ночи:

– На войне у стариков, – он невольно улыбнулся, – тоже не было другого выбора. Волк и дядя Эмиль поступили бы так, как мы сейчас, – прохладный ветер раскачивал катер:

– Ночью становится ясно, что скоро зима, – Виллем опять насторожился, – нет, кажется, в комплексе все спят, – его хронометр показывал без десяти три:

– На войне всегда ждут, – услышал он тихий голос Механика, – а мы здесь словно на войне, – Виллем провел ладонью по щетине на наголо выбритой голове:

– Я знаю, что ждут, – отозвался он одними губами, – у нас в Мон-Сен-Мартене есть старый инженер, он вышел на пенсию. Он воевал в отряде дяди Эмиля. Он смеется, что за четыре года обеспечил шарфами всех партизан Бельгии, – инженер занимался вязанием, ожидая, пока сработает очередное взрывное устройство.