Чарльз Диккенс - Холодный дом - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Чарльз Диккенс - Холодный дом - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Холодный дом - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Чарльз Диккенс
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3.4/5. Голосов: 101
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Чарльз Диккенс - Холодный дом - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Холодный дом - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Чарльз Диккенс, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Большой мастер создания интриги, Диккенс насытил драму "Холодный дом" тайнами и запутанными сюжетными ходами. Вы будете плакать и смеяться буквально на одной странице, сочувствовать и сострадать беззащитным и несправедливо обиженным - автор не даст вам перевести дух.

Холодный дом - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Холодный дом - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Чарльз Диккенс

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

It asked me, would I be the mistress of Bleak House.	В письме мне был задан вопрос: соглашусь ли я стать хозяйкой Холодного дома?
It was not a love letter, though it expressed so much love, but was written just as he would at any time have spoken to me.	Это было не любовное письмо, хотя оно дышало любовью ко мне, - опекун писал так, как говорил со мной всегда.
I saw his face, and heard his voice, and felt the influence of his kind protecting manner in every line.	В каждой строчке я видела его лицо, слышала его голос, чувствовала его доброту и стремление защитить меня.
It addressed me as if our places were reversed, as if all the good deeds had been mine and all the feelings they had awakened his.	Он писал так, как будто мы поменялись местами, как будто все добрые дела исходили от меня, а все чувства, пробужденные ими, - от него.
It dwelt on my being young, and he past the prime of life; on his having attained a ripe age, while I was a child; on his writing to me with a silvered head, and knowing all this so well as to set it in full before me for mature deliberation.	В письме он говорил о том, что я молода, а он уже пережил свою лучшую пору и достиг зрелости в то время, когда я была еще ребенком; а теперь у него уже седая голова и он пишет мне, отлично понимая значение разницы в возрасте, и напоминает мне о ней, чтобы я хорошенько подумала.
It told me that I would gain nothing by such a marriage and lose nothing by rejecting it, for no new relation could enhance the tenderness in which he held me, and whatever my decision was, he was certain it would be right.	Г оворил, что, согласившись на этот брак, я ничего не выиграю, а отказавшись от него, ничего не потеряю, ибо никакие новые отношения не могут углубить его нежность ко мне, и, как бы я ни решила поступить, он уверен, что мое решение будет правильным.
But he had considered this step anew since our late confidence and had decided on taking it, if it only served to show me through one poor instance that the whole world would readily unite to falsify the stern prediction of my childhood.	Свое предложение он обдумал еще раз, уже после нашего последнего откровенного разговора, и решил сделать его, хотя бы для того, чтобы на одном скромном примере показать мне, что весь мир готов опровергнуть суровое предсказание, омрачившее мое детство.
I was the last to know what happiness I could bestow upon him, but of that he said no more, for I was always to remember that I owed him nothing and that he was my debtor, and for very much.	Он писал, что я и представить себе не могу, какое счастье я способна ему дать, но об этом он больше ничего не скажет, ибо мне всегда следует помнить, что я ничем ему не обязана, а вот он -мой неоплатный должник.
He had often thought of our future, and foreseeing that the time must come, and fearing that it might come soon, when Ada (now very nearly of age) would leave us, and when our present mode of life must be broken up, had become accustomed to reflect on this proposal.	Он часто думал о нашем будущем; он предвидел, что настанет время, - как ни грустно, - очень скоро настанет время, когда Ада (которая уже почти достигла совершеннолетия) уйдет от нас и нам больше не придется жить, как мы живем теперь; а предвидя это, он постоянно размышлял о своем предложении.
Thus he made it.	Вот как вышло, что он его сделал.

