Петр Альшевский - «Наследник графа Цеппелина»

Под марихуаной, сказал он, и ему подтвердили кивком, время течет медленнее. Если постоянно курить, можно жить вечно, видя мир в непривычных красках, да тебе надоест, влекущих к разгадке тайн не останется, красивей твоей женщины нет.

Она укололась, ты нет. Мастера не ширяются. Размываются в медленно текущем времени, нет, и этого нет, нет времени следить за временем, когда она зовет тебя лечь с ней и не двигаться.

Вам одиноко, вы обнулили счет, на него поступало и перестало, не споткнись. Ты идешь к ней, я захожу к тебе и наталкиваюсь на тебя, идущего к ней, где здесь она? Не это, не это – я щупал – не она; вышагивая по периметру, расстроил все твои планы, мое молчание отозвалось в тебе отчаянием, я же говорил.

Барабаны дождя мешают отключиться.

Непогода в Сент-Луисе.

Вдруг мы не в Чикаго, в действительно там? Поразмысли, хуже на станет, не прикидывайся слепым – собака-поводырь придет и нагадит.

В нашем номере удушливый микроклимат. Под тебя не подкладывается разрыхленная не тобой религиозная девушка, шпарящая главы катехизиса в натянутой интимной обстановке.

Я корректирую огонь.

Цель задана ею, но ее не добудишься, и я проявляю к ней родственные чувства, накрывая плотнее, кладя поверх пледа стол, ну не я же, ты положил – я снял, она захрапела погромче, вот такая форма благодарности. Кстати, хороший стол. По-видимому, продается недорого. В кочевом существовании не пригодится, но способен предстать объектом медитации.

Из чего же он создан, создан ли кем-то принимающим кислоту, загоняли ли под тебя отары овец, проводили ли на тебе эротические растирания, вполне допустимо. Навязчивый стук в дверь не повод не визжания.

Попрошу покинуть гостиницу.

Мы уедем, но у нас тоже претензии – в вашем хлеву нас озадачила серьезная нехватка электричества для наших гитар.

Он играл, я настраивался, процесс завершен, сыграть для вас «Tobacco road»? Я не собираюсь для вас играть. Женщину с той кровати мы забираем с собой.

Да, она не в себе. Мы понесем ее на руках, понесу лично я, вас, разумеется, так и подмывает вызвать полицию и потом заставить меня оплатить звонок. Бесплатно, для вас все бесплатно, я привык за все платить, какие-то монеты я наскребу; засуньте их в музыкальный автомат и послушайте слащавые баллады. А мы уезжаем. Переезжаем в отель через улицу.

Потные жирафы, механические игрушки уволокли, развозя по домам, обхвативших шеи, ну же полегче, не прижимайтесь и сваливайтесь, вы разобьетесь, мы это знаем. В снежное утро произойдет подмена, вместо вас испытают судьбу отважные нелегалы, по всем фактам выходит, что переданный пузырек ими высосан; получив строительную специальность, не пропадешь.

Оповестите меня о стекловидной безвредности алмазных инициатив, летучая мышь, свойская летучая мышь, забирается через люк в крыше мерседеса, у нее неполадки, крылья машут вразнобой, лучше вообще не пользоваться. Подхватим падающую в раскрытый чемодан. Протиснув коготь, защелкнет снаружи замки, приветствуя во сне бегущих к месту ее упокоения жирафов и нелегалов, начитавшихся мифов о людях делающих много полезного.

Ради служения. Ограничивая возможности. Ударная бригада умоляет принять нахлебниками в молниеносно перемещающее шоу напомаженных альфонсов. Стабильный быт, гранулы и музицирование, отгремевшие овации в клубе глухонемых.

Вы бы постеснялись одеть мой пиджак.

Кренясь, я преподношу себя публике одурманенной намертво, приглядывающейся свирепо, и нет мне возврата, молотьба аккордов рассчитана на эстетов, не потакайте нам оплатой труда.

За городом вылезаем бродить по канавам, оттопыренный мизинец указывает на точку, откуда слетают листья, окурки с моторами, взрывающимися моторами, громадные окурки, садись ко мне на живот и поболтаем.

Ты точная копия закопанной поблизости нимфы, осуществляющей высочайший выход к живым, когда они принимают, чтобы не запутаться, спецредства, обретая облик дозревших плодов своего воображения, сосредоточенных эксцентриков чаще обычного не догадывающихся о существовании великих чувств, ко мне спускается провод. Я по нему полезу туда, вкрапленным в то, отвлекая этих, расположивших тебя к себе обещанием прокатить на харлее, по интонации их пьяного мычания ты поняла – им можно довериться. Они всю жизнь будут хранить трепетные воспоминания об одухотворенном группопом сексе.

Коренные американцы, рыгающие крепыши, судя по твоему акценту ты приехала издалека, из Восточной Европы? Как и я. Беглая чешка? Я русский. По неволе, но так же беглый, у вашего народа после пражских событий закономерная ненависть к нашему, ты правильно не соглашаешься, народ не при чем, мы приноравливаемся к действиям правительств и тоскливо вздыхаем или бежим ко всем чертям, как насчет совместного тура по штату Иллинойс? Ключевым фактором выступает наличие денег, без них, я гарантирую, мы бы пошли дальше, протыкая взорами луну, искали бы ночлег, заранее настроившись рухнуть от усталости на задворках гостеприимного населенного пункта, у вас никак? Вы нас не впустите? Я не хиппи, у меня короткая стрижка и от меня не разит, а она, да, со мной, я не в курсе чем она зарабатывает, вы спрашиваете, чем занимаюсь я? Я думаю.

Гляди, Дженни, он думает. Не поверхностный мужик, уважаю… Не то что ты, женщина. Он думает, а ты? чем ты по жизни занимаешься?

Ты и сам, Генри, туп. Определенно тупее меня.

С чего же ты взяла? Чего же так сразу?!…

Между пленниками выплат и налогов, потрепанной парой средних лет разразилась ругань, посыпавшиеся обвинения сдвинули нас с порога, нам пора расходиться, она ковыляет за мной, впившись мне в волосы, поворачивает и горячо целует на прощание; по пустынному шоссе как по канатной дороге, вибрируя и проваливаясь, впереди дерево. Мы уже на обочине.

Составляя о тебе мнение, надо полагать, что ты отпил большой глоток. Нарушая контакты, берешь на себя ответственность, поговорив с самим собой, поговоришь со мной, вполне вероятный исход, я в силах с этим смириться. Нас всех выгнали. Мы не любили электронные аранжировки. Попросив покинуть никому не нужный пустырь, посягнули на святое. Правила хорошего тона велят нам набрасываться и душить. Ты настаиваешь?

Я сдерживаюсь и смеюсь над тем фактом, что мне ни к чему сдерживаться, я умиротворен, я не претендую, законы рассаживания за гостевым столом, не обижают меня, если я не хозяин, а хозяин я только внутри себя. Временами действительно хозяин. Не слишком озабоченный прочностью связей с внешним обликом. Закисать в охладительной камере занимательно и полезно, но я потею, взбираясь без остановок, все больше мрачнею, тыкаясь в указатели предела, пребывая в равновесии, я прогрызу колею, изголодавшись по простору.