Роберт Стивенсон - Похищенный - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Роберт Стивенсон - Похищенный - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Похищенный - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Роберт Стивенсон
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Роберт Стивенсон - Похищенный - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Похищенный - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Роберт Стивенсон, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Молодой наследник родового поместья Дэвид Бэлфур обманным путём завлечён на корабль, отплывающий в Новый Свет. Таким способом его дядя надеется избавиться от конкурента в борьбе за наследство. Однако на корабле случайно оказывается один из лучших воинов Шотландии Алан Стюарт. Вместе они захватывают власть на корабле, после чего намереваются восстановить справедливость…

Похищенный - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Похищенный - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Роберт Стивенсон

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

I will not seek to deny that I have had crosses with your doer,* Mr. Rankeillor; of which, if not speedily redd up, you may looke to see some losses follow. I have drawn a bill upon you, as per margin, and am, sir, your most obedt., humble servant, "ELIAS HOSEASON."* Agent.	Не стану отпираться, мы кое в чем не сошлись с вашим доверенным мистером Ранкилером, каковое обстоятельство, не будучи спешно улажено, может привести к некоторому для вас ущербу. Я составил вам счет соответственно вырученной сумме, с чем и остаюсь, сэр, ваш покорнейший слуга Элайс Хозисон".
"You see, Davie," resumed my uncle, as soon as he saw that I had done, "I have a venture with this man Hoseason, the captain of a trading brig, the Covenant, of Dysart.	- Понимаешь, Дэви, - продолжал дядя, увидев, что я кончил читать, - этот Хозисон - капитан торгового брига "Завет" из. Дайсета, и у меня с ним дела.
Now, if you and me was to walk over with yon lad, I could see the captain at the Hawes, or maybe on board the Covenant if there was papers to be signed; and so far from a loss of time, we can jog on to the lawyer, Mr. Rankeillor's.	Нам бы с тобой пойти сейчас с этим мальчонкой: я бы тогда заодно повидался с капитаном, в "Боярышнике" или на борту "Завета", если требуется подписать какие-то бумаги, а оттуда, не теряя даром времени, мы можем прямо пойти к стряпчему, мистеру Ранкилеру.
After a' that's come and gone, ye would be swier* to believe me upon my naked word; but ye'll believe Rankeillor. He's factor to half the gentry in these parts; an auld man, forby: highly respeckit, and he kenned your father." * Unwilling.	Мое слово, после всего что случилось, для тебя теперь мало значит, но Ранкилеру ты поверишь. Он у доброй половины местного дворянства ведет дела, человек старый, очень уважаемый; да к тому же он знавал твоего деда.
I stood awhile and thought.	Я постоял в раздумье.
I was going to some place of shipping, which was doubtless populous, and where my uncle durst attempt no violence, and, indeed, even the society of the cabin-boy so far protected me.	Там, куда он меня зовет, много кораблей, а стало быть, много народу; на людях дядя не отважится применить насилие, да и пока с нами юнга, опасаться нечего.
Once there, I believed I could force on the visit to the lawyer, even if my uncle were now insincere in proposing it; and, perhaps, in the bottom of my heart, I wished a nearer view of the sea and ships.	А уж на месте я, верно, сумею заставить дядю пойти к стряпчему, даже если сейчас он это предлагает лишь для отвода глаз. И потом, как знать, не хотелось ли мне в глубине души поближе взглянуть на море и суда!
You are to remember I had lived all my life in the inland hills, and just two days before had my first sight of the firth lying like a blue floor, and the sailed ships moving on the face of it, no bigger than toys.	Не забудьте, что я всю жизнь прожил в горах, вдали от побережья, и всего два дня назад впервые увидел синюю гладь залива и на нем крохотные, словно игрушечные, кораблики под парусами.
One thing with another, I made up my mind.	Так или иначе, но я согласился.
"Very well," says I, "let us go to the Ferry."	- Хорошо, - сказал я. - Давайте сходим к переправе.
My uncle got into his hat and coat, and buckled an old rusty cutlass on; and then we trod the fire out, locked the door, and set forth upon our walk.	Дядя напялил шляпу и кафтан, нацепил старый ржавый кортик, мы загасили очаг, заперли дверь и двинулись в путь.
The wind, being in that cold quarter the north-west, blew nearly in our faces as we went.	Дорога проходила по открытому месту, и холодный северо-западный ветер бил нам в лицо.

It was the month of June; the grass was all white with daisies, and the trees with blossom; but, to judge by our blue nails and aching wrists, the time might have been winter and the whiteness a December frost.	Был июнь месяц, в траве белели маргаритки, деревья стояли в цвету, а глядя на наши синие ногти и онемевшие запястья, можно было подумать, что, наступила зима и все вокруг прихвачено декабрьским морозом.
Uncle Ebenezer trudged in the ditch, jogging from side to side like an old ploughman coming home from work.	Дядя Эбенезер тащился по обочине, переваливаясь с боку на бок, словно старый пахарь, возвращающийся с работы.
He never said a word the whole way; and I was thrown for talk on the cabin-boy.	За всю дорогу он не проронил ни слова, и я поневоле разговорился с юнгой.
He told me his name was Ransome, and that he had followed the sea since he was nine, but could not say how old he was, as he had lost his reckoning.	Тот сказал, что зовут его Рансомом, что в море он ходит с девяти лет, а сколько ему сейчас, сказать не может, потому что сбился со счета.
He showed me tattoo marks, baring his breast in the teeth of the wind and in spite of my remonstrances, for I thought it was enough to kill him; he swore horribly whenever he remembered, but more like a silly schoolboy than a man; and boasted of many wild and bad things that he had done: stealthy thefts, false accusations, ay, and even murder; but all with such a dearth of likelihood in the details, and such a weak and crazy swagger in the delivery, as disposed me rather to pity than to believe him.	Открыв грудь прямо на ветру, он, не слушая моих увещаний, что так недолго застудиться насмерть, показал мне свою татуировку; он сыпал отборной бранью кстати и некстати, но получалось это неумело, по-мальчишески; он важно перечислял мне свои геройские подвиги: тайные кражи, поклепы и даже убийства, - но с такими невероятными подробностями, с таким пустым и беспомощным бахвальством, что поверить было никак нельзя, а не пожалеть его невозможно.
I asked him of the brig (which he declared was the finest ship that sailed) and of Captain Hoseason, in whose praises he was equally loud.	Я расспросил его про бриг - он объявил, что это лучшее судно на свете - и про капитана, которого он принялся славословить с не меньшим жаром.
Heasyoasy (for so he still named the skipper) was a man, by his account, that minded for nothing either in heaven or earth; one that, as people said, would "crack on all sail into the day of judgment;" rough, fierce, unscrupulous, and brutal; and all this my poor cabin-boy had taught himself to admire as something seamanlike and manly.	По его словам, выходило, что Хози-ози (так он по-прежнему именовал шкипера) - из тех, кому не страшен ни черт, ни дьявол, кто, как говорится, "хоть на страшный суд прилетит на всех парусах", что нрава он крутого: свирепый, отчаянный, беспощадный. И всем этим бедняга приучил себя восхищаться и такого капитана почитал морским волком и настоящим мужчиной!
He would only admit one flaw in his idol.	Всего один изъян видел Рансом в своем кумире.
"He ain't no seaman," he admitted.	- Только моряк он никудышный, - доверительно сообщил он мне.
"That's Mr. Shuan that navigates the brig; he's the finest seaman in the trade, only for drink; and I tell you I believe it!	- Управляет бригом мистер Шуан, этот - моряк, каких поискать, верь слову, только выпить любит!
Why, look'ere;" and turning down his stocking he showed me a great, raw, red wound that made my blood run cold. "He done that--Mr. Shuan done it," he said, with an air of pride.	Глянь-ка! - Тут он отвернул чулок и показал мне глубокую рану, открытую, воспаленную - у меня при виде нее кровь застыла в жилах, - и гордо прибавил: - Это все он, мистер Шуан!
"What!" I cried, "do you take such savage usage at his hands?	- Что? - вскричал я. - И ты сносишь от него такие зверства?
Why, you are no slave, to be so handled!"	Да кто ты, раб, чтобы с тобой так обращались?

"No," said the poor moon-calf, changing his tune at once, "and so he'll find.	- Вот именно! - подхватил несчастный дурачок, сразу впадая в другую крайность. - И он еще это узнает!
See'ere;" and he showed me a great case-knife, which he told me was stolen.	- Он вытащил из чехла большой нож, по его словам, краденый.
"O," says he, "let me see him, try; I dare him to; I'll do for him!	- Видишь? - продолжал он. - Пускай попробует, пускай только посмеет! Я ему удружу!
O, he ain't the first!" And he confirmed it with a poor, silly, ugly oath.	Небось, не впервой! - ив подтверждение своей угрозы выругался, грязно, беспомощно и не к месту.
I have never felt such pity for any one in this wide world as I felt for that half-witted creature, and it began to come over me that the brig Covenant (for all her pious name) was little better than a hell upon the seas.	Никогда - еще никого мне не было так жалко, как этого убогого несмышленыша; и притом я начал понимать, что на бриге "Завет", несмотря на его святое название, как видно, немногим слаще, чем в преисподней.
"Have you no friends?" said I.	- А близких у тебя никого нет? - спросил я.
He said he had a father in some English seaport, I forget which.	Он сказал, что в одном английском порту, уж не помню в каком, у него был отец.
"He was a fine man, too," he said, "but he's dead."	- Хороший был человек, да только умер.
"In Heaven's name," cried I, "can you find no reputable life on shore?"	- Господи, неужели ты не можешь подыскать себе приличное занятие на берегу? - воскликнул я.
"O, no," says he, winking and looking very sly, "they would put me to a trade.	- Э, нет, - возразил он, хитро подмигнув. - Не на такого напали!
I know a trick worth two of that, I do!"	На берегу мигом к ремеслу пристроят.
I asked him what trade could be so dreadful as the one he followed, where he ran the continual peril of his life, not alone from wind and sea, but by the horrid cruelty of those who were his masters.	Тогда я спросил, есть ли ремесло ужасней того, которым он занимается теперь с опасностью для жизни, - не только из-за бурь и волн, но еще из-за чудовищлей жестокости его хозяев.
He said it was very true; and then began to praise the life, and tell what a pleasure it was to get on shore with money in his pocket, and spend it like a man, and buy apples, and swagger, and surprise what he called stick-in-the-mud boys.	Он согласился, что это правда, но тут же принялся расхваливать эту жизнь, рассказывая, как приятно сойти на берег, когда есть денежки в кармане, промотать их, как подобает мужчине, накупить яблок и вообще покрасоваться на зависть, как он выразился, "сухопутной мелюзге".
"And then it's not all as bad as that," says he; "there's worse off than me: there's the twenty-pounders.	- Да и не так все страшно, - храбрился он. -Другим еще солоней. Взять хотя бы "двадцатифунтовок".
O, laws! you should see them taking on.	Ух! Поглядел бы ты, каково им приходится!
Why, I've seen a man as old as you, I dessay"--(to him I seemed old)--"ah, and he had a beard, too--well, and as soon as we cleared out of the river, and he had the drug out of his head--my! how he cried and carried on!	Я одного видел своими глазами: мужчина уже в твоих годах (я для него был чуть ли не старик), бородища - во, только мы вышли из залива и у него зелье выветрилось из головы, он - ну реветь! Ну убиваться!
I made a fine fool of him, I tell you!	Уж я-то поднял на смех, будь уверен!
And then there's little uns, too: oh, little by me!	Или, опять же, мальчики. Ох, и до чего же мелочь!