Роберт Стивенсон - Бес из бутылки - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Роберт Стивенсон - Бес из бутылки - английский и русский параллельные тексты - бесплатно полную версию книги (целиком) без сокращений. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Бес из бутылки - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Роберт Стивенсон
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Роберт Стивенсон - Бес из бутылки - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Бес из бутылки - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Роберт Стивенсон, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Герой, житель
по имени Кэаве, покупает бутылку, в которой живёт
(в оригинале
). Условия покупки бутылки таковы: чёрт будет выполнять любые желания хозяина бутылки, но за это последний должен будет после смерти гореть в
, если не успеет при жизни её продать, причём по более низкой цене, чем покупал, то есть с убытком для себя...

Бес из бутылки - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Бес из бутылки - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Роберт Стивенсон

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"I am an old man," replied the other, "and too near the gate of the grave to take a favour from the devil.	- Я старый человек, и негоже мне, стоя одной ногой в могиле, принимать милости от дьявола, -сказал старик.
But what is this?	- Ну, что же ты?
Why do you not take the bottle?	Почему не берешь бутылку?
Do you hesitate?"	Ты что, раздумала?
"Not hesitate!" cried Kokua.	- Нет, я не раздумала! - воскликнула Кокуа.
"I am only weak.	- Просто я слаба.
Give me a moment.	Обожди еще немного.
It is my hand resists, my flesh shrinks back from the accursed thing.	Рука моя не подымается, - и я вся дрожу от страха перед этой проклятой бутылкой.
One moment only!"	Повремени еще немного, дай мне собраться с духом.
The old man looked upon Kokua kindly.	Старик с сочувствием поглядел на Кокуа.
"Poor child!" said he, "you fear; your soul misgives you.	- Бедное дитя! - сказал он. - Тебе страшно, твое сердце чует беду.
Well, let me keep it.	Ладно, я оставлю бутылку себе.
I am old and can never more be happy in this world, and as for the next--"	Я стар, и мне уже не ждать радости на этом свете, ну, а на том...
"Give it me!" gasped Kokua.	- Дай мне ее! - вскричала Кокуа.
"There is your money.	- Возьми деньги.
Do you think I am so base as that? give me the bottle."	Как ты мог подумать, что я способна на такую низость? Отдай мне бутылку.
"God bless you, child," said the old man.	- Да благословит тебя бог, дитя! - сказал старик.
Kokua concealed the bottle under her holoku, said farewell to the old man, and walked off along the avenue, she cared not whither.	Кокуа спрятала бутылку под холоку, попрощалась со стариком и пошла по улице куда глаза глядят.
For all roads were not the same to her, and led equally to hell.	Ибо для нее все пути были теперь едины - все вели в ад.
Sometimes she walked, and sometimes ran; sometimes she screamed out loud in the night, and sometimes lay by the wayside in the dust and wept.	Она то шла, то бежала; порой горестный ее вопль громко раздавался в ночи, а порой она лежала на земле у дороги и тихо плакала.
All that she had heard of hell came back to her; she saw the flames blaze, and she smelt the smoke, and her flesh withered on the coals.	Все, что она слышала о преисподней, вставало перед ее глазами; она видела огненные языки пламени, вдыхала запах серы и чувствовала, как тело ее опаляет жар раскаленных углей.
Near the day she came to her mind again, and returned to the house.	Только на рассвете опомнилась она и возвратилась домой.
It was even as the old man said-- Keawe slumbered like a child.	Все было именно так, как сказал старик: Кэаве спал, словно младенец в колыбели.
Kokua stood and gazed upon his face.	Кокуа стояла и смотрела на него.

