Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Часть вторая. Том третий

– Тогда Джон и подцепил брюнетку, – Иосиф поставил текилу на столик, – мы выпили и двинулись сюда… – Полина подняла растрепанную рыжую голову:

– О, здорово, – язык кузины заметно заплетался, – это что такое… – он положил руку на острую коленку, не прикрытую коротким платьем:

– Текила. Дай пальцы, – Иосиф бесцеремонно потянул к себе ее ладонь, – я научу тебя, как правильно пить текилу… – по его подсчетам, в кузине плескалась бутылка шампанского:

– Когда Джон уходил танцевать с той птичкой, – усмехнулся он, – я подливал Полине водки, то есть коктейлей. Она лыка не вяжет, как Лаура в Тель-Авиве, она ничего не запомнит.

Иосиф, впрочем, не хотел рисковать:

– Если Маленький Джон и его отец что-то узнают, от меня и мокрого места не останется, – напомнил себе он, – Полина не пиявка Густи. Она не сирота, у нее есть отец и старший брат. Нельзя ее трогать, по крайней мере, серьезно… – насыпав соли на нежную руку, выжав ломтик лайма, он велел:

– Лижи и глотай… – Иосиф не мог не улыбнуться, – выпьем и прогуляемся покурить на свежий воздух… – Полина залпом проглотила текилу:

– Можно здесь… – девушка почти мычала, – здесь покурить… – Иосиф помог ей подняться:

– У нас голова проветрится. Твой брат сегодня на Левый Берег не вернется… – Полина хихикнула:

– Он и завтра не вернется, то есть приедет к ужину. Где он сейчас, – девушка оглянулась, – куда он делся, – Иосиф бережно повел ее к выходу:

– Он уехал с той девицей, то есть ушел пешком… – Фельдшер вспомнил:

– Хана тоже уехала с Майерами. Их отель в пяти минутах ходьбы от кабаре, почему Аарон упомянул о такси… – несмотря на шампанское и коктейли Иосиф хорошо помнил, что за столом речь шла именно о такси:

– И куда исчез Виллем… – он толкнул заднюю дверь бара, – надо действительно протрезветь. Святоша давно спит, – подумал он о брате, – дядя Джованни и тетя Клара тоже, но старые партизаны… – так он называл Монаха и Волка, – у нас полуночники, не говоря о тете Марте. Обед с де Голлем закончился, они вернулись домой с Елисейских полей… – он решил, что Виллем уехал на набережную Августинок:

– Тетя Лаура тоже была в президентском дворце и она поздно ложится спать, Виллем ее не потревожил бы, – Иосиф нахмурился, – а Пьер сегодня на дежурстве… – в кармане его пиджака лежал купленный в мужском туалете кабаре косячок:

– Наркоту мне тоже толкали, – усмехнулся Фельдшер, – но я таким никогда не увлекался. Тем более, я все могу достать на работе… – он иногда курил гашиш, но героин пробовал только раз:

– На вечеринке в Тель-Авиве, где я спал с Ханой, – Иосиф затянулся косяком, – подворотня пустынная, нас никто не увидит… – он строго сказал Полине:

– Только из моих рук. Это травка, ты еще несовершеннолетняя… – развернув девушку к себе спиной, он запустил свободную руку за вырез ее платья. Ночь была жаркой, от Полины пахло фиалками и потом:

– Еще спиртным и сигаретами… – он нашел маленькую грудь, – ей всего пятнадцать, она пока не развилась, но скоро вырастет… – Иосиф отодвинул прядь волос с ее уха:

– Ты кури… – почти нежно сказал он, – тебе станет хорошо, раздвинь немного ноги… – она слабо стонала, но потом не сдержала вскрика.

