Луиза Олкотт - Маленькие женщины [английский и русский параллельные тексты]

Тут можно читать онлайн Луиза Олкотт - Маленькие женщины [английский и русский параллельные тексты] - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Маленькие женщины [английский и русский параллельные тексты]
Автор:

Луиза Олкотт
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 21
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Луиза Олкотт - Маленькие женщины [английский и русский параллельные тексты] краткое содержание

Маленькие женщины [английский и русский параллельные тексты] - описание и краткое содержание, автор Луиза Олкотт, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Знаменитая повесть Луизы Мэй Олкотт «Маленькие женщины» стала классикой мировой детской литературы. Увлекательная история о детстве четырех сестер завоевала сердца не одного поколения читателей.

Маленькие женщины [английский и русский параллельные тексты] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Маленькие женщины [английский и русский параллельные тексты] - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Луиза Олкотт

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"Illusion."	- Иллюзия.
"Good name for it.	- Хорошее название.
It's very pretty-new thing, isn't it?"	Очень красивая ткань - недавно появилась, да?
"It's as old as the hills.	- Все это старо как мир.
You have seen it on dozens of girls, and you never found out that it was pretty till now-stupide!"	Ты видел эту ткань на десятках девушек, но никогда не замечал, что она красива, до сих пор, stupide!
"I never saw it on you before, which accounts for the mistake, you see."	- Причина в том, что никогда прежде я не видел ее на тебе.
"None of that, it is forbidden.	- Без комплиментов, это запрещено.
I'd rather take coffee than compliments just now.	Сейчас мне больше нужен кофе, чем комплименты.
No, don't lounge, it makes me nervous."	И не сиди развалясь, меня это раздражает.
Laurie sat bold upright, and meekly took her empty plate feeling an odd sort of pleasure in having 'little Amy' order him about, for she had lost her shyness now, and felt an irrestible desire to trample on him, as girls have a delightful way of doing when lords of creation show any signs of subjection.	Лори сел прямо и покорно принял от нее пустую тарелку, чувствуя странное удовольствие от того, что им командует "маленькая Эми". Что же до нее, она утратила прежнюю робость и испытывала непреодолимое желание третировать его, как девушки имеют восхитительное обыкновение делать, когда мужчины, эти "венцы творения", проявляют какие-либо признаки покорности.
"Where did you learn all this sort of thing?" he asked with a quizzical look.	-Где же ты всему этому научилась? - спросил он с насмешливым взглядом.
"As 'this sort of thing' is rather a vague expression, would you kindly explain?" returned Amy, knowing perfectly well what he meant, but wickedly leaving him to describe what is indescribable.	- "Всему этому" - довольно неопределенное выражение, не будешь ли любезен уточнить? -ответила Эми, отлично зная, что он имеет в виду, но лукаво предоставляя ему определить то, что не поддается определению.
"Well-the general air, the style, the self-possession, the-the-illusion-you know", laughed Laurie, breaking down and helping himself out of his quandary with the new word.	-Ну... общий вид, стиль, самообладание... это... эту... иллюзию... - засмеялся Лори, растерявшись и преодолевая затруднение при помощи нового слова.
Amy was gratified, but of course didn't show it, and demurely answered,	Эми была обрадована, но, разумеется, не показала этого и сдержанно отвечала:
"Foreign life polishes one in spite of one's self. I study as well as play, and as for this"-with a little gesture toward her dress-"why, tulle is cheap, posies to be had for nothing, and I am used to making the most of my poor little things."	- Жизнь за границей придает внешний лоск; я невольно учусь, словно играя, а это... - Она небрежным жестом указала на платье. - Тюль дешев, цветы почти ничего не стоят, а я привыкла наилучшим образом использовать свои скромные вещи.
Amy rather regretted that last sentence, fearing it wasn't in good taste, but Laurie liked her better for it, and found himself both admiring and respecting the brave patience that made the most of opportunity, and the cheerful spirit that covered poverty with flowers.	Эми отчасти пожалела об этой последней фразе, боясь, что она была не в лучшем вкусе. Но Лори почувствовал, что у него вызывает восхищение и уважение это мужественное терпение, которое извлекает максимум возможногоиз того, что имеет, и бодрый дух, скрывающий бедность под цветами.

Amy did not know why he looked at her so kindly, nor why he filled up her book with his own name, and devoted himself to her for the rest of the evening in the most delightful manner; but the impulse that wrought this agreeable change was the result of one of the new impressions which both of them were unconsciously giving and receiving.	Эми не знала, почему он смотрит на нее так ласково и почему он заполнил все оставшиеся пустые строки в ее бальной книжке своим именем, посвятив ей свое внимание на остаток вечера, но порыв, вызвавший эту приятную перемену в их отношениях, был результатом тех новых впечатлений, которые они оба, сами того не сознавая, производили друг на друга.
CHAPTER THIRTY-EIGHT	Глава 15
ON THE SHELF	Сдана в архив
In France the young girls have a dull time of it till they are married, when 'Vive la liberte!' becomes their motto.	Во Франции молодые девушки ведут скучную жизнь, пока не выйдут замуж, а уж тогда "vive la liberte!" становится их девизом.
In America, as everyone knows, girls early sign the declaration of independence, and enjoy their freedom with republican zest, but the young matrons usually abdicate with the first heir to the throne and go into a seclusion almost as close as a French nunnery, though by no means as quiet.	В Америке, как всем известно, девушки рано подписывают "декларацию независимости" и наслаждаются своей свободой с республиканским пылом, но юные матроны обычно отрекаются от престола с появлением первого наследника и отправляются в уединение, почти столь же строгое, как французский монастырь, хотя далеко не такое спокойное.
Whether they like it or not, they are virtually put upon the shelf as soon as the wedding excitement is over, and most of them might exclaim, as did a very pretty woman the other day,	Нравится им это или нет, они фактически списаны в архив, как только свадебные волнения позади, и большинство из них могли бы воскликнуть, как воскликнула на днях одна очень красивая молодая женщина:
"I'm as handsome as ever, but no one takes any notice of me because I'm married."	"Я все так же хороша собой, но никто не обращает на меня внимания, потому что я замужем!"
Not being a belle or even a fashionable lady, Meg did not experience this affliction till her babies were a year old, for in her little world primitive customs prevailed, and she found herself more admired and beloved than ever.	Не будучи ни красавицей, ни светской леди, Мег не испытывала подобных огорчений, пока ее малышам не исполнился год. В ее маленьком мире господствовали простые нравы, и она чувствовала, что ее любят и ею восхищаются еще больше, чем прежде.
As she was a womanly little woman, the maternal instinct was very strong, and she was entirely absorbed in her children, to the utter exclusion of everything and everybody else.	Так как она была женственной маленькой женщиной, ее материнский инстинкт оказался очень сильным, и она была совершенно поглощена своими детьми - до полного забвения всех и всего остального.
Day and night she brooded over them with tireless devotion and anxiety, leaving John to the tender mercies of the help, for an Irish lady now presided over the kitchen department.	День и ночь она лелеяла их с неутомимой заботливостью, оставляя Джона на милость наемной кухарки.
Being a domestic man, John decidedly missed the wifely attentions he had been accustomed to receive, but as he adored his babies, he cheerfully relinquished his comfort for a time, supposing with masculine ignorance that peace would soon be restored.	Как человек домашний, Джон явно страдал без внимания жены, к которому успел привыкнуть, но он очень любил своих малышей и потому охотно отказался на время от собственных удобств, полагая с типично мужским невежеством, что покой и порядок скоро будут восстановлены.

But three months passed, and there was no return of repose. Meg looked worn and nervous, the babies absorbed every minute of her time, the house was neglected, and Kitty, the cook, who took life 'aisy', kept him on short commons.	Но прошло несколько месяцев, а не было и признаков возврата семейной гармонии: Мег казалась измотанной и нервной, дети поглощали все ее время до минуты, дом был брошен, а Китти, кухарка-ирландка, которая принимала жизнь "леххо", держала хозяина впроголодь.
When he went out in the morning he was bewildered by small commissions for the captive mamma, if he came gaily in at night, eager to embrace his family, he was quenched by a	Когда он выходил утром из дома, его приводили в замешательство многочисленными поручениями мамы-пленницы; когда он возвращался вечером, горячо желая обнять семью, его порыв гасили возгласом:
"Hush!	"Тише!
They are just asleep after worrying all day."	Они только что уснули, а весь день плакали".
If he proposed a little amusement at home,	Если он предлагал небольшое развлечение дома -
"No, it would disturb the babies."	"Нет, это беспокойно для маленьких".
If he hinted at a lecture or a concert, he was answered with a reproachful look, and a decided-"Leave my children for pleasure, never!"	Если он намекал на лекцию или концерт, ему отвечали полным упрека взглядом и решительным: "Бросить детей ради собственного удовольствия - никогда!"
His sleep was broken by infant wails and visions of a phantom figure pacing noiselessly to and fro in the watches of the night. His meals were interrupted by the frequent flight of the presiding genius, who deserted him, half-helped, if a muffled chirp sounded from the nest above. And when he read his paper of an evening, Demi's colic got into the shipping list and Daisy's fall affected the price of stocks, for Mrs. Brooke was only interested in domestic news.	Его сон нарушался младенческим плачем и видениями призрачной фигуры, бесшумно шагающей взад и вперед в бессонные ночные часы; его еда прерывалась частыми отлетами председательствующего за столом гения, который покидал его, полуобслуженного, если из гнездышка наверху слышалось сдавленное чириканье; а когда он читал по вечерам газету, колика Деми включалась в перечень судов торгового флота, а падение Дейзи влияло на цену биржевых акций, поскольку миссис Брук интересовали лишь домашние новости.
The poor man was very uncomfortable, for the children had bereft him of his wife, home was merely a nursery and the perpetual 'hushing' made him feel like a brutal intruder whenever he entered the sacred precincts of Babyland.	Бедный мужчина чувствовал себя очень неудобно, ибо дети лишили его жены, весь дом стал одной большой детской, а вечное "Тсс!" заставляло его чувствовать себя свирепым захватчиком, когда бы он ни вступал в священные границы Страны Младенцев.
He bore it very patiently for six months, and when no signs of amendment appeared, he did what other paternal exiles do-tried to get a little comfort elsewhere.	Он выносил это очень терпеливо шесть месяцев, но, когда не появилось никаких признаков улучшения ситуации, он сделал то, что делают обычно другие ссыльные отцы, - постарался найти утешение в другом месте.
Scott had married and gone to housekeeping not far off, and John fell into the way of running over for an hour or two of an evening, when his own parlor was empty, and his own wife singing lullabies that seemed to have no end.	Скотт женился и завел свое хозяйство, и Джон привык забегать к нему на час-другой, когда его собственная гостиная была пуста, а его собственная жена пела колыбельные, которым, казалось, не будет конца.