Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Часть вторая. Том третий

– Арестовали Трегубова вместе с Власовым, – задумчиво сказала Марта, – он сидел за рулем машины, которая везла генерала в Плзень на переговоры с американцами… – Власов хотел обеспечить политическим убежищем своих солдат:

– Но судили его отдельно, – Иосиф поднял от папки светловолосую голову, – на процесс Власова вывели только офицеров, то есть бывших офицеров… – Марта кивнула:

– Рядовой и сержантский состав армии Власова и не судили. Им сразу выписывали четвертак, то есть двадцать пять лет лагерей… – у Власова Трегубов получил звание унтер-офицера:

– Ему помогло то, что он, в общем, штатский человек, – заметила Марта, – и то, что советские органы не имели доступа к этим документам… – Трегубов обучался на курсах водителей нового, как было сказано в бумаге, специального транспорта:

– В концлагере Хелмно, – Марта показала ребятам соответствующие распоряжения, – на курсы его зачислили по личному ходатайству тогда еще живого Каминского. После Хелмно его перевели в Аушвиц, для испытаний транспорта на подлежащих ликвидации заключенных… – Марта увидела в прозрачных глазах Маленького Джона вопросительное выражение:

– Мы не знаем, – покачала она головой, – в рапорте о том рейсе… – женщина помолчала, – имя шофера не указывается. Не надо ничего говорить Виллему, иначе он посчитает себя обязанным… – Иосиф согласился:

– Разумеется. И вообще, у него нет особой подготовки. Пусть он хоть трижды Грешник, но одно дело, вольно гулять по саванне с бойцами своего отряда, а другое, проводить точечный удар на территории суверенного государства против его гражданина… – Маленький Джон хмыкнул:

– Насчет экстрадиции вы правы, тетя Марта. Трегубов гражданин США. Несмотря на вашу папку, процесс может занять годы. Он успеет сбежать в какой-нибудь Адлерхоф, – юноша покривился, – где ему будут только рады.

Джон думал не о выжившем власовце, водителе машины уничтожения, Трегубове. Перед отъездом в Париж он, по просьбе дяди Джованни и тети Клары, отвез Пауля в Банбери. Они ехали в машине Маленького Джона, с Томасом в плетеной корзинке, с пакетом выточенных Паулем игрушек. Почти детская рука Пауля коснулась его плеча, тихий голос спросил:

– Где второй… – Пауль склонил голову набок, – я помню, вас было двое… – Маленький Джон понял, что Пауль принимает его за покойного дядю Питера:

– Двое, – повторил он, – мы приехали к маме Кларе. Там было две девочки, мы спали в одной комнате, играли с котиком… – Маленький Джон улыбнулся:

– У нас девочка и мальчик, Эмили и Чарли… – Пауль почти обиженно отозвался:

– Я знаю, поэтому я сделал куклы и поезд… – он внимательно посмотрел на Маленького Джона:

– У тебя тоже будет девочка и мальчик, – заявил Пауль, – хотя нет, – он нахмурил светлые бровки, – подожди, – еще одна девочка…

За чаем в кабинете отца юноша смешливо рассказал герцогу о разговоре. Отец облизал серебряную ложку:

– Малиновый джем у Клары всегда слаще, – заметил герцог, – у нее малина садовая, а наша лесная… – он подвинул сыну резную шкатулку с папиросами:

– Знаешь, – отозвался отец, – я склонен верить Паулю. Он обещал тебе, что я вернусь, и я вернулся. Надо спросить у него о Теодоре-Генрихе и Марии…

Маленький Джон вспомнил:

– Мы катали Пауля, Чарли и Эмили на барже, а потом тетя Вера позвала нас к ужину. В общем, руки не дошли, но папа прав, Пауль иногда говорит разумные вещи. Трое детей, – он понял, что краснеет, – но неизвестно, когда я увижу Надин. И вообще, она сказала, что я ей не нравлюсь. То есть не нравился в России… – перед его носом появилась отпечатанная мелким шрифтом бумага:

– Не мечтай, а зубри легенду, – строго сказала тетя Марта, – вы с Иосифом подельники, вместе бежавшие из колонии… – пробормотав извинение, юноша взялся за документ.

