Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Часть вторая. Том третий

Она разглядела среди молящихся знакомую, лысоватую голову:

– Мерзавец, – девушку замутило, – он не собирался сюда приходить… – синьор Антонио, тем не менее, поинтересовался временем ее пострижения:

– Значит, заутреню отслужат для широкой публики, – он подмигнул девушке, – но я не любитель рано вставать…

Приют для паломников пустовал. Социалистическая Польша почти наглухо перекрыла границы страны:

– Даже безнадежно больным не дают выездные визы, – вспомнила девушка, – верующие не могут попасть в Рим или к святым реликвиям Лурда и Мон-Сен-Мартена… – церковь, тем не менее, была полна. В городе с довоенных времен обосновалось много поляков:

– Синьор Антонио, то есть русский, – Данута повернулась спиной к пастве, – знает польский язык. Он сказал, что работал в Варшаве. Понятно, чем он занимался в Польше… – оказавшись вчера в квартирке на вокзале Термини ближе к обеду, Данута покинула неприметный дом перед ужином:

– Проклятая тварь меня не отпускала, – девушка справилась с тошнотой, – но хорошо, что он осторожен. Он понимает, в каком я положении, но теперь мне придется ходить к нему каждую неделю… – по лицу русского Данута видела, что он доволен:

– Вы горячая штучка, – одобрительно сказал синьор Антонио, – кричите, стонете. Его преосвященству такое придется по душе. Вам придется разыграть девственницу, но я уверен, что вы справитесь… – шлепнув Дануту пониже спины, он развалился на скрипучей кровати, дымя сигаретой:

– Сварите кофе, – велел русский, – покурим и продолжим, милочка… – перед тем, как покинуть квартирку, Данута долго стояла под обжигающе холодной водой душа:

– Я себя наказывала, – поняла девушка, – словно средневековые святые. Жаль, что у меня нет плети или кнута… – ей хотелось стянуть с себя кожу:

– Это не поможет, – всхлипнула Данута, – можно быть чистой снаружи и грязной внутри, как я… – русский велел ей писать епископу Кардозо:

– Сейчас в Парагвай вас не пошлют, – заметил синьор Антонио, – но вы должны приучить к себе серого прелата, то есть теперь серого епископа… – Данута вздрогнула от вкрадчивого шепота:

– Вы как Мария Магдалина, милочка… – русский, в неприметном костюме клерка, указывал на фреску, – блудницу словно с вас писали. Иисус бы не устоял, – он оскалил мелкие зубы, – и епископ Симон точно не устоит… – ловкая рука незаметно похлопала ее по заду:

– По воскресеньям вы теперь будете заняты, – задумчиво сказал русский, – жду вас в субботу. Приберетесь в квартире, приготовите обед и получите десерт, милочка. Вчера вам понравился мой… – Дануте хотелось зажать уши, – вы просили еще и еще… – девушка сжала руки в кулаки:

– Вы в церкви, – гневно сказала она, – как вы можете так себя вести… – синьор Антонио небрежно усмехнулся:

– Я атеист, милочка, а вы не монахиня, вы… – прибавив крепкое русское словцо, он предупредительно распахнул дверь перед входящими в храм священниками.

Данута даже не обратила внимания на то, как русский покинул церковь. Епископ Кардозо пришел не в облачении, а в миланского кроя сером костюме и белой рубашке с пастырским воротничком. Завидев девушку рядом с чашей святой воды, отец Симон ласково улыбнулся:

– Я вижу, что вы молились, – епископ подошел ближе, – вы все правильно сделали, сестра Даниэла… – девушка робко сказала:

– Я еще не… – Симон окунул пальцы в чашу:

– Будете через полчаса, – он начертил на ее лбу крест, – пожалуйста, не волнуйтесь, – Данута вздрогнула, почувствовав его руку, – но что я говорю, – он рассмеялся, – когда я постригался, я едва в обморок не упал, стоя на коленях перед алтарем… – прихожане покинули церковь. Данута слышала негромкие голоса священников:

– Я должна обо всем рассказать, – поняла девушка, – отец Симон не удивится моей просьбе. Тайна исповеди свята и незыблема… – Данута была уверена в епископе Кардозо, – однако я не знаю, кто сейчас его духовник. Епископ Войтыла в Кракове, отец Симон не может ему исповедоваться… – Данута решила не рисковать:

– Если русские услышат хоть краем уха, что я их предала, они убьют меня… – ей очень хотелось жизни:

– Мне нет и двадцати трех лет, – слезы катились по лицу, – я не хочу погибать… – Данута не знала и не могла знать, что, по благословению своего духовника, Шмуэль исповедовался Его Святейшеству.

Епископ не отрывал руки от ее лба:

– Если вы хотите что-то сказать, – мягко заметил отец Симон, – у нас есть время перед церемонией, кабинки для исповеди свободны… – он вытянул из кармана пиджака носовой платок:

– Я готов вас выслушать, пани Данута… – промокнув глаза, девушка помотала черноволосой головой:

– Нет, ваше преосвященство. Спасибо, – Данута выпрямила спину, – я готова принять обеты.

На блистающем чистотой стальном столе расставили десертные тарелки белого фарфора. Дегустация проходила в отдельном кабинете по соседству с большой кухней «Рица». Дверь закрыли, но Маргарита слышала скороговорку поваров, стук ножей, гудение электрического миксера. Закуски и горячие блюда они пробовали вчера:

– Мусс из лосося с цитроном и базиликом, паштет из куриной печени с грецкими орехами, суши, квашеные овощи… – Маргарита рассматривала тарелки, – в Рице работает японский повар… – кухню «Рица» отдавали под начало владельца Aux Charpentiers на условиях обоюдной выгоды, как сказал месье Жироль:

– Мой зять тоже так делает в Лондоне, – весело объяснил ресторатор, – отель предоставляет помещение и персонал, мы приносим имя и неделю трудимся бесплатно, ради репутации… – «Риц» объявил о последних обедах лета, с участием владельца трех мишленовских звезд:

– У моего зятя две, – довольно добавил ресторатор, – пусть у него несколько заведений, а у меня одно, но в этом я его обогнал… – на горячее подавали утиную грудку с апельсинами, форель в миндале и темпуру:

– Европейско-азиатский обед, – вспомнила Маргарита, – для оформления церкви тетя Лаура разыскала в японском посольстве преподавателя икебаны… – Клару, разумеется, не подпустили ни к украшению храма, ни к декорированию большого зала в «Рице».

Маргарита бросила косой взгляд на бесстрастное, покрытое старыми шрамами, лицо будущей свекрови. Девушка была уверена, что Лаура не видела жену отца:

– С дедушкой Джованни она встречалась на набережной Августинок… – вчера, по прилету Джо, Лаура устроила небольшой семейный обед, – но тетю Клару она не пригласила. Вместо этого мы с ней и Полиной ездили в ателье месье Сен-Лорана… – Маргарита шла к алтарю в родовом платье де ла Марков, но наряд подружки невесты шил молодой кутюрье: