Федор Достоевский - Униженные и оскорбленные - русский и английский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Федор Достоевский - Униженные и оскорбленные - русский и английский параллельные тексты - бесплатно
ознакомительный отрывок.
Жанр: Русская классическая проза.
Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Униженные и оскорбленные - русский и английский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Федор Достоевский - Униженные и оскорбленные - русский и английский параллельные тексты краткое содержание
Униженные и оскорбленные - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Федор Достоевский, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Одна из самых мелодраматических книг русской литературы. Можно сказать, что с нее и началась мелодрама как литературный жанр. Трагическое несоответствие романтических представлений о жизни и реальной действительности – вот основная идея романа. Многое в этом произведении читателям казалось необычным: перед ними была поставлена новая этико-социальная проблема – проблема эгоизма.
Униженные и оскорбленные - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Униженные и оскорбленные - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Федор Достоевский
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| "Ah, where is she?" cried his wife. "My darling! | - Ах, где же она? - вскрикнула старушка, -голубчик мой! |
| We're forgetting her!" | Ведь мы так ее и оставили! |
| But she was not in the room. She had slipped away unnoticed into the bedroom. | Но ее не было в комнате; она незаметно проскользнула в спальню. |
| We all went in. | Все пошли туда. |
| Nellie was standing in the comer behind the door, hiding from us in a frightened way. | Нелли стояла в углу, за дверью, и пугливо пряталась от нас. |
| "Nellie, what's the matter with you, my child?" cried the old man, trying to put his arm round her. | - Нелли, что с тобой, дитя мое! - воскликнул старик, желая обнять ее. |
| But she bent on him a strange, long gaze. | Но она как-то долго на него посмотрела... |
| "Mother, where's mother?" she brought out, as though in delirium. "Mere is my mother?" she cried once more, stretching out her trembling hands to us. And suddenly a fearful, unearthly shriek broke from her bosom; her face worked convulsively, and she fell on the floor in a terrible fit. | - Мамаша, где мамаша? - проговорила она, как в беспамятстве, - где, где моя мамаша? - вскрикнула она еще раз, протягивая свои дрожащие руки к нам, и вдруг страшный, ужасный крик вырвался из ее груди; судороги пробежали по лицу ее, и она в страшном припадке упала на пол... |
| Epilogue | ЭПИЛОГ |
| LAST RECOLLECTIONS | Последние воспоминания |
| IT was the beginning of June. | Половина июня. |
| The day was hot and stifling; it was impossible to remain in town, where all was dust, plaster, scaffolding, burning pavements, and tainted atmosphere . . . But now! Oh joy! there was the rumble of thunder in the distance; there came a breath of wind driving clouds of town dust before it. | День жаркий и удушливый; в городе невозможно оставаться: пыль, известь, перестройки, раскаленные камни, отравленный испарениями воздух... Но вот, о радость! загремел где-то гром; мало-помалу небо нахмурилось; повеял ветер, гоня перед собою клубы городской пыли. |
| A few big raindrops fell on the ground, and then the whole sky seemed to open and torrents of water streamed upon the town. | Несколько крупных капель тяжело упало на землю, а за ними вдруг как будто разверзлось все небо, и целая река воды пролилась над городом. |
| When, half an hour later, the sun came out again I opened my garret window and greedily drew the fresh air into my exhausted lungs. | Когда чрез полчаса снова просияло солнце, я отворил окно моей каморки и жадно, всею усталою грудью, дохнул свежим воздухом. |
| In my exhilaration I felt ready to throw up my writing, my work, and my publisher, and to rush off to my friends at Vassilyevsky Island. | В упоении я было хотел уже бросить перо, и все дела мои, и самого антрепренера, и бежать к нашим на Васильевский. |
| But great as the temptation was, I succeeded in mastering myself and fell upon my work again with a sort of fury. At all costs I had to finish it. | Но хоть и велик был соблазн, я-таки успел побороть себя и с какою-то яростию снова напал на бумагу: во что бы то ни стало нужно было кончить! |
| My publisher had demanded it and would not pay me without. | Антрепренер велит и иначе не даст денег. |
| I was expected there, but, on the other hand, by the evening I should be free, absolutely free as the wind, and that evening would make up to me for the last two days and nights, during which I had written three and a half signatures. | Меня там ждут, но зато я вечером буду свободен, совершенно свободен, как ветер, и сегодняшний вечер вознаградит меня за эти последние два дня и две ночи, в которые я написал три печатных листа с половиною. |
| And now at last the work was finished. I threw down my pen and got up, with a pain in my chest and my back and a heaviness in my head. | И вот наконец кончена и работа; бросаю перо и подымаюсь, ощущаю боль в спине и в груди и дурман в голове. |
| I knew that at that moment my nerves were strained to the utmost pitch, and I seemed to hear the last words my old doctor had said to me. | Знаю, что в эту минуту нервы мои расстроены в сильной степени, и как будто слышу последние слова, сказанные мне моим старичком доктором: |
| "No, no health could stand such a strain, because it's impossible." | "Нет, никакое здоровье не выдержит подобных напряжений, потому что это невозможно!" |
| So far, however, it had been possible! | Однако ж покамест это возможно! |
| My head was going round, I could scarcely stand upright, but my heart was filled with joy, infinite joy. | Голова моя кружится; я едва стою на ногах, но радость, беспредельная радость наполняет мое сердце. |
| My novel was finished and, although I owed my publisher a great deal, he would certainly give me something when he found the prize in his hands - if only fifty roubles, and it was ages since I had had so much as that. | Повесть моя совершенно кончена, и антрепренер, хотя я ему и много теперь должен, все-таки даст мне хоть сколько-нибудь, увидя в своих руках добычу, - хоть пятьдесят рублей, а я давным-давно не видал у себя в руках таких денег. |
