Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Часть вторая. Том третий

– Он похож на Грегори Пека, – ухмыльнулся Микеле, – и он не отирается в коридорах курии, а несет пастырскую миссию в джунглях, как положено воину Христа…

Микеле держал уши открытыми и велел ребятам делать то же самое. До него быстро дошли слухи о том, что к епископу Симону приехал кузен, японский граф Дате. Узнать, где остановился гость Рима, тоже не составило труда:

– Они отправились в Кастель-Гандольфо, о чем мы тоже услышали… – Микеле с Альбером двинулись направо, по улице, ведущей в район Колизея, – а сегодня я позвонил в папскую резиденцию и мне сказали, каким поездом он уезжает в Рим…

Микеле изобразил монаха из аббатства Тре Фонтана, где обретался граф Дате. Ребята Микеле довели его от вокзала Термини в обитель и сопроводили обратно в город, на встречу с неизвестной им красивой девушкой:

– Одевается она, как послушница, – Микеле пристально рассмотрел незнакомку в бинокль, – ладно, она не наша забота. Нам велели припугнуть Джо, что мы и сделали.

Остановившись в подворотне, Микеле недоуменно поинтересовался:

– Какого черта все закрыто в разгар рабочего дня… – на магазинной вывеске над головой красовались кривые еврейские буквы, – квартал словно вымер… – Альбер пожал плечами:

– Пятница у них короткий день, они готовятся к шабату, то есть субботе. Мама говорила, что это священный день у евреев… – мать замечала:

– До войны в Бельгии жило много евреев. У меня были еврейские друзья, но, к сожалению, они все погибли. В этом виноваты немцы, – добавляла мать, – бельгийцы их и пальцем не тронули… – Микеле пнул завалявшуюся на ступеньках подворотни консервную банку:

– С другой стороны, хорошо, что нас никто не увидит… – порывшись в сумке, он достал болтающийся там с майских акций баллон с черной краской:

– Раньше мы писали о гибели капитализма, но на здешних домах надо писать о другом… – вынырнув из подворотни, он поставил Альбера следить за улицей. Быстро намалевав на захлопнутых ставнях магазина жирное: «Смерть Израилю!», Микеле похлопал приятеля по плечу:

– Пошли, а то я проголодался, – юноша полюбовался работой, – надеюсь, нам дадут распоряжение насчет этого квартала. Я с удовольствием выполню такой приказ…

Нырнув в проходной двор, пробравшись среди развешенного белья, они скрылись из вида.

Кофе в захудалой забегаловке неподалеку от вокзала Термини варили не хуже, чем в роскошных отелях на виа дель Корсо. Время завтрака не прошло, в чашках щербатого фаянса поднималась белая пена капуччино:

– Выпечка здесь отменная, – радушно сказал синьор Антонио, как он представился Джо, – угощайтесь, товарищ…

Джо передернулся, услышав русское словечко. Синьор Антонио, впрочем, трещал с хозяином, как истинный итальянец. Над стойкой Джо заметил портрет недавно умершего в СССР главы итальянских коммунистов Тольятти и фотографию Юрия Гагарина:

– Все понятно, – хмыкнул граф, – половина страны голосует за коммунистов, они сидят в парламенте и выбираются мэрами городов. У русских в Италии хватает друзей…

В плетеной корзинке лежали круассаны с миндалем и бискотти с орехами. Русский поболтал печеньем в кофе:

– Пицца здесь тоже хорошая, – сообщил он, – во дворе стоит дровяная печь, как положено…

Джо отчаянно устал. Остаток вчерашнего дня он провел в компании карабинеров, запечатавших кафе у замка Святого Ангела и перекрывших набережную. Автомобилисты, стремящиеся покинуть город в пятницу, окончательно забили мост машинами. Карабинеры отыскали врезавшуюся в булыжник пулю. Джо сделал вид, что так же озадачен случившимся, как и полиция:

– Я встречался с приятельницей, послушницей… – Джо кивнул на Дануту, разговаривавшую с другим полицейским, – она в понедельник принимает святые обеты. Я в Риме проездом, я удостоился аудиенции его святейшества… – граф заставил себя улыбнуться:

– Я венчаюсь в следующие выходные, в Париже, где живет моя семья. Мой брат тоже полицейский, он работает на набережной Орфевр.

Пьер пока патрулировал острова Сите и Сен-Луи, но Джо предполагал, что брат в скором времени переберется в городское управление полиции.

– После выпуска из Эколь де Лувр, – брат занимался по личному расписанию, – но потом он хочет учиться юриспруденции в Сорбонне. Пьер еще станет министром внутренних дел, у него хорошая голова на плечах… – инспектор карабинеров, к облегчению Джо, неплохо знал французский язык. Полистав оба его паспорта, итальянец уважительно приложил два пальца к козырьку фуражки:

– Прошу прощения, ваша светлость, – церемонно сказал полицейский, – скорее всего, произошла хулиганская выходка, волноваться незачем… – устроившись на шатком стуле кафе, Джо с нескрываемым презрением рассматривал русского:

– Либо стреляли они, либо нацисты, – подумал граф, – но, скорее всего, второе. Проследить за мной не составит труда, сплетни в Ватикане расходятся быстро, а Черный Князь вхож в коридоры курии… – Джо понимал, что пуля была предупреждением:

– Если они хотят убить, они убивают, – он отхлебнул капуччино, – но в Париже моя охрана вернется на пост и сопроводит меня и Маргариту в Гонконг. С другой стороны, нацисты рано или поздно потеряют бдительность, начнут маячить совсем близко и тогда охрана их арестует… – Джо, по крайней мере, на это надеялся.

Русский оказался неприметным, лысеющим парнем с мелкими зубами и неприятной привычкой шмыгать носом. Джо почти хотелось вручить ему шелковый платок с монограммой. Синьор Антонио вытащил на свет потрепанную пачку салфеток:

– Сенная лихорадка, – русский шумно высморкался, – знать бы еще, что зацвело. Мимозу я пропустил, – он со значением помолчал, – я приехал в Рим недавно. Как наша общая знакомая, – он подмигнул Джо, – успели вы повидаться… – граф не собирался затягивать встречу:

– Пошел он к черту, – Джо щелкнул зажигалкой, – точно так же, как и с ней… – вчера он даже не попрощался с Данутой, – надо рубить связь одним махом… – он выпустил клуб дыма в лицо синьору Антонио:

– Вам какое дело, – Джо дернул щекой, – я пришел сюда сказать, что наши… – он поискал слово, – отношения закончены. Передайте это вашему начальству, месье Вербье. Где он, кстати, – Джо оглянулся, – вербует очередного несчастного, пользуясь его отчаянным положением или подсовывает агенту девку, на которой пробы негде ставить… – русский спокойно ответил:

– Он занят делами. Я не понял, – синьор Антонио тоже закурил, – у нас имеется документ, подписанный вами, – Джо поднялся.

– Можете им подтереться на пару с месье Вербье, – грубо сказал он, – даже если вы отправите бумагу в газеты, никто вам не поверит. Оставьте меня в покое, если я увижу вас поблизости, я пойду в полицию. Это телефон нужного вам человека, а теперь прощайте… – швырнув на столик мелкие монеты и записку с номером Микеле Ферелли, Джо пошел к вокзалу.