"Now, my husband," said she, "it is your turn to sleep.	"Теперь, мой супруг, - думала она, - настал твой черед спокойно спать.
When you wake it will be your turn to sing and laugh.	И петь и смеяться, когда проснешься.
But for poor Kokua, alas! that meant no evil--for poor Kokua no more sleep, no more singing, no more delight, whether in earth or heaven."	Но для бедной Кокуа, хотя она и не причинила никому зла - увы! - для бедной Кокуа не будет больше ни сна, ни песен, ни радости - ни на земле, ни на небесах".
With that she lay down int he bed by his side, and her misery was so extreme that she fell in a deep slumber instantly.	И Кокуа легла на ложе рядом со своим супругом, и так истомила ее печаль, что она тут же погрузилась в глубокий сон.
Late in the morning her husband woke her and gave her the good news.	Солнце стояло уже высоко, когда супруг разбудил Кокуа и сообщил ей великую весть.
It seemed he was silly with delight, for he paid no heed to her distress, ill though she dissembled it.	Он, казалось, совсем помешался от радости, ибо даже не заметил ее горя, как ни плохо умела она его скрывать.
The words stuck in her mouth, it mattered not; Keawe did the speaking.	Слова не шли у нее с языка, но это не имело значения: Кэаве говорил за двоих.
She ate not a bite, but who was to observe it? for Keawe cleared the dish.	Кусок застревал у ней в горле, но кто заметил это? Кэаве один очистил все блюдо.
Kokua saw and heard him, like some strange thing in a dream; there were times when she forgot or doubted, and put her hands to her brow; to know herself doomed and hear her husband babble, seemed so monstrous.	Кокуа смотрела на него и слушала его словно во сне; порой она забывала на миг о том, что произошло, а порой ей начинало казаться, что ничего этого не было, и она прикладывала руку ко лбу.
All the while Keawe was eating and talking, and planning the time of their return, and thanking her for saving him, and fondling her, and calling her the true help er after all.	Кокуа знала, что она обречена на вечные муки, и слышать, как ее муж лепечет всякий вздор, словно малое дитя, было ей непереносимо тяжело. А Кэаве все ел, и болтал, и строил планы, мечтая поскорее возвратиться домой, и благодарил Кокуа за то, что она его спасла, и ласкал ее, и называл своей избавительницей.
He laughed at the old man that was fool enough to buy that bottle.	И он насмехался над стариком, который был так глуп, что купил бутылку.
"A worthy old man he seemed," Keawe said.	- Мне показалось, что это вполне достойный старик, - сказал Кэаве.
"But no one can judge by appearances.	- Но никогда нельзя судить по внешности.
For why did the old reprobate require the bottle?"	Зачем этому старому нечестивцу понадобилась бутылка?
"My husband," said Kokua, humbly, "his purpose may have been good."	- Быть может, у него были добрые намерения, супруг мой, - смиренно возразила Кокуа.
Keawe laughed like an angry man.	Но Кэаве сердито рассмеялся.
"Fiddle-de-dee!" cried Keawe.	- Вздор! - воскликнул он.
"An old rogue, I tell you; and an old ass to boot.	- Говорю тебе, это старый плут да вдобавок еще осел.

For the bottle was hard enough to sell at four centimes; and at three it will be quite impossible.	И за четыре-то сантима эту бутылку было трудно продать, а уж за три и подавно никто не купит.
The margin is not broad enough, the thing begins to smell of scorching--brrr!" said he, and shuddered.	Опасность слишком велика! Бр! Тут уж попахивает паленым! - вскричал он и передернул плечами.
"It is true I bought it myself at a cent, when I knew not there were smaller coins.	- Правда, я и сам купил ее за один цент, не подозревая о том, что существует более мелкая монета.
I was a fool for my pains; there will never be found another: and whoever has that bottle now will carry it to the pit."	А потом мучился, как дурак. Но второго такого дурака не сыщется; тот, у кого теперь эта бутылка, утащит ее с собой в пекло.
"O my husband!" said Kokua.	- О мой супруг! - сказала Кокуа.
"It is not a terrible thing to save oneself by the eternal ruin of another?	- Разве не ужасно, спасая себя, обречь на вечные муки другого?
It seems to me I could not laugh.	Мне кажется, я не могла бы над этим смеяться.
I would be humbled.	Я была бы пристыжена.
I would be filled with melancholy. I would pray for the poor holder."	Мне было бы горестно и тяжко, и я стала бы молиться за несчастного, которому досталась бутылка.
Then Keawe, because he felt the truth of what she said, grew the more angry.	Но тут Кэаве, почувствовав правду в ее словах, рассердился еще пуще.
"Heighty-teighty!" cried he.	- Ишь ты какая! - вскричал он.
"You maybe filled with melancholy if you please.	- Ну и горюй себе на здоровье, если тебе так нравится.
It is not the mind of a good wife.	Только разве это подобает доброй жене?
If you thought at all of me, you would sit shamed."	Если бы ты хоть немного сочувствовала мне, ты бы устыдилась своих слов.
Thereupon he went out, and Kokua was alone.	И, сказав так, он ушел из дому, и Кокуа осталась одна.
What chance had she to sell that bottle at two centimes?	Как могла она надеяться продать бутылку за два сантима?
None, she perceived.	Да никак; и она это понимала.
And if she had any, here was her husband hurrying her away to a country where there was nothing lower than a cent.	И даже если бы у нее еще теплилась такая надежда, так ведь супруг торопил ее с отъездом туда, где в обращении не было монеты мельче цента. Она принесла себя в жертву, и что же?
And here--on the morrow of her sacrifice--was her husband leaving her and blaming her.	На следующее же утро супруг осудил ее и ушел из дому.
She would not even try to profit by what time she had, but sat in the house, and now had the bottle out and viewed it with unutterable fear, and now, with loathing, hid it out of sight.	Кокуа даже не пыталась использовать оставшееся у нее время; она просто сидела одна в доме и то доставала бутылку и с неизъяснимым страхом смотрела на нее, то с содроганием убирала ее прочь.