Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том второй

– Мэтью мне здешнюю французскую кондитерскую порекомендовал. Обходительный он человек, ничего не скажешь… – по мнению Донована, круассаны не дотягивали до выпечки, которой в Париже угощал его мистер Федор:

– Он говорил, что круассаны из ресторана, рядом с его квартирой, на рю Мобийон… – вспомнил Донован, – вода, что ли, в Вашингтоне другая? Все равно, вкус не тот… – судя по всему, мистер Федор перешел с круассанов на родной ржаной хлеб. Донован не предполагал, что, когда-нибудь увидит, или услышит мужа Кукушки:

– Вербовка советских ученых, какая ерунда… – он поморщился, – а мы, дураки, уши развесили. Занялись его предложением, выпустили из поля зрения Кукушку. Она и с младенцем на руках обставила на три корпуса всю Секретную Службу, как на скачках говорят… – в отчете из Лос-Аламоса все было понятно. Доктор Кроу унесла в СССР секреты атомной бомбы и реактора, чертежи новейших самолетов, способных подойти к звуковому барьеру, сведения о баллистических ракетах и вычислительных машинах.

– Советы нас тоже сейчас на три корпуса обставят… – желчно сказал Донован. Променяв пончики на круассаны, кофе он, тем не менее, продолжал пить на американский манер, слабым, сладким, разбавленным молоком.

– Кукушка всегда черный кофе пила, без сахара. Она вообще молодец, следила за собой, не распускалась… – Донован разозлился:

– Прекрати думать о мерзавке. Отец ее был преступником, и она такая же. Еще и Меира за собой потащила, с равом Горовицем покойным… – наблюдение за квартирой Утки пока ничего не дало. Занятия в университете начинались в сентябре. Утка ездила в Норфолк, где военно-морской штаб начал перевод флота с военных шифров на коды мирного времени. Сын женщины отдыхал в лагере. По слухам, она привозила его в Нью-Йорк в конце августа. Даллес велел Гуверу особенно пристально следить за квартирой Деборы:

– Ягненок, наверняка, в Москве, – мрачно сказал Даллес, – прошла трогательная встреча братьев… – Даллес и Гувер считали, что капеллан, на самом деле, жив. Донован не очень верил в такой исход:

– Есть очевидцы его подвига, – сказал он коллегам, – в конце концов, капеллану, не просто так Медаль Почета дали. Он командовал кораблем, после гибели офицеров, обеспечил эвакуацию личного состава, и ушел на дно… – Даллес прервал его:

– Именно. На дне его ждала подводная лодка. Море в тех краях теплое, он мог долго на воде продержаться. Не забывай, его жена и тогда шифрами занималась. Ей ничего не стоило сообщить русским курс движения корабля… – согласно показаниям моряков, капеллан отдал спасательный жилет какому-то матросу. Донован, было, открыл рот, но махнул рукой:

– Ладно. Видно, что они оба собираются стоять на своем… – Даллес считал, что Деборе недолго осталось ждать свидания с мужем:

– Либо капеллан сам появится в Нью-Йорке, либо пошлет в Америку младшего брата, чтобы он вывез Утку и ребенка в СССР, – сказал коллега, – здесь-то мы их и накроем… – Горовицей ждал электрический стул, за измену родине.

– Ребенка, наверное, лондонская родня заберет… – Даллес утверждал, что доктор Горовиц тоже давно в СССР:

– Она, наверняка, от британцев к русским переметнулась. Особенно, если вспомнить, что ее второй муж тоже с подозрительными связями… – ни о докторе Горовиц, ни об Аврааме Судакове никто, ничего не слышал. По мнению Даллеса и Гувера, отсутствие новостей доказывало, что оба партизанских командира подались на восток, к дядюшке Джо. Донован хмыкнул:

– Вообще британцы утверждают, что ее отряд принадлежал к силам Армии Крайовой… – Даллес закатил глаза:

– Польша, в конце войны, напоминала слоеный пирог. Невозможно разобраться, кто на какой стороне воевал. На бумаге можно все, что угодно написать… – отложив отчет, Донован потянулся за папкой, с укрупненными фотографиями.

Лаборатории Бюро не подвели, на снимках был отчетливо виден номер форда. Техники, правда, не нашли никаких следов отравляющего газа, в подземном гараже. Охранники не помнили ни Кукушки, ни доктора Кроу, ни темного форда. Сержанты вообще ничего не помнили, кроме бейсбольной трансляции, из Кливленда, и якобы голосов родных, по радио. Гувер заметил, что русские могли применить новую, неизвестную американским химикам разработку отравляющего вещества:

– Такой газ и нам бы очень пригодился, – заметил глава Бюро, – он вызывает галлюцинации, амнезию… – Гувер достал блокнот:

– Пусть генерал Горовиц свяжется с военными химиками, займется вопросом… – Донован рассматривал снимки покореженных ворот:

– Он ребенка с собой везла. Истинно, она ни Бога, ни черта не боится, дочь своего отца… – Кукушка была врагом, однако Дикий Билл думал о ней с каким-то уважением.

Поиски форда привели их в Санта-Фе. Агенты Бюро, перетрясли все стоянки для подержанных автомобилей. Они, наконец, обнаружили нужные бумаги в бедном, окраинном районе. Мексиканцу, хозяину пыльной площадки, пригрозили быстрой депортацией обратно за реку Рио-Гранде:

– Нас его американское гражданство не интересует, – орал в трубку Гувер, – пусть катится в свое дерьмо, откуда он и вылез… – мексиканец опознал женщину, купившую форд.

– Миссис Смит, – Донован резко щелкнул зажигалкой, дым обжег горло, – она подписалась, как миссис Смит, а больше никаких документов не предъявляла. Впрочем, у нее и нет документов… – Кукушка, вкупе с доктором Кроу, ребенком, и темным фордом, словно растворилась в пустынях штата Нью-Мехико. Даллес предполагал, что женщин забрал легкий самолет:

– Полчаса лета до границы, на низкой высоте, – угрюмо буркнул он, – в тамошних местах, где хочешь, там и сажай машину… – радары на техасских авиационных базах ничего не уловили, но такие самолеты без труда уходили от радаров. Форд, вернее, его остатки, мог покоиться на дне одного из сотен каньонов штата.

– Или они в пещеру машину загнали, где мы, тем более, ничего не найдем… – Донован посмотрел на телефон:

– Она мне в Париже русскую сказку переводила. Только у них это оладья, а не пряничный человечек, как у нас:

– Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, а от Секретной Службы и подавно уйду… – Дикому Биллу, хотелось, от души выругаться:

– Надо связаться с Гувером, организовать встречу с президентом. Нельзя от него долго скрывать наше, как бы лучше выразиться, фиаско, на всех фронтах… – черная трубка подпрыгнула, телефон пронзительно зазвонил.

– И когда мы прекратим вздрагивать, при звонках… – успел подумать Дикий Билл, – войны закончились. Хотя, конечно, на самом деле, все только начинается… – звонили по прямому, известному немногим людям, номеру, в обход коммутатора Секретной Службы. В кабинете работала система охлаждения воздуха, но Донован почувствовал струйку пота, под накрахмаленной рубашкой, между лопатками: «Слушаю».