Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том четвертый

Рабин щелкнул зажигалкой: «Потому что через час начнется война, Авраам».

Для визита в раввинат Фрида отыскала на вещевом складе кибуца потрепанные туфли на каблуке. Черный лак растрескался на старомодном носке. Она смутно помнила, что похожую обувь носила мать.

Для выступлений в Кнессете или встреч с министрами доктор Горовиц надевала единственный рабочий, как весело говорила она, костюм.

Бывшая воспитатель Фриды в детском крыле, госпожа Альмог, дежурившая по складу, вынесла девушке юбку с жакетом:

– Примерь, – она окинула Фриду оценивающим взглядом, – для раввинов такое подойдет… – серая ткань заканчивалась выше тощих коленок Фриды:

– Ты переросла мать, – заметила госпожа Альмог, – впрочем, отец у тебя тоже высокий…

Фрида сняла костюм:

– Но размеры у меня мамины, – горло сдавили слезы, – спасибо, госпожа Альмог, я надену армейскую юбку… – наряд цвета хаки падал ниже колен.

Фрида пожалела, что при демобилизации сдала казенные ботинки:

– С раввинов станется плюнуть на мои кеды, – она хотела надеть приличную обувь в кафе, – ладно, я потерплю… – туфли оказались тридцать девятого размера. Фрида носила сороковой. Она сунула кеды в рюкзак, Эмиль раздраженно сказал:

– Незачем здесь сидеть. Твой папа задерживается, – на часах было двадцать минут восьмого, – он, наверняка, хотел пожелать нам счастья, что он еще успеет сделать, – Эмиль кинул на стол медь, – мне надо возвращаться на базу, меня со скрипом отпустили на один день… – на его светлых, коротко стриженых волосах виднелась вязаная кипа:

– У механика одолжил, – ухмыльнулся Эмиль, – он у меня религиозный парень, сионист, вроде рава Горовица, – он потянул Фриду за руку:

– Пошли, чем быстрее мы все закончим, тем лучше, – Фрида успела крикнуть хозяину кафе:

– Если придет мой отец, профессор Судаков, скажите, что мы в раввинате. Он такой… – девушка показала рукой, – высокий, рыжий, то есть теперь седой…

Хозяин сплюнул прилипшую к губе лузгу:

– Расскажи еще, как выглядит Бен-Гурион, – он ухмыльнулся, – можно подумать, что я не знаю Авраама…

Весь Израиль, от водителей автобусов до школьников, называл отца по имени. Детьми Фрида и Моше садились у старого радиоприемника в библиотеке Кирьят Анавим. В потрескивающем динамике звучал мягкий голос отца:

– Добрый вечер, страна. С вами исторические беседы, у микрофона Авраам Судаков… – пятилетний Моше восторженно ахал:

– Но папа сегодня в кибуце, он дежурит на кухне… – Фрида вздергивала нос:

– Это запись, дурак. Тише, сегодня продолжение рассказа о царе Давиде… – ноги в туфлях отчаянно болели:

– Тогда была жива мама, – поняла Фрида, – я могла прибежать к ней в госпиталь… – мать держала на столе жестяную банку с леденцами:

– Твой дедушка, доктор Горовиц, – она подмигивала Фриде, – называл их лекарственными. Они помогают от больного горла, обид и разочарований…

Посасывая леденец, Фрида утыкалась рыжей головой в плечо матери:

– Я приходила ее обнять, – девушка подышала, – она погибла, когда мне было одиннадцать лет и ничего не успела мне рассказать…

Фрида узнала обо всем от старших подружек и сухих лекций школьных медсестер:

– Мама нашла бы другие слова, – она ковыляла по коридору вслед за Эмилем, – ладно, соберись, осталось десять дней до свадьбы…

В кабинете с табличкой «Секретарь» восседал парень немногим старше Эмиля, с клочковатой бородой и следами прыщей на щеках:

– Он, наверняка, давно женат и у него трое-четверо детей, – пришло в голову Фриде, – и в армии он не служил, – кузен Аарон Горовиц, демобилизовавшийся из бригады «Голани», был, по его собственному признанию, исключением:

– Но вообще все больше парней из религиозных семей призываются, – вспомнила девушка, – за бортом остаются только совсем соблюдающие, вроде засевших здесь… – секретарь принял их документы:

– У вас все в порядке, – заявил он Эмилю, – но справка о еврействе выдана армейским раввинатом… – Эмиль ядовито отозвался:

– У входа написано, что вы Главный Раввинат Государства Израиль. Я служу в армии Государства Израиль. Или военные раввины для вас недостаточно кошерны, уважаемый рав… – клочковатый немного покраснел:

– Сейчас открою дело… – он ловко достал серую папку с ботиночными шнурками, – жених Эммануил бен Ицхак, адрес – кибуц Кирьят Анавим, – парень подпер щеку языком, – невеста, – он взглянул на удостоверение личности Фриды, – Фрейда бат Авраам, адрес тот же…

Фриде было жарко, однако она не рискнула расстегивать воротник рубашки:

– Где ваша справка, госпожа Судакова… – парень, видимо, решил, что она еще служит в армии:

– Я демобилизовалась, – объяснила Фрида, – но форменную юбку оставила себе… – услышав о юбке, клочковатый в стеснении упер глаза в пол, – куда надо пройти за справкой…

Парень гордо отозвался:

– Теперь все в одной картотеке, сведения разнесены по городам. Вы не меняли место жительства… – Фрида помотала головой. Секретарь забормотал:

– Место рождения Польша, год сорок пятый… – он выдвинул ящичек, – Кирьят Анавим, Судаковы, вот и вы. Авраам, двенадцатого года рождения, Моше, сорок восьмого года рождения, Фрейда… – секретарь выдернул карточку:

– Брак не может быть заключен, – сухо сказал он, – вы незаконнорожденная, госпожа Судакова. То есть мамзер, – Фрида не верила своим ушам, – вот соответствующее решение раввинского суда, тоже от сорок пятого года, – девушка побледнела:

– Как… – она разжала руки, рюкзак с кедами грохнулся на половицы, – как мамзер? Почему мне никто ничего не сказал… – Фрида едва шевелила губами:

– Эмиль, я ничего не знала… – стрелка дешевых часов на стене щелкнула, перескочив на без четверти восемь. В открытое окно кабинета донесся вой сирены:

– Эмиль, – Фрида цеплялась за его руку, – подожди, как нам быть… – у нее подгибались колени, – папа, наверное, именно это хотел сказать… – Эмиль оттолкнул ее ладонь:

– Хотел, но опоздал. Или вообще не хотел, – он презрительно посмотрел на Фриду, – вы надеялись проскочить мимо раввината, собирались обмануть меня, – сирена выла все громче, – не на того напали. Мои дети не будут мамзерами, – он обернулся на пороге, – сказано, что это клеймо на десять поколений вперед, – Эмиль брезгливо поморщился, – удачи тебе в поисках другого дурака, лживая тварь… – он грохнул дверью.

Фрида рванулась за юношей, каблук туфли зашатался. Въехав носом в стену, она зарыдала, размазывая по щекам кровь и слезы.

Несмотря на войну, аэропорт Лода исправно работал. Иосиф сам подвез будущую Халиду Ахдиб к неприметной двери, ведущей в глубины служебных помещений. Малышка вылетала из Израиля по своему подлинному паспорту.