Уильям Фолкнер - Авессалом, Авессалом! английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Уильям Фолкнер - Авессалом, Авессалом! английский и русский параллельные тексты - бесплатно
полную версию книги (целиком) без сокращений.
Жанр: Классическая проза.
Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст)
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Авессалом, Авессалом! английский и русский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Уильям Фолкнер - Авессалом, Авессалом! английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Авессалом, Авессалом! английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Уильям Фолкнер, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Подобно другим представителям "потерянного поколения", вступив в литературу после Первой мировой войны, Фолкнер (лауреат Нобелевской премии 1949 г.) заявил о себе как писатель своеобразного стиля, отмеченного историзмом, тягой к символике и повествованию в нескольких временных пластах, эмоциональностью и необычайно высокой риторикой.
Авессалом, Авессалом! английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Авессалом, Авессалом! английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Уильям Фолкнер
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| And she didn't tell you in so many words because she was still keeping that secret for the sake of the man who had been her father too as well as for the sake of the family which no longer existed, whose heretofore inviolate and rotten mausoleum she still guarded-didn't tell you in so many words anymore than she told you in so many words how she had been in the room that day when they brought Bon's body in and Judith took from his pocket the metal case she had given him with her picture in it; she didn't tell you, it just came out of the terror and the fear after she turned you loose and caught the Aunt Rosa's arm and the Aunt Rosa turned and struck her hand away and went on to the stairs and Clytie ran at her again and this time the Aunt Rosa stopped and turned on the second step and knocked Clytie down with her fist like a man would and turned and went on up the stairs: and Clytie lay there on the floor, more than eighty years old and not much more than five feet tall and looking like a little bundle of clean rags so that you went and took her arm and helped her up and her arm felt like a stick, as light and dry and brittle as a stick: and she looked at you and you saw it was not rage but terror, and not nigger terror because it was not about herself but was about whatever it was that was upstairs, that she had kept hidden up there for almost four years; and she didn't tell you in the actual words because even in the terror she kept the secret; nevertheless she told you, or at least all of a sudden you knew-' | И она не сказала тебе об этом прямо, словами, потому что все еще хранила эту тайну ради человека, который был и ее отцом, ради семьи, которой уже больше не существовало, чей и доныне несокрушимый отвратительный мавзолей она по-прежнему стерегла, - она сказала тебе об этом не больше, чем о том, что делала в тот день, когда принесли тело Бона и Джудит вынула у него из кармана медальон со своим портретом, который она ему подарила; она не сказала тебе этого прямо, словами, это просто вырвалось от ужаса и страха, когда она отпустила тебя и схватила за руку тетушку Розу, а тетушка Роза повернулась, оттолкнула ее руку и двинулась к лестнице, и тогда Клити опять бросилась к ней, и на этот раз тетушка Роза остановилась на второй ступеньке, повернулась и сбила Клити с ног кулаком, - не хуже мужчины, повернулась и пошла по лестнице вверх, а Клити осталась лежать на полу - восьмидесятилетняя старуха, едва ли пяти футов ростом, она была похожа на связки чистых тряпок, и тут ты подошел, взял ее за руку, помог ей подняться; рука у нее была как тростинка, легкая, сухая и хрупкая, как тростинка; она посмотрела на тебя, и ты увидел на ее лице не ярость, а страх, но не такой страх, какой бывает у черномазых; ведь она боялась не за себя, а за нечто, что находилось наверху и что она уже почти четыре года там прятала; она не выразила этого в словах, потому что даже в страхе сохраняла тайну, и все же она тебе это сказала, или, во всяком случае, ты вдруг все понял... |
| Shreve ceased again. | Шрив снова замолчал. |
| It was just as well, since he had no listener. | Впрочем, это не имело значения - ведь у него не было слушателя. |
| Perhaps he was aware of it. | Возможно, он это сам понял. |
| Then suddenly he had no talker either, though possibly he was not aware of this. | Потом внезапно у него не стало и рассказчика, хотя этого он, возможно, и не понял. |
| Because now neither of them were there. | Ибо теперь никого из них там больше не было. |
| They were both in Carolina and the time was forty-six years ago, and it was not even four now but compounded still further, since now both of them were Henry Sutpen and both of them were Bon, compounded each of both yet either neither, smelling the very smoke which had blown and faded away forty-six years ago from the bivouac fires burning in a pine grove, the gaunt and ragged men sitting or lying about them, talking not about the war yet all curiously enough (or perhaps not curiously at all) facing the South where further on in the darkness the pickets stood-the pickets who, watching to the South, could see the flicker and gleam of the Federal bivouac fires myriad and faint and encircling half the horizon and counting ten fires for each Confederate one, and between whom and which (Rebel picket and Yankee fire) the Yankee outposts watched the darkness also, the two picket lines so close that each could hear the challenge of the other's officers passing from post to post and dying away: and when gone, the voice, invisible cautious, not loud yet carrying: | Они оба были в Каролине, и было это сорок шесть лет тому назад, и теперь даже не вчетвером -теперь их стало даже больше, - теперь они оба стали Генри Сатпеном, и оба стали Чарльзом Боном, и в каждом слились эти двое, хотя ни один из них не был ни тем, ни другим; они