Петр Альшевский - Оставь компас себе

Открытие новых богов поможет мне раскрыться. Наводка анашиста Сережи, а прикрытие моей жены?

Всем, всем, всем, для работы в массажном салоне требуются девственницы-озорницы. Вытаскиваемые из звезд слитки, по-вашему, не золотые? На паспорт заклинательно подышу и данные в нем поменяются.

Жена приличная, жена моя, первоначальная цена сто пятьдесят. Мне самому любопытно, прельщусь ли я мыслью разводить страусов.

Я поворачиваюсь левым. Анашисты замешаны, но кассу комбината почистили не они. Достойно, скажу вам, очень достойно – очень достойный секс-шоп.

На изготовку!

Ага, жена. Лихая жена пистолет навела. Причинить мне зло без смущения рвется. Будь я неладен, если стремления у меня не аналогичные: прицелился я отлично, эмоциям не предаваясь, тебе я дам два замечальных яблока, себе восемь червивых возьму, про себя заявил и в голове перевариваю – оградительные яблочные цифры. От колотуна оградиться: меня бы потряхивало, но я о яблоках и я унимаю, несмотря на мои яблочные уловки нервические сокращения убыстряются и без увеличения интенсивности отвлекающих яблочных впрыскиваний мне твердую руку при стрельбе не заиметь, неблагоприятная ситуация! Шестнадцать яблок я поделил между четырьмя папуасами, а трем папуаскам я по яблоку, по поглаживанию и по вдуванию – я женат, но моя жена напротив меня, и она, девочки…

Огонь!

Йох, как же она меня мигом… пуля. Одна. Одна ласточка весны не делает. В животе дырка – большой палец спокойно входит. Я бы не расковыривал, но к чему мне вести себя правильно? Чтобы до приезда скорой помощи дотянуть? Жена не вызовет. Что кому-то из нас надлежит быть вычеркнутым, идея моя, и на жену я не в обиде. Ну загибаюсь я, истекаю, договор – есть договор. Принесись сюда медики, они бы меня, вероятно, вытащили, но идея же в том, что кто-то из нас уходит и другому начать новую жизнь не мешает. Мы заключили, и терзающие меня безумные страдания – не повод для расторжения. Смыкающееся кольцо моей боли и его объятий, дьявол меня заберет! наткнувшаяся на камень лодка пробита и в нее втекает, а из меня вытекает, днище у лодки ветхое или камень заточенный, канючившая дочка упрашивала меня на лодочке ее покатать, ну что ей, дурочке, среди зимы-то взбрело, девочка моя неразумная, почему от тебя бензином разит? Велико искушение сказать, что ты себя губишь, но что из того, что лучше бензина, тебе наша провинциальная действительность предложить может? Лыжи, коньки… бензин… на пороге смерти ничто из бывшего здесь не перевешивает. Ни кирпичи анашу, ни анаша посуду – до поступления на кирпичный склад я наборы чайной посуды толкал. С коробкой по квартирам шастал. Что у меня с собой, я через дверь – они в глазок смотрят, а я вынимаю и описываю.

Для подозрительной бедноты у меня керамика. Фарфор подсовывать ни к чему.

Количество предметов, само собой, не двадцать, не двенадцать, пара чашек, пара блюдец, чайник в семейном кругу обсуждается и отвергается, я честно тружусь и небо надо мной сжалится, подкинутая им супер-сделка меня приободрит, для ваших бизнес-партнеров вам бы подарочный кофейный у меня приобрести.

Вы не шутите? Покупаете?! Туда и обратно я за пятнадцать минут слетаю и заказанный вами кофейный вам… за десять? Думаю, успею… летные характеристики у меня образцовые! Вы пожалуйста денежки мне отсчитайте, а я полетел.

Осмысливающим произошедшее, я понимал, что щелочный клистир я по большей части сам себе поставил. Фарфоровый! Подарочный! Ну у кого из наших средства на него найдутся? некто, кто при власти, купить бы мог, но не у меня же, не у разносчика по квартирам – когда он сказал, что купит, мне бы не за набором лететь, а со всем присутствием духа промолвить, что набор уже ваш. Я припру. Я быстро. Стирайте с полки пыль и не волнуйтесь – за набором дело не станет. Он аккуратно упакован, и упаковку я лентами, можно, конечно, и без лент – если лентами, то красными, а без лент, значит, без лент, по внутренней необходимости лентами бы я не перевязывал, но по вашему распоряжению лентами я перетяну, в лентах я нестесненный, запросы моих клиентов и до черно-голубых простилались, и я заткнуться им не сказал, жесткая рекомендация выбрать чего попроще от меня не последовала, конкурирующий со мной разносчик Вариконов такое благоприятствование вам бы не предоставил. Я покупателям угождаю и поэтому у меня все непоколебимо гладко, а с Вариконовым что-то случилось – за последние полгода одиннадцать килограммов веса он потерял. И шесть сантиметров роста. Случай, да, невероятный, невероятно исключительный, исключительно сложный – не бы болтать, энергично распространяться и от двери отшагивать, для находящихся за дверью теряться, выход из подъезда – эвакуационный выход. Выходи и камнепад тебя не коснется!

Я вышел. Браво тебе, персона ты, вижу, умнейшая, чего же ты, идиот, назад-то пришел?

Подарочный кофейный продать. Назад я устремленным вперед – к всплывшему передо мной островку лучшей материальной доли. Едва бы я приступил к привыканию, он бы, разумеется, вновь опустился под воду, но меня бы и мимолетный отдых порадовал. Пожить не вкалывая – солнечнее не представить… аналитический подход я в эйфории не отрыгнул: дом облезлый, район рабочий, ну кому тут подарочный кофейный понадобится? И главное, у кого тут свободные деньги есть? Но я предложил! Мне бы зарыться в тину, но вероятностью совершить эту продажу я оттолкнулся от дна и к моему островку; в его направлении не поплыву – он и не всплывет ни хрена. Самонадеянность, но кто знает, может, в той квартире семья, у которой на привилегированное жилье нет, а на подарочный кофейный потратиться не проблема.

У женщины, что со мной говорила, голос не как у спившейся. Немало, для нашего гиблого поселения совершенно немало, мгновение после пробуждения. Будто из потустороннего мира венулся. Кто не просыхает, у того период, возможно, продолжительнее, но у меня мгновение. Я забредаю, меня вышвыривают, запугиванию я там не подвергаюсь, девственная плева приманившей меня бурятки лопается сама, ты бурятка… я неотразимая бурятка… а почему ты бурятка?… а почему бы буряткой мне не быть?… у тебя окно. Практически всех выбросившихся из окон оттуда выкинули. Странно.

Что странно?

Твое лицо светится от удовольствия. Накрашена ты весьма густо.

Я перед ночной дискотекой подкрасилась.

Тебя на ней зацелует Набоков, потащит трахаться Достоевский – нечистая игра. От писателей тебе надо держаться подальше.

А от тебя?

И я не ангел. Моя законопослушная внешность меня ни к чему не обязывает. Нестареющее чувство скорого обладания! наблюдение за нами не ведется? Совет трах-экспертов, он постоянно будит. Если сношение парочки на их взгляд посредственно, ими отбивается телеграмма в отдел наказаний, и парня насильно пичкают афродизиаками, холодную девушку, добиваясь вырубания препятствующего мозга, крутят на карусели, карусельный станок!