Петр Альшевский - «Малая кровь»

– Дело чести, – сказал Макеев.

– Они успели подгрести и приступить, – недоверчиво промолвил Сагдеев, – затем пошла драка, и все за какую-то минуту…

– Ты пробыл в магазине гораздо дольше, – сказала Анфиса. – С силами собирался?

– Кассу искал. Ну а вы чего остановились? Прохожие! Быдло любопытное… Идите! Дрянь прохожая… двух лежащих товарищей я не криками от нас отошлю.

– Я наказал их соразмерно, – обеспокоенно сказал Макеев.

– Ага! – воскликнул Сагдеев. – Нет. Вот теперь они огребут по заслугам.

Алексей Сагдеев выхватывает пистолет и стреляет в лежащих. Анфису Баеву охватывает ужас. Подобного рода ощущение продирает и Дмитрия Макеева.

– Вы их убили, – пробормотал Макеев.

– Я этого и желал, – сказал Сагдеев. – Двигаем отсюда, нечего тут торчать.

Засеменивший Сагдеев и потянувшиеся за ним Макеев с Анфисой покидают место преступления.

В СЕГОДНЯШНЕЕ время Макеев и Тепляков продолжают в том же кабинете ту же беседу.

– Твое сближение с Сагдеевым, – сказал Тепляков, – стоило нам двух жизней наших офицеров. Ну, никак мы не могли вообразить, что он будет стрелять!

– План с приставанием и незамедлительным появлением постороннего рыцаря принадлежал исключительно вам, – напомнил Макеев.

– Не скажи мне Анфиса, что он дельный, я бы на него не поставил.

– Анфису Сагдеев обожал, – промолвил Макеев.

– Боготворил, – кивнул Тепляков. – Но четыре месяца назад она пропала совершенно бесследно. Вычислил ее Сагдеев, проявил-таки ум… тебя-то он не подозревает?

– Зачем ему тогда с Шервинским меня сводить? – осведомился Макеев. – Давно бы замочил и никаких кафе.

– Встреча назначена в поганой забегаловке, – констатировал Тепляков. – Почему не в шикарном ресторане?

– Мне надо было спросить?

– Не думаю. Нам за тобой присмотреть?

– Посадить своих людей в кафе, расставить их вокруг… спугнете! Шервинский ко мне даже не подсядет.

– А если вообще придет не он? – спросил Тепляков.

– Если кто-нибудь возьмется выдавать себя за Шервинского, я вряд ли его раскушу.

– Мундштук, – сказал Тепляков. – Из старого, уже иссякшего источника я когда-то получил информацию, что Шервинский как будто бы через мундштук курит. Ты погляди. Особенность видная!

СТЫЛЫМ зимним вечером возле кафе, промерзая, стоит фактурный финансист Федор Зуев.

К нему подходит случайный мужчина.

– Сигаретой не угостите? – спросил он.

– Не курю, – ответил Зуев.

В ОККУПИРОВАННОМ неотчетливо бубнящими посетителями кафе полностью отмобилизованный Дмитрий Макеев делит стол с расплывчатым сорокалетним господином, пользующимся среди прочего и фамилией Шервинский. На Макееве куртка, на Шервинском пальто, перед мужчинами формально заказанные салаты, через несколько столиков от них притягательная и одиноко сидящая Евгения Никонова разговаривает по мобильному телефону.

– В куртке не жарко? – поинтересовался Шервинский.

– Но ведь и вы пальто не снимаете, – сказал Макеев.

– Я пришел позже вас и еще не согрелся.

– Что-нибудь для согрева возьмем?

– Пожалуй, обойдемся, – сказал Шервинский. – Для сухой беседы данное, не очень уютное кафе – заведение приемлемое, но для задушевных возлияний удачным местом оно мне не кажется. Да и контакт у нас пока не тот.

– Покурим? – спросил Макеев.

– У меня с этим трудности.

– Хотите бросить?

– В тупой форме, – ответил Шервинский. – Вся острота хотений оставлена мною там…

– Где?

– В прошлом. А вы не сообразили? Сагдеев мне докладывал, что разум у вас ничего.

– Это его мнение, – сказал Макеев. – А к его мнению вы, по словам Сагдеева, прислушиваетесь.

– Блестящее дополнение, – усмехнулся Шервинский. – Мнение. Дополнение. Мышление.

– Да, – кивнул Макеев.

– Ваше мышление не прямолинейно и его подобный склад вам неоднократно поможет. При условии, что вы в его изгибах не заплутаете. Неадекватного подручного я подле себя держать не стану. Вы в армии служили?

– Не привелось.

– Сразу в милицию пошли?

– Я абсолютно не понимаю, о чем вы говорите, – пробормотал Макеев. – Откуда у вас такие… от Сагдеева?

– Я бы покурил, – сказал Шервинский.

– Ну, курите.

– Мне будет непривычно. Я использую мундштук, а он куда-то запропал – идя в кафе, я за ним полез и не нашел. Тут в кафе мундштук мне не пропадут?

– Я спрошу.

– Заодно их отношением к ирландскому Албею поинтересуйтесь.

– Сорту пива? – спросил Макеев.

– Святому Албею из страны Ирландии, отдавшему на съедение львам табун небесных лошадей. Вы его поступок приветствуете?

– Всех обстоятельств дела я не знаю, а без этого рассуждать о виновности или невиновности не пристало.

– Кому? – осведомился Шервинский.

– Гражданину. Любому – не обязательно из органов.

– Я уразумел, – сказал Шервинский. – Поглядите, что у вас за спиной.

Обернувшийся Макеев не замечает ничего необычного; повернувшись назад, он видит направленный на него Шервинским ствол.

– Посмотрели? – спросил Шервинский.

– Всмотрелся, – пробормотал Макеев.

Шервинский, одобрительно подморгнув обеими глазами, стреляет, Макеев хватается за разодранную пулей грудь, услышавший выстрел народ разделяется на тех, кто волнуется и тех, кто от еды и общения не отвлечен; разговаривавшая по телефону Евгения Никонова окоченело сидит с открытым ртом. Шервинский прячет руку с пистолетом под пальто, оглядывает пространство кафе и степенно встает из-за стола.

– Вы, – простонал Макеев, – вы…

– Я, – промолвил Шервинский.

– Вы… вы Шервинский?

– Нет.

Шервинский поднимает воротник, выходит на улицу, проходит мимо подозрительно покосившегося на него Федора Зуева; смертельно раненый Макеев находит силы нащупать за пазухой пистолет и последовать за Шервинским; шатаясь, вывалившись за порог, Макеев падает у ног Федора Зуева. При ударе тела об асфальт пистолет из руки Макеева вылетает. После непродолжительных размышлений и озираний его подбирает Федор Зуев. Пистолет засовывается им за пояс, Зуев спешно движется прочь от кафе; у себя в квартире, поискав глазами подходящее место для тайника, Федор Зуев вперивается в экран выключенного и стоящего в нише мебельной стенки телевизора.

Изогнувшийся Зуев запихивает пистолет за телевизор.

ЗА РАБОЧИМ столом в обставленном и раскрашенном с буйной фантазией помещении финансового отдела Федор Зуев сидит с ссутулившейся спиной и устремленным в документы взором; рассерженная Елена Никонова, занимающаяся финансами усиливающегося модельного дома совместно с Федором, недовольна как сегодняшним поведением Зуева, так и вчерашним.

– Эту тему мы молчанием не обойдем, – заявила Никонова. – Я думала, ты заготовишь в свое оправдание целую речь, а ты, видите ли, настроился сделать вид, будто бы ты не убегал и не бросал меня в кафе, где стреляли.