Вывалившись из «Зебры» на рю Лепик, они решили заглядывать в каждый бар по дороге.

Представление «Марата/Сада» в Театре Ателье закончилось грудами цветов на сцене. На поклонах Тиква ту же носила испачканную бутафорской кровью рубашку, что она надела в сцене убийства Марата:

– Я бы не смог жениться на актрисе, – весело шепнул Маленький Джон Питеру, – как подумаю, что мою жену каждый день будет разглядывать публика в таком виде… – он указал глазами на сцену. Аарон, вызванный на поклоны с главным режиссером, месье Барзаком, как раз целовал Тикву:

– Ворон на такое внимания не обращает, – добавил юноша, – жаль, что ему не удалось приехать, он бы и здесь подцепил девчонку…

Юный сэр Стивен Кроу проводил лето в своем последнем кадетском лагере, перед поступлением в авиационную академию на базе Кранвелл в Линкольншире, где учился его отец. Что-то пробурчав, Питер взглянул на часы:

– В кабаре я с вами не пойду, – коротко сказал он, – дядя Эмиль завтра выступает на конгрессе, он попросил меня присмотреть за Мишель. Тетя Клара занята с Полиной на последней примерке, а мама… – Питер только повел рукой, – в общем, остаюсь только я, Шмуэль и Волк. Но Волк встречается с деловыми партнерами, а Шмуэль едет в церковь Сен-Сюльпис, у него и тамошних священников репетиция венчания… – распрощавшись с ними перед театром, Питер нырнул в метро:

– Он с Лондона какой-то не такой, – Маленький Джон посмотрел вслед кузену, – должно быть, Луиза с ним объяснилась. У меня было похожее лицо, когда Фрида мне все сказала в пещере… – из Парижа кузен, с тетей Мартой и Иосифом, летел в Израиль. Джон удерживал себя от просьбы передать привет Фриде:

– Хватит, – разозлился юноша, – неужели не понятно, что она меня не любит? Я стал для нее развлечением, и Надин я тоже не нравился…

Рассказывая дяде Эмилю о его дочери, Джон предусмотрительно обошел случившееся в поезде стороной:

– Мне пришлось признаться, что я убил Трегубова, – вздохнул юноша, – дядя Эмиль все равно бы обо всем узнал от тети Марты… – услышав об убийстве, доктор Гольдберг коротко сказал:

– Спасибо. Ты правильно поступил, такая мразь, – он поморщился, – не должна топтать землю. Тем более, выяснилось, что он сын власовца. Это как с Гурвичем, – Монах дернул щекой, – ты знаешь, кто был его отец… – Джон кивнул, – яблочко от яблоньки недалеко падает… – Джону показалось, что в темных глазах дяди Эмиля промелькнула тень:

– Но Густи, – спросил себя юноша, – она дочка дяди Стивена, что с ней могло случиться… – юный Ворон о старшей сестре ничего не говорил, а Джон, разумеется, не собирался рассказывать кузену о подробностях своего пребывания в СССР:

– Все, кому надо знать о Густи, о ней знают, – вздохнул юноша, – папа, кстати, тоже сказал, что я был прав, убив Трегубова… – герцог закинул удочку в зеленую воду речушки Червелл:

– Тебе тяжело было, – отец приобнял его за плечи, – но все через такое проходили. Я тоже, на испанской войне. Потом я попал под бомбежку в Мадриде, где погибла невеста Ворона… – он помолчал, – после такого не обращаешь внимания, как говорится, на одиночные жертвы… – с лужайки доносился смех Чарли и Эмили. Звонко лаяли собаки: