Алексей Толстой - Восемнадцатый год - русский и английский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Алексей Толстой - Восемнадцатый год - русский и английский параллельные тексты - бесплатно
полную версию книги (целиком) без сокращений.
Жанр: Советская классическая проза.
Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст)
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Восемнадцатый год - русский и английский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Алексей Толстой - Восемнадцатый год - русский и английский параллельные тексты краткое содержание
Восемнадцатый год - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Алексей Толстой, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
«Хождение по мукам» – уникальная по яркости и масштабу повествования трилогия, на страницах которой перед читателем предстает картина событий, потрясших весь мир.
Выдающееся произведение А.Н.Толстого показывает Россию в один из самых ярких, сложных и противоречивых периодов ее истории – в тревожное предреволюционное время, в суровые годы революционных потрясений и Гражданской войны.
Выдающееся произведение А.Н.Толстого показывает Россию в один из самых ярких, сложных и противоречивых периодов ее истории – в тревожное предреволюционное время, в суровые годы революционных потрясений и Гражданской войны.
Восемнадцатый год - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Восемнадцатый год - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Алексей Толстой
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| Vadim Petrovich put his elbows on his knees and covered his face with his hands. | Вадим Петрович положил локти на колени, закрыл лицо руками. |
| Long years passed. | Прошли долгие годы. |
| It always seemed as if it only needed one more effort, and he would again wake up with a joyful heart on such a blue morning. | Всегда казалось, что еще какое-то одно преодоление, и он проснется от счастья в такое же, как в былом, синее утро. |
| The two Chinese under their umbrellas would lead him across the humpy bridge into the pagoda with the raised roof. And there a being inexpressibly near and dear awaited him.... | Два китайчика под зонтиками поведут его через горбатый мостик в дом с приподнятой крышей... Там ждет его невыразимо любимая, невыразимо родная... |
| "My native land," thought Vadim Petrovich, and once more remembered the "troika" galloping through the village. | "Моя родина, - подумал Вадим Петрович, и опять вспомнилась тройка, мчавшаяся по селу. |
| "Russia... that which was once Russia. There's nothing left of it, and it will never come again. The little boy in the sateen shirt has become a murderer." | - Это - Россия... То, что было Россией... Ничего этого больше нет и не повторится... Мальчик в сатинетовой рубашке стал убийцей". |
| He rose quickly, his hands folded at his back, and began pacing the grass, pulling at the joints of his fingers till they cracked. | Он быстро встал и заходил по траве, заложив руки за спину и хрустя пальцами. |
| His thoughts had carried him back to places on which he had believed the door had finally banged. | Мысли сами занесли его туда, куда он, казалось, наотмашь захлопнул дверь. |
| He had been sure he was going to his death.... And he had not died.... How simple it would have been to lie in some gully in the steppe, covered with flies.... | Ведь он верил, что идет на смерть... И вот, не умер... Как было бы просто сейчас валяться, осыпанному мухами, где-нибудь в степной водомоине... |
| "Ah, well," he thought, "death is easy, it's living that's hard.... And it is the duty of each of us to give our dying native land not just a mere bag of flesh and bones, but all the years which lie behind us, our affections, our hopes, the Chinese pagoda, and all our purity...." | "Ну, что же, - думал он, - умереть легко, жить трудно... В этом и заслуга каждого из нас - отдать погибающей родине не просто живой мешок мяса и костей, а все свои тридцать пять прожитых лет, привязанности, надежды, и китайский домик, и всю свою чистоту..." |
| He groaned, and then looked round sharply to see if anybody could have heard him. | Он даже застонал и оглянулся, - не слышит ли кто? |
| But the children's voices were still singing as before, pigeons were cooing on a rusty cornice.... Hurriedly, almost furtively, he recalled yet another moment of intolerable pity. (He had never reminded Katya of it.) It had been a year ago, in Moscow. Roshchin had discovered at the station that Ekaterina Dmitrevna's husband had just been buried that day, and that she was now alone-quite alone. | Но детские голоса все так же пели. Ворковали голуби на ржавом карнизе... Поспешно, точно воруя, он вспомнил еще одну минуту нестерпимой жалости. (Он никогда об ней не поминал Кате.) Это было год тому назад, в Москве, Рощин еще на вокзале узнал, что в этот день были похороны мужа Екатерины Дмитриевны и что она сейчас - совсем одна. |
| He had gone to her in the twilight, the servant had told him she was asleep, and he had decided to wait in the drawing room. | Он пришел к ней в сумерки, прислуга сказала, что она спит, он остался ждать и сел в гостиной. |
| The servant had come to him there, telling him that Ekaterina Dmitrevna was crying all the time: | Прислуга шепотом рассказала, что Екатерина Дмитриевна все плачет: |
| "Lying on her bed with her face turned to the wall, and weeping like a child -we had to shut the kitchen door, we couldn't bear it." He had made up his mind to wait all night if necessary, sitting on the sofa and listening to the distant ticking of a clock, which was bearing away time, ticking off the ruthless, inexorable seconds gradually planting wrinkles on the beloved face, silvering the hair.... It seemed to Roshchin that Katya, if she was not asleep, must be lying listening to the clock and thinking the same thoughts. | "Повернется к стеночке на постельке и ну, как ребенок, - заведет, так мы уж в кухню дверь затворяем..." Он решил ждать хотя бы всю ночь, сидел на диване и слушал, как тикает маятник где-то, уводя время, отнимая секунды жизни, кладя морщины на любимое лицо, серебря волосы - беспощадно, неумолимо... Рощину казалось, что если Катя не спит, то именно думает об этом, слушая стук часов. |
| Then he had heard her footsteps, feeble and uncertain, as if one of the heels of her slippers had turned under. | Потом он услышал ее шаги, слабые и неуверенные, точно у нее подвертывался каблучок. |
| She was" walking about the bedroom, whispering to herself. | Она ходила в спальне и будто что-то шептала. |
| Then she stood a long time motionless. | Останавливалась, подолгу не шевелилась. |
| Roshchin began to be afraid, as if he could penetrate through the wall into Katya's thoughts. | Рощин начал тревожиться, как будто понимал сквозь стену Катины мысли. |
| The door creaked, and she came into the dining room, and opened a door in the sideboard, making the glasses jingle. | Скрипнула дверь, она прошла в столовую, зазвенела хрусталем в буфете. |
| Roshchin went taut, ready to rush to her. | Рощин вытянулся, готовый кинуться. |
| She opened the door a crack. | Она приотворила дверь: |
| "Is that you, Liza?" | "Лиза, это вы?" |
| She was wearing a camel-hair dressing gown and had a wineglass in one hand, and a wretched little phial in the other. She had intended by this means to get rid of her grief, her loneliness, to escape from inexorable time, from everything.... Her drawn, grey-eyed face was like that of a deserted child. It was she who needed to be taken into the Chinese pagoda.... | Она была в верблюжьем халатике, в одной руке сжимала рюмку, в другой - какой-то жалкий пузыречек... Хотела этими средствами избавиться от тоски, от одиночества, от неумолимого времени, от всего... Ее сероглазое осунувшееся лицо было, как у ребенка, брошенного всеми... Ее бы - в китайский домик. |
| Vadim Petrovich had said to her then: | Вадим Петрович сказал ей тогда: |
| "My whole life is at your disposal." And she had believed him, she had believed that all her loneliness, all the rest of the years of her life would be dissolved in his pity, his love.... | "Располагайте мной, всей моей жизнью..." И она поверила, что может все свое одиночество, все годы оставшейся жизни утопить в его жалости, в любви... |
| Ah, God, ah, God! | Какого черта, в самом деле, какого черта! |
| He had known all along that Katya had never left him for a moment-not even when hatred had pressed upon his skull like a leaden ring, not even in that terrible month of battle. | Конечно, он всегда знал, что ни на одно мгновение Катя не отступала от него - и когда, его давила ненависть свинцовыми обручами, и в этот страшный месяц боев. |
| Like a wraith, spreading its arms wide, praying wordlessly, she had barred his way, and he, hoarse from frantic shouting, had thrust his bayonet into the Red Army coat, right through the inexorable wraith, and then taken off his cap to wipe the blade.... | Словно незримой тенью, раскинув руки, беззвучно моля, она преграждала ему путь, и он, охрипший от бешеного крика, вонзал штык в красноармейскую шинель, вонзал сквозь эту неотступную тень и, сняв фуражку, вытирал лезвие... |
| Mass was over. | Обедня кончилась. |
| A crowd of sunburnt cadets and officers poured out of the church. | Из церкви повалила толпа загорелых юнкеров и офицеров. |
| Famous generals, with the customary stern expression in their eyes, in pressed and cleaned uniforms, adorned with orders and crosses, stepped out with leisurely steps: the tall, slender Adonis, with his beard parted and his cap set rakishly sideways on his head was Erdeli; the unkempt individual in the soiled fur cap was the caustic Markov; the short one, snub-nosed, stocky, pig-eyed, was Kutepov; and the one with the waxed and curled moustache was the Cossack Bogayevsky. | Не спеша пошли знаменитые генералы с привычно строгими глазами, в чистых гимнастерках, с орденами и крестами: высокий, картинно стройный красавец, с раздвоенной бородкой и фуражкой набекрень - Эрдели; мухрастый, в грязной папахе - колючий Марков; низенький - Кутепов, курносый, коренастый, с медвежьими глазками; казак Богаевский с закрученными усами. |
| After them, chatting as they walked, came Denikin and the aloof Romanovsky, with his handsome intelligent face,-the "enigma" they called him in the army. | Затем вышли, разговаривая, Деникин и холодный, "загадочный", как называли его в армии, с красивым, умным лицом - Романовский. |
| When the Commander in Chief appeared all stood erect, the smokers beneath the birch trees flinging away their cigarettes. | При виде главнокомандующего все подтянулись, курившие под березами - бросили папироски. |
| Denikin was no longer the wheezy old fellow in civilian clothes and worn boots, hanging about in the wake of the army without his baggage. | Деникин был теперь уже не тот несчастный, в сбитых сапогах и в штатском, больной бронхитом "старичок", увязавшийся без багажа в обозе за армией. |
| He had straightened out, and was even smartly attired; his silvery beard inspired filial respect, and his eyes, no longer sunken, were suffused with a stern moisture, like an eagle's. | Он выпрямился, был даже щегольски одет, серебряная бородка его внушала каждому сыновнее почтение, глаза округлились, налились строгой влагой, как у орла. |
| Of course he was no Kornilov, but he was the most experienced and practical of all the generals. | Разумеется, ему далеко было до Корнилова, но все же из всех генералов он был самый опытный и рассудительный. |
| Raising two fingers to the peak of his cap, he passed with dignity through the church gate, and seated himself in the carriage beside Romanovsky. | Прикладывая два пальца к фуражке, он важно прошел в церковные ворота и сел в коляску вместе с Романовским. |
| The loose-limbed Teplov sauntered up to Roshchin. His left arm was in a sling and a creased cavalry greatcoat was thrown over his shoulders. | К Рощину подошел долговязый Теплов; левая рука его была на перевязи, на плечи накинута измятая кавалерийская шинель. |
| He had shaved in honour of the Sabbath, and was in excellent spirits. | Он побрился для праздника и был в отличном настроении. |
| "Heard the latest, Roshchin? | - Новости слыхал, Рощин? |
| The Germans and Finns are on the eve of taking Petersburg. | Немцы и финны не сегодня-завтра возьмут Петербург. |
| Mannerheim's in command-remember him? | Командует Маннергейм - помнишь его? |
| A staff general, a fine fellow and a brave soldier.... In Finland he had all the Socialists' throats cut. | Свитский генерал, молодчина, отчетливый рубака... В Финляндии всех социалистов вырезал под гребенку. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Восемнадцатый год - русский и английский параллельные тексты", Алексей Толстой
Книги похожие на "Восемнадцатый год - русский и английский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.