| Freedom and money! | Свобода и деньги!.. |
| I snatched up my hat in delight, and with my manuscript under my arm I ran at full speed to find our precious Alexandr Petrovitch at home. | В восторге я схватил шляпу, рукопись под мышку и бегу стремглав, чтоб застать дома нашего драгоценнейшего Александра Петровича. |
| I found him, but he was on the point of going out. | Я застаю его, но уже на выходе. |
| He, too, had just completed a very profitable stroke of business, though not a literary one, and as he was at last escorting to the door a swarthyfaced Jew with whom he had been sitting for the last two hours in his study, he shook hands with me affably, and in his soft pleasant bass inquired after my health. | Он, в свою очередь, только что кончил одну не литературную, но зато очень выгодную спекуляцию и, выпроводив наконец какого-то черномазенького жидка, с которым просидел два часа сряду в своем кабинете, приветливо подает мне руку и своим мягким, милым баском спрашивает о моем здоровье. |
| He was a very kindhearted man, and, joking apart, I was deeply indebted to him. | Это добрейший человек, и я, без шуток, многим ему обязан. |
| Was it his fault that he was all his life only a publisher? | Чем же он виноват, что в литературе он всю жизнь был только антрепренером? |
| He quite understood that literature needs Publishers, and understood it very opportunely, all honour and glory to him for it! | Он смекнул, что литературе надо антрепренера, и смекнул очень вовремя, честь ему и слава за это, антрепренерская, разумеется. |
| With an agreeable smile he heard that the novel was finished and that therefore the next number of his journal was safe as far as its principal item was concerned, and wondered how I could ever end anything and made a very amiable joke on the subject. | Он с приятной улыбкой узнаьт, что повесть кончена и что следующий номер книжки, таким образом, обеспечен в главном отделе, и удивляется, как это я мог хоть что-нибудь кончить, и при этом премило острит. |
| Then he went to his iron strongbox to get me the fifty roubles he had promised me, and in the meantime held out to me another thick, hostile journal and pointed to a few lines in the critical column, where there were a few words about my last novel. | Затем идет к своему железному сундуку, чтоб выдать мне обещанные пятьдесят рублей, а мне между тем протягивает другой, враждебный, толстый журнал и указывает на несколько строк в отделе критики, где говорится два слова и о последней моей повести. |
| I looked: it was an article by "Copyist." | Смотрю: это статья "переписчика". |
| He neither directly abused me nor praised me, and I was very glad. | Меня не то чтоб ругают, но и не то чтоб хвалят, и я очень доволен. |
| But "Copyist" said among other things that my works generally "smelt of sweat"; that is, that I so sweated and struggled over them, so worked them up and worked them over, that the result was mawkish. | Но "переписчик" говорит, между прочим, что от сочинений моих вообще "пахнет по'том", то есть я до того над ними потею, тружусь, до того их отделываю и отделываю, что становится приторно. |
| The publisher and I laughed. | Мы с антрепренером хохочем. |
| I informed him that my last story had been written in two nights, and that I had now written three and a half signatures in two days and two nights, and if only "Copyist," who blamed me for the excessive laboriousness and solid deliberation of my work, knew that! | Я докладываю ему, что прошлая повесть моя была написана в две ночи, а теперь в два дня и две ночи написано мною три с половиной печатных листа, -и если б знал это "переписчик", упрекающий меня в излишней копотливости и в тугой медленности моей работы! |
| "It's your own fault though, Ivan Petrovitch," said he. | - Однако ж вы сами виноваты, Иван Петрович. |
| "Why do you get so behindhand with your work that you have to sit up at night?" | Зачем же вы так запаздываете, что приходится вот работать по ночам? |
| Alexandr Petrovitch is a most charming person, of course, though he has one particular weakness - that is, boasting of his literary judgement, especially before those whom he suspects of knowing him through and through. | Александр Петрович, конечно, милейший человек, хотя у него есть особенная слабость -похвастаться своим литературным суждением именно перед теми, которые, как и сам он подозревает, понимают его насквозь. |
| But I had no desire to discuss literature with him; I took the money and picked up my hat. | Но мне не хочется рассуждать с ним об литературе, я получаю деньги и берусь за шляпу. |
| Alexandr Petrovitch was going to his villa on the Island, and hearing that I, too, was bound for Vassilyevsky, he amiably offered to take me in his carriage. | Александр Петрович едет на Острова на свою дачу и, услышав, что я на Васильевский, благодушно предлагает довезти меня в своей карете. |
| "I've got a new carriage," he said, "you've not seen it. | - У меня ведь новая каретка; вы не видали? |
| It's very nice." | Премиленькая. |
| We set off. | Мы сходим к подъезду. |
| The carriage was certainly delightful, and in the early days of his possession of it Alexandr Petrovitch took particular pleasure in driving his friends in it and even felt a spiritual craving to do so. | Карета действительно премиленькая, и Александр Петрович на первых порах своего владения ею ощущает чрезвычайное удовольствие и даже некоторую душевную потребность подвозить в ней своих знакомых. |
| In the carriage Alexandr Petrovitch several times fell to criticizing contemporary literature again. | В карете Александр Петрович опять несколько раз пускается в рассуждения о современной литературе. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Униженные и оскорбленные - русский и английский параллельные тексты", Федор Достоевский
Книги похожие на "Униженные и оскорбленные - русский и английский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