даже слышали запах дыма, который сорок шесть лет назад поднимался, постепенно растворяясь в воздухе, дыма костров на бивуаке в сосновой роще; вокруг костров сидели и лежали изможденные оборванные люди; они говорили не о войне, но, как это ни странно (а может, это вовсе и не странно), все они сидели лицом к югу, - туда, где поодаль стояли в темноте полевые караулы, караулы, которые, глядя на юг, видели сиянье и мерцание костров на бивуаке федеральных войск -мириады слабых огоньков, охвативших чуть ли не половину горизонта, - десять костров на каждый костер конфедератов, и между ними (между караулами мятежников и кострами янки) были расставлены сторожевые отряды янки; они тоже вглядывались в темноту; линии тех и других караулов располагались так близко, что и те и другие слышали оклики офицеров противника, обходивших посты; когда офицеры удалялись и их голоса замирали вдали, кто-то невидимый осторожно, негромко, но очень внятно произносил: |
| -Hey, Reb. | - Эй, бунтовщики! |
| -Yah. | - Чего тебе? |
| -where you fellers going? | - Вы куда идете? |
| -Richmond. | - В Ричмонд. |
| -So are we. why not wait for us? | - И мы туда. Может, вы нас обождете? |
| -We air. | - А мы что делаем? |
| The men about the fires would not hear this exchange, though they would presently hear the orderly plainly enough as he passes from fire to fire, asking for Sutpen and being directed on and so reaches the fire at last, the smoldering log, with his monotonous speech: | Люди, сидящие у костров, не слышат этой беседы, но вскоре до них явственно доносится голос вестового, который ходит от костра к костру в поисках Сатпена; ему указывают, куда идти, так что он наконец добирается до костра, до тлеющего бревна, продолжая монотонно твердить: |
| ' Sutpen? | "Где Сатпен? |
| I'm looking for Sutpen' until Henry sits up andsays, | Я ищу Сатпена", и Генри наконец встает и отзывается: |
| ' Here." | "Здесь". |
| He is gaunt and ragged and unshaven; because of the last four years and because he had not quite got his height when the four years began, he is not as tall by two inches as he gave promise of being, and not as heavy by thirty pounds as he probably will be a few years after he has outlived the four years, if he do outlive them. | Он изможден, оборван и небрит; из-за последних четырех лет и из-за того, что, когда эти четыре года начались, он еще не перестал расти, и теперь он на два дюйма ниже, чем обещал быть, и на тридцать фунтов легче, чем, вероятно, будет через несколько лет после того, как он эти четыре года переживет - если, конечно, он их и впрямь переживет. |
| -Here, he says-What is it? | - Здесь, - говорит он. - В чем дело? |
| -The colonel wants you. | - Тебя полковник требует. |
| The orderly does not return with him. | Вестовой его не сопровождает. |
| Instead, he walks alone through the darkness along a rutted road, a road rutted and cut and churned where the guns have passed over it that afternoon, and reaches the tent at last, one of the few tents, the canvas wall gleaming faintly from a candle within, the silhouette of a sentry before it, who challenges him. | Он идет один в темноте по дороге, изрытой и изрезанной ухабами и колеями, где днем проезжали пушки, и в конце концов добирается до палатки, до одной из немногих палаток; сквозь парусину слабо светится горящая внутри свеча; у входа маячит расплывчатый силуэт часового, который его тотчас окликает. |
| -Sutpen, Henry says-The colonel sent for me. | - Я Сатпен, - говорит Генри. - Меня полковник вызвал. |
| The sentry gestures him into the tent. | Часовой пропускает его в палатку. |
| He stoops through the entrance, the canvas falls behind him as someone, the only occupant of the tent, rises from a camp chair behind the table on which the candle sits, his shadow swooping high and huge up the canvas wall. | Входя, он нагибается, парусина падает на место, и в эту минуту кто-то, единственный находящийся в палатке человек, встает с походного стула из-за стола, на котором горит свеча, и по парусиновой стене поднимается его огромная высокая тень. |
| He (Henry) comes to salute facing a graff sleeve with colonel's braid on it, one beard cheek, a jutting nose, a shaggy droop of iron-riddle hair-a face which Henry does not recognize, not because he has not seen it in four years and does not expect to see it here and now, but rather because he is not looking at it. | Он (Генри) подходит и отдает честь; он видит серый рукав с полковничьей нашивкой, обросшую бородою щеку, торчащий нос, свисающие со лба космы, седеющих волос; он не узнает это лицо -не потому, что четыре года его не видел и не ожидал увидеть его здесь сейчас, а потому, что просто на него не смотрит. |
| He just salutes the braided cuff and stands so until the other says, -Henry. | Он отдает честь нашивке на рукаве и стоит смирно, пока тот, другой, не произносит: -Генри. |
| Even now Henry does not start. | Однако даже и теперь Генри не трогается с места. |
| He just stands so, the two of them stand so, looking at one another. | Он стоит, как стоял, они оба стоят и смотрят друг на друга. |
| It is the older man who moves first, though they meet in the center of the tent, where they embrace and kiss before Henry is aware that he has moved, was going to move, moved by what of close blood which in the reflex instant abrogates and reconciles even though it does not yet (perhaps never will) forgive, who stands now while his father holds his face between both hands, looking at it. | Первым идет вперед старший, они сходятся посередине палатки, обнимаются и целуются еще прежде, чем Г енри осознает, что он тоже шагнул, собирался шагнуть вперед, движимый голосом крови, который мгновенно снимает и примиряет разногласия, хотя еще и не прощает (а может, никогда и не простит); потом он снова останавливается, а отец смотрит на него, обеими руками повернув к себе его лицо. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Авессалом, Авессалом! английский и русский параллельные тексты", Уильям Фолкнер
Книги похожие на "Авессалом, Авессалом! английский и русский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
