Максим Горький - В людях - русский и английский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Максим Горький - В людях - русский и английский параллельные тексты - бесплатно
полную версию книги (целиком) без сокращений.
Жанр: Русская классическая проза.
Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст)
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:В людях - русский и английский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Максим Горький - В людях - русский и английский параллельные тексты краткое содержание
В людях - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Максим Горький, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Алеша Пешков уходит из дома своего деда и отправляется на заработки, "в люди". Служит "мальчиком" у дяди-чертежника, мойщиком посуды на волжском пароходе, учеником в иконописной мастерской. Добрый, чуждый жестокости, он не может вынести царящей кругом несправедливости, отважно борется за правду и... вновь оказывается без угла и куска хлеба.
В людях - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
В людях - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Максим Горький
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| With Moses, tool He even gave Moses a name; it means This is mine' - a man of God. | С Моисеем тоже. Моисею он даже имя дал: Мой-сей, значит - богов человек. |
| And we - what are we?" | А мы - чьи?.. |
| He shut up the book and began to dress himself, asking Sitanov: | Запер книгу и стал одеваться, спросив Ситанова: |
| "Are you coming to the tavern?" | - Идешь в трактир? |
| "I shall go to my own tavern," answered Sitanov softly. | - Я к своей пойду,- тихо ответил Ситанов. |
| When they had gone out, I lay down on the floor by the door, beside Pavl Odintzov. | Когда они ушли, я лег у двери на полу, рядом с Павлом Одинцовым. |
| He tossed about for a long time, snored, and suddenly began to weep quietly. | Он долго возился, сопел и вдруг тихонько заплакал. |
| "What is the matter with you?" | - Ты что? |
| "I am sick with pity for all of them," he said. "This is the fourth year of my life with them, and I know all about them." | - Жалко мне всех до смерти,- сказал он,- я ведь четвертый год с ними живу, всех знаю... |
| I also was sorry for these people. We did not go to sleep for a long time, but talked about them in whispers, finding goodness, good traits in each one of them, and also something which increased our childish pity. | Мне тоже было жалко этих людей; мы долго не спали, шёпотом беседуя о них, находя в каждом добрые хорошие черты и во всех что-то, что еще более усугубляло нашу ребячью жалость. |
| I was very friendly with Pavl Odintzov. They made a good workman of him in the end, but it did not last long; before the end of three years he had begun to drink wildly, later on I met him in rags on the Khitrov market-place in Moscow, and not long ago I heard that he had died of typhoid. | Я очень дружно жил с Павлом Одинцовым; впоследствии из него выработался хороший мастер, но его ненадолго хватило, к тридцати годам он начал дико пить, потом я встретил его на Хитровом рынке в Москве босяком и недавно слышал, что он умер в тифе. |
| It is painful to remember how many good people in my life I have seen senselessly ruined. | Жутко вспомнить, сколько хороших людей бестолково погибли на моем веку! |
| People of all nations wear themselves out, and to ruin themselves comes natural, but nowhere do they wear themselves out so terribly quickly, so senselessly, as in our own Russia. | Все люди изнашиваются и - погибают, это естественно; но нигде они не изнашиваются так страшно быстро, так бессмысленно, как у нас, на Руси... |
| Then he was a round-headed boy two years older than myself; he was lively, intelligent, and upright; he was talented, for he could draw birds, cats, and dogs excellently, and was amazingly clever in his caricatures of the workmen, always depicting them as feathered. Sitanov was shown as a sad-looking wood-cock standing on one leg, Jikharev as a cock with a torn comb and no feathers on his head; sickly Davidov was an injured lapwing. | Тогда он был круглоголовым мальчонком, года на два старше меня, бойкий, умненький и честный, он был даровит: хорошо рисовал птиц, кошек и собак и удивительно ловко делал карикатуры на мастеров, всегда изображая их пернатыми Ситанова - печальным куликом на одной ноге, Жихарева - петухом, с оторванным гребнем, без перьев на темени, больного Давидова - жуткой пигалицей. |
| But best of all was his drawing of the old chaser, Golovev, representing him as a bat with large whiskers, ironical nose, and four feet with six nails on each. | Но всего лучше ему удавался старый чеканщик Г оголев, в виде летучей мыши с большими ушами, ироническим носом и маленькими ножками о шести когтях каждая. |
| From the round, dark face, white, round eyes gazed forth, the pupils of which looked like the grain of a lentil. They were placed crossways, thus giving to the face a lifelike and hideous expression. | С круглого темного лица смотрели белые кружки глаз, зрачки были похожи не зерна чечевицы и стояли поперек глаз,- это давало лицу живое и очень гнусное выражение. |
| The workmen were not offended when Pavl showed them the caricatures, but the one of Golovev made an unpleasant impression on them all, and the artist was sternly advised: | Мастера не обижались, когда Павел показывал карикатуры, но карикатура Гоголева у всех вызвала неприятное впечатление, и художнику строго советовали. |
| "You had better tear it up, for if the old man sees it, he will half kill you!" | - Ты лучше порви-ка, а то старик увидит, пришибет тебя! |
| The dirty, putrid, everlastingly drunk old man was tiresomely pious, and inextinguishably malicious. He vilified the whole workshop to the shopman whom the mistress was about to marry to her niece, and who for that reason felt himself to be master of the whole house and the workpeople. | Грязный и гнилой, вечно пьяный, старик был назойливо благочестив, неугасимо зол и ябедничал на всю мастерскую приказчику, которого хозяйка собиралась женить на своей племяннице и который поэтому уже чувствовал себя хозяином всего дома и людей. |
| The workmen hated him. but thcj were afraid of him, and for th€ same reason were afraid of Golovev, too. | Мастерская ненавидела его, но боялась, поэтому боялась и Гоголева. |
| Pavl worried the chaser furiously and in all manner of ways, just as if he had set before himself the aim of never allowing Golovev to have a moment's peace. | Павел неистово и всячески изводил чеканщика, точно поставил целью своей не давать Гоголеву ни минуты покоя. |
| I helped him in this with enthusiasm, and the workshop amused itself with our pranks, which were al - most always pitilessly coarse. But we were warned: | Я тоже посильно помогал ему в этом, мастерская забавлялась нашими выходками, почти всегда безжалостно грубыми, но предупреждала нас: |
| "You will get into trouble, children! | - Попадет вам, ребята! |
| Kouzka-Juchek will half kill you!" | Вышибет вас Кузька-жучок! |
| Kouzka-Juchek was the nickname of the shopman, which was given to him on the quiet by the workshop. | Кузька-жучок - это прозвище приказчика, данное ему мастерской. |
| The warning did not alarm us. We painted the face of the chaser when he was asleep. One day when he was in a drunken slumber we gilded his nose, and it was three days before he was able to get the gold out of the holes in his spongy nose. | Предостережения не пугали нас, мы раскрашивали сонному чеканщику лицо; однажды, когда он спал пьяный, вызолотили ему нос, он суток трое не мог вывести золото из рытвин губчатого носа. |
| But every time that we succeeded in infuriating the old man, I remembered the steamboat, and the little Viatski soldier, and I was conscious of a disturbance in my soul. | Но каждый раз, когда нам удавалось разозлить старика, я вспоминал пароход, маленького вятского солдата, и в душе у меня становилось мутно. |
| In spite of his age, Golovev was so strong that he often beat us, falling upon us unexpectedly; he would beat us and then complain of us to the mistress. | Несмотря на возраст, Гоголев был все-таки так силен, что часто избивал нас, нападая врасплох; изобьет, а потом пожалуется хозяйке. |
| She, who was also drunk every day, and for that reason always kind and cheerful, tried to frighten us, striking her swollen hands on the table, and crying: | Она - тоже пьяненькая каждый день и потому всегда добрая, веселая старалась испугать нас, стучала опухшими руками по столу и кричала: |
| "So you have been saucy again, you wild beast? | - Опять вы, беси, озорничаете? |
| He is an old man, and you ought to respect him! | Он - старенький, его уважать надо! |
| Who was it that put photographic solution in his glass, instead of wine?" | Кто это ему в рюмку вместо вина - фотогену налил? |
| "We did." | - Это мы... |
| The mistress was amazed. | Хозяйка удивлялась: |
| "Good Lord, they actually admit it! | - А, батюшки, да они еще и сознаются! |
| Ah, accursed ones, you ought to respect old men!" | А, окаянные... Стариков уважать надо! |
| She drove us away, and in the evening she complained to the shopman, who spoke to me angrily: | Она выгоняла нас вон, а вечером жаловалась приказчику, и тот говорил мне сердито: |
| "How can you read books, even the Holy Scriptures, and still be so saucy, eh? | - Как же это ты: книжки читаешь, даже священное писание, и - такое озорство, а? |
| Take care, my brother!" | Гляди, брат! |
| The misjtress was solitary and touchingly sad. Sometimes when she had been drinking sweet liqueurs, she would sit at the window and sing: | Хозяйка была одинока и трогательно жалка; бывало, напьется сладких наливок, сядет у окна и поет: |
| "No one is sorry for me, | Никто меня не пожалеёт, |
| And pity have I from none; | И никому меня не жаль, |
| What my grief is no one knows; | Никто тоски моёй не знаёт, |
| To whom shall I tell my sorrow." | Кому скажу мою печаль! |
| And sobbingly she drawled in the quavering voice of age: | И, всхлипывая, тянет старческим дрожащим голосом: |
| "U- oo - oc." | - Ю-у-у... |
| One day I saw her going down the stairs with a jug of warm milk in her hands, but suddenly her legs gave way under her. She sat down, and descended the stairs, sadly bumping from step to step, and never letting the jug out of her hand. | Однажды я видел, как она, взяв в руки горшок топленого молока, подошла к лестнице, но вдруг ноги ее подогнулись, она села и поехала вниз по лестнице, грузно шлепаясь со ступеньки на ступеньку и не выпуская горшка из рук. |
| The milk splashed over her dress, and she, with her hands outstretched, cried angrily to the jug: | Молоко выплескивалось на платье ей, а она, вытянув руки, сердито кричала горшку: |
| "What is the matter with you, satyr? | - Что ты, лешой? |
| Where are you going?" | Куда ты? |
| Not stout, but soft to flabbiness, she looked like an old cat which had grown beyond catching mice, and, languid from overfeeding, could do no more than purr, dwelling sweetly on the memories of past triumphs and pleasures. | Не толстая, но мягкая до дряблости, она была похожа на старую кошку, которая уже не может ловить мышей, а, отягченная сытостью, только мурлычет, сладко вспоминая о своих победах и удовольствиях. |
| "Here," said Sitanov, frowning thoughtfully, "was a large - business, a fine workshop, and clever men labored at this trade; but now that is all done with, all gone to ruin, all directed by the paws of Kuzikin I . | - Вот,- говорил Ситанов, задумчиво хмурясь,-было большое дело, хорошая мастерская, трудился над этим делом умный человек, а теперь всё хинью идет, всё в Кузькины лапы направилось! |
| It is a case of working and working, and all for strangers! | Работали-работали, а всё на чужого дядю! |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "В людях - русский и английский параллельные тексты", Максим Горький
Книги похожие на "В людях - русский и английский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.