If I felt that I could ever give him the best right he could have to be my protector, and if I felt that I could happily and justly become the dear companion of his remaining life, superior to all lighter chances and changes than death, even then he could not have me bind myself irrevocably while this letter was yet so new to me, but even then I must have ample time for reconsideration.	Если я и чувствую, что могу дать ему законное право быть моим защитником, что могу радостно и охотно сделаться нежно любимой спутницей его последних лет во всех превратностях жизни и до самой смерти, он все же не хочет, чтобы я навеки связала себя согласием, пока это письмо еще так ново для меня; нет, даже если я все это чувствую, я должна дать себе много времени для размышления.
In that case, or in the opposite case, let him be unchanged in his old relation, in his old manner, in the old name by which I called him.	Так ли я решу, или иначе, он хочет сохранить наши прежние отношения, хочет обращаться со мною по-прежнему, хочет, чтобы я по-прежнему называла его опекуном.
And as to his bright Dame Durden and little housekeeper, she would ever be the same, he knew.	Что же касается его чудесной Хлопотуньи, его маленькой Хозяюшки, он знает, что она навсегда останется такой, какая она теперь.
This was the substance of the letter, written throughout with a justice and a dignity as if he were indeed my responsible guardian impartially representing the proposal of a friend against whom in his integrity he stated the full case.	Вот главное, что он сказал в этом письме, где каждая строчка от первой до последней была внушена чувством справедливости и собственного достоинства; и написал он его в таком тоне, словно и правда был моим опекуном по закону, беспристрастно передающим мне предложение своего друга и бескорыстно перечисляющим все, что можно сказать за и против него.
But he did not hint to me that when I had been better looking he had had this same proceeding in his thoughts and had refrained from it.	Но он ни одним намеком не дал мне понять, что обдумывал все это еще в то время, когда я была красивее, чем теперь, но тогда решил ничего мне не говорить.
That when my old face was gone from me, and I had no attractions, he could love me just as well as in my fairer days.	Он не сказал, что, когда мое лицо изменилось и я подурнела, он продолжал любить меня так же, как и в лучшую мою пору.
That the discovery of my birth gave him no shock.	Не сказал, что, когда открылась тайна моего рождения, это не было для него ударом.
That his generosity rose above my disfigurement and my inheritance of shame.	Что его великодушие выше обезобразившей меня перемены и унаследованного мною позора.
That the more I stood in need of such fidelity, the more firmly I might trust in him to the last.	Что чем больше я нуждаюсь в подобной верности, тем больше могу полагаться на него до конца.
But I knew it, I knew it well now.	Впрочем, я теперь сама знала все это: знала очень хорошо.
It came upon me as the close of the benignant history I had been pursuing, and I felt that I had but one thing to do.	Это было для меня как бы завершением возвышенной повести, которую я читала, и я уже видела, к какому решению должна прийти -других решений быть не могло.
To devote my life to his happiness was to thank him poorly, and what had I wished for the other night but some new means of thanking him?	Посвятить мою жизнь его счастью в благодарность за все, что он для меня сделал? Но этого мало, думала я, и чего же я хотела в тот вечер, несколько дней назад, как не придумать, чем еще я могу отблагодарить его?

Still I cried very much, not only in the fullness of my heart after reading the letter, not only in the strangeness of the prospect-- for it was strange though I had expected the contents--but as if something for which there was no name or distinct idea were indefinitely lost to me.	И все же, прочитав письмо, я долго плакала, и не только от полноты сердца, не только от неожиданности Этого предложения, - ибо оно все-таки оказалось неожиданным для меня, хоть я и предвидела его; нет, я чувствовала, что безвозвратно утратила что-то, чему нет названия и что неясно для меня самой.
I was very happy, very thankful, very hopeful; but I cried very much.	Я была очень счастлива, очень благодарна, очень спокойна за свое будущее, но я долго плакала.
By and by I went to my old glass.	Немного погодя я подошла к своему старому зеркалу.
My eyes were red and swollen, and I said,	Глаза у меня были красные и опухшие; и я сказала себе:
"Oh, Esther, Esther, can that be you!"	"Ах, Эстер, Эстер, ты ли это?"
I am afraid the face in the glass was going to cry again at this reproach, but I held up my finger at it, and it stopped.	Лицо в зеркале, кажется, снова собиралось расплакаться от этого упрека, но я погрозила ему пальцем, и оно стало спокойным.
"That is more like the composed look you comforted me with, my dear, when you showed me such a change!" said I, beginning to let down my hair.	- Вот это больше похоже на то сдержанное выражение, которым ты утешила меня, моя прелесть, когда я заметила в тебе такую перемену! - сказала я, распуская волосы.
"When you are mistress of Bleak House, you are to be as cheerful as a bird.	- Когда ты станешь хозяйкой Холодного дома, тебе придется быть веселой, как птичка.
In fact, you are always to be cheerful; so let us begin for once and for all."	Впрочем, тебе постоянно надо быть веселой; поэтому начнем теперь же.
I went on with my hair now, quite comfortably.	Я начала расчесывать волосы и совсем успокоилась.
I sobbed a little still, but that was because I had been crying, not because I was crying then.	Правда, я все еще немножко всхлипывала, но только потому, что плакала раньше; а сейчас я уже не плакала.
"And so Esther, my dear, you are happy for life.	- Так вот, милая Эстер, ты счастлива на всю жизнь.
Happy with your best friends, happy in your old home, happy in the power of doing a great deal of good, and happy in the undeserved love of the best of men."	Счастлива своими лучшими друзьями, счастлива своим старым родным домом, счастлива возможностью делать много добра, счастлива незаслуженной тобой любовью лучшего из людей.
I thought, all at once, if my guardian had married some one else, how should I have felt, and what should I have done!	И вдруг я подумала: а что, если бы опекун женился на другой, как бы я себя почувствовала и что стала бы делать?
That would have been a change indeed.	Вот уж когда действительно изменилось бы все вокруг меня.
It presented my life in such a new and blank form that I rang my housekeeping keys and gave them a kiss before I laid them down in their basket again.	Я вообразила свою жизнь после этого события, и она представилась мне такой непривычной и пустой, что я немного побренчала своими ключами и поцеловала их, а потом положила в корзиночку.