С булыжника захламленного двора испуганно вспорхнули воробьи. На рю Лепик гудели машины, где-то зазвенело разбитое стекло. Полина, тяжело дыша, привалилась к нему спиной:

– Хорошо, – ее голос угас, – хочу еще… – Иосиф в этом не сомневался:

– Иди ко мне, – он расстегнул джинсы, – мужчинам тоже хочется, чтобы было хорошо… – ее платье сбилось к талии. Полина туманно улыбалась:

– Она ничего не запомнит, – Иосиф направил ее руку, – все безопасно… – лунный свет играл в прозрачных, голубых глазах девушки:

– У Фриды они тоже голубые, но яркие, – вспомнил Иосиф, – они похожи, они могли быть сестрами… – он кивнул:

– Давай, работай. Молодец, ты быстро схватываешь… – как и всегда, он думал о Еве:

– Поэтому мне и достаточно нескольких минут, чтобы все закончилось… – вытерев руку Полины носовым платком, одернув на ней платье, он выбросил потухший остаток косяка:

– Пошли, – добродушно сказал Иосиф, – время позднее, я поймаю такси на Левый Берег.

Окна ресторана в отеле Дю Фландр раскрыли в звездную парижскую ночь.

После Дня Бастилии, четырнадцатого июля, город затихал. Театры уходили на каникулы, кабаре показывали только накатанные программы для развлечения туристов:

– Не ожидайте обычных обедов для гурмэ, – Виллем смешливо помахал меню, – сезон устриц давно закончился, американцы обойдутся стейками. Но для нас кухня обещала приготовить вишисуаз и дуврскую камбалу.

Барон позвонил в ресторан с телефона-автомата в служебном коридоре кабаре «Элизе-Монмартр». Виллем знал гостиницу по рассказам Джо. Кузен часто обедал в отеле, учась в Горной Школе:

– Он занимался в библиотеке Сорбонны, – Виллем указал на окно, – а гостиница стоит, что называется, дверь в дверь с университетом… – Хана кивнула:

– Завтра дядя Эмиль выступает там на конгрессе. Маргарита упоминала о здешнем баре, она заходила сюда на кофе… – Виллем покраснел:

– Кофе еще принесут, кузина, или вам сейчас заказать чашку… – немного раскосые глаза девушки припухли от усталости и сигаретного дыма:

– Можно сейчас, – ласково сказала Хана, – кофе мне никогда не помешает, кузен. Шампанского мне не подливайте, у меня завтра опять выступление… – Аарон Майер открыл бутылку:

– Я тоже слышал о гостинице, – добавил он, – здесь жил Артюр Рембо. Маркес закончил в отеле «Полковнику никто не пишет» … – Тиква со значением взглянула на мужа.

Аарон отозвался:

– Если я найду тебе хорошего партнера, мы сделаем инсценировку. Я свяжусь с Маркесом, он мне не откажет… – Хана заметила:

– Ты сам отлично играешь, ты можешь выйти на сцену… – Аарон хмыкнул:

– Учитывая предложение советника конголезского правительства, – он подтолкнул Виллема, – и учитывая, что обед оплачен… – Аарон широко улыбнулся, – в ближайшие месяцы меня ждет только режиссерская работа, но не на сцене, а за камерой… – Виллем покраснел еще сильнее:

– Я не хотел обсуждать такое в кабаре, – объяснил барон, – в зале шумно, а дело это важное. Что касается обеда, то это инициатива нашего министерства культуры… – Аарон и не думал отказываться:

– Нельзя терять такой шанс, – сказал он Тикве в такси по дороге на Левый Берег, – где еще мне, в двадцать пять лет, дадут деньги на собственный документальный фильм? Если с лентой все пройдет удачно, то я вернусь к продюсерам за средствами на ленту о Че Геваре.

Несмотря на протекцию Ханы, воротилы в Голливуде и слышать не хотели о документальном кино:

– Снимите игровое, мистер Майер, – посоветовал ему мистер Джейк Рубин, – видите… – он повел рукой в сторону ненужного в Лос-Анжелесе мраморного камина, – у меня три «Оскара». Но я получил статуэтки потому, что вкладывал деньги в надежные предприятия, а не в темных лошадок, вроде вас… – пыхнув сигарой, он сцепил руки на пухлом животе: