Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том второй

– Впрочем, они себя, конечно, Горовицами не считают… – Палмер, с гордостью, сказал, что его прадед был первым евреем, принявшим истинную веру:

– С тех пор к нам пришло много его соплеменников. Мы ведь потомки евреев, бежавших в Америку, после разрушения Храма… – Палмер показал ей карандашные пометки, на полях, руки Джозефа Смита:

– Мы завещали книгу церкви… – хозяин, едва дышал, – когда в Солт-Лейк-Сити построят музей, мы отдадим реликвию, чтобы истинно верующие смогли увидеть слова пророка… – на заднем развороте виднелись бурые пятна.

– Кровь моего прадеда, – Палмер вытер глаза, – книга была с ним, той ночью, миссис Смит… – оказалось, что старейшина Элайджа удалился, как выразился хозяин, в молитвенный приют, под Солт-Лейк-Сити, чтобы провести время в уединении и размышлениях:

– Ночью ему было послано испытание… – хозяин помолчал, – искушение, в образе женщины. Прадедушка устоял, как его ни соблазняли демоны. Тогда Сатана, разгневавшись, убил его. Как сказано… – Палмер повысил голос:

– Молитесь неустанно, чтобы одержать верх над дьяволом… – история, по мнению Анны, была шита белыми нитками:

– Церковь не стала выносить сор из избы, – хмыкнула она, – но вряд ли убийство Смита, дело рук Сатаны. Скорее всего, он кому-то дорогу перешел, или от него правительство США избавилось… – все это случилось сотню лет назад.

Анне было более интересно получить от Палмера адрес женского пансиона.

Все сложилось, как нельзя лучше. Услышав, что ее родственнице, вдове, надо оправиться от потери мужа, Палмер, с готовностью, отозвался:

– Конечно. Иисус велел нам заботиться о вдовах и сиротах, миссис Смит… – Анну снабдили адресом мормонского лагеря, для юных леди, как, церемонно, сказал хозяин. Лагерь уже десяток лет устраивал его брат с женой, тоже старейшина церкви:

– Место красивое, – улыбнулся Палмер, – наши старшие девочки сейчас там отдыхают… – от Грин-Ривер, до гор Уосатч, под Солт-Лейк-Сити, было всего сто пятьдесят миль.

Анна погладила голову спящего Пети:

– Завтра туда поедем, доктор Кроу. Переждем немного, пока все успокоится, и улетим из Солт-Лейк-Сити в Сиэтл. Я вас доставлю в наш дом… – она искоса, посмотрела на женщину, – и свяжусь оттуда с Лондоном. Линия безопасная, ни о чем не беспокойтесь… – за окном стемнело, в саду трещали кузнечики.

Констанца молчала, глядя на свое отражение, в черном стекле. Луна плыла над Грин-Ривер, призрачный свет наполнял звездное, высокое небо:

– Альдебаран, Канопус, Возничий… – вспомнила Констанца, – Он исчисляет количество звезд, каждую называет по имени. Он исцеляет сокрушенных сердцем и врачует скорби. Степан жив, жив… – Констанца, незаметно, сжала хрупкие пальцы: «Он жив, и я должна его увидеть».

Звякнула старомодная касса. Тонкие пальцы, с кольцом, тусклого металла, забрали пачку сигарет: «Спасибо». Акцент у худенькой, рыжеволосой женщины был не местный, но в горы Уосатч приезжало много туристов. Отсюда начинался красивый каньон, где, до войны, проложили пешеходную тропу, вдоль быстрой, горной реки. На поросших соснами склонах рассыпались деревянные домики летнего лагеря «Дочери Пророка». Девочек из мормонских семей, со всего штата, три месяца учили плавать, разжигать костры, удить рыбу и ставить палатки. В лагере работали семейные пары. Старшие женщины вели занятия по шитью и домоводству, репетировали спектакли и дирижировали хором. Мужчины устраивали молитвенные собрания, изучали с девочками Книгу Мормона и возили воспитанниц на экскурсии, в Солт-Лейк-Сити.

В Эхо, крохотном поселении, мормонского храма не построили. С тех времен, когда в здешних горах жили шахтеры, в Эхо сохранилась пресвитерианская церковь. Здание, красного кирпича, давно закрыли, на дверях висел большой замок. Зимой Эхо заваливало сугробами почти до крыш. Десяток домов, ресторанчик и туристическая лавка стояли на единственной улице.

Женщина вышла, продавец проводил взглядом узкие бедра:

– Словно ребенок, такая же маленькая. Но ей к тридцати годам… – у спокойных глаз, цвета патоки, залегли тонкие, почти незаметные морщины. Продавец видел и спутницу покупательницы, сидевшую за рулем шевроле. Обе дамы носили скромные, летние платья, светлого хлопка. Припарковав машину рядом с террасой ресторанчика, старшая женщина указала на столики. Подхватив плетеную корзинку, она скрылась внутри дайнера:

– У них ребенок с собой, – понял продавец, – наверное, в лагерь едут… – он не разбирался в акцентах, но женщины могли быть из тех мормонов, что жили на восточном побережье, или в Калифорнии. Рыжеволосая женщина на террасу не пошла, вместо этого хлопнув дверью темного, потрепанного шевроле.

Окно приоткрылось, продавец заметил в томном, августовском воздухе, легкий, сизый дымок:

– Нет, они просто туристки. И что это я забыл… – хозяин лавки мормоном не был, но родился и всю жизнь прожил в штате Юта, – мормоны не стали бы сигареты покупать. Курить они бы, тем более, не стали… – миссис Анна пошла в туалет дайнера, кормить и менять пеленки мальчику. Паркуя шевроле, она попросила Констанцу заказать ланч:

– Мистер Палмер позвонит брату… – женщина приняла от Констанцы корзинку, с хныкающим, проснувшимся младенцем, – предупредит его о нашем приезде, но время обеда прошло. Не стоит обременять людей, – вздохнула Анна, – они и так нас бесплатно приютят… – Констанца не хотела пока подниматься на террасу. Ей надо было покурить и подумать. Миссис Анна снабдила ее индейской сумочкой, с блокнотом и карандашом. Всю дорогу от Грин-Ривер до Эха, Констанца провела, склонившись над бумагой. Она хотела вычислить, где сейчас находится Степан.

Она оставила в Лос-Аламосе стопку тетрадей, с рукописью второй монографии и набросками третьей книги:

– Но я все восстановлю, по памяти… – Констанца погрызла кончик карандаша, – такое не страшно… – между страницами блокнота она заложила письмо брату. Констанца и сама не знала, почему не избавилась от конверта:

– Я с ним прощаюсь, сообщаю координаты оазиса, в Антарктиде… – миссис Анна сказала ей, что брат жив, и женился:

– На моей младшей сестре… – серые, дымные глаза посмотрели вдаль, – впрочем, это долгая история. Стивен и Лиза вам все расскажут, в Лондоне. Полковника Кроу ранили, в Мурманске, когда он со Степаном машинами и документами поменялся… – миссис Анна знала Степана по довоенным, московским временам. Разговаривая с женщиной, Констанца, неловко, заметила:

– Я в Германии, в Пенемюнде, встретила девушку, похожую на вас. Она с коллегой помогла мне бежать… – выяснилось, что девушка, дочь миссис Анны, с тех пор пропала без вести, с ребенком. Коллега был вовсе не коллега, а покойный муж Марты, Генрих фон Рабе.