Чарльз Диккенс - Холодный дом - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Чарльз Диккенс - Холодный дом - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Холодный дом - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Чарльз Диккенс
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3.4/5. Голосов: 101
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Чарльз Диккенс - Холодный дом - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Холодный дом - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Чарльз Диккенс, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Большой мастер создания интриги, Диккенс насытил драму "Холодный дом" тайнами и запутанными сюжетными ходами. Вы будете плакать и смеяться буквально на одной странице, сочувствовать и сострадать беззащитным и несправедливо обиженным - автор не даст вам перевести дух.

Холодный дом - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Холодный дом - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Чарльз Диккенс

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

When the moon shines very brilliantly, a solitude and stillness seem to proceed from her that influence even crowded places full of life.	Когда луна сияет ярким светом, она как бы излучает покой и тишину, умиротворяя даже те людные места, где жизнь кипит.
Not only is it a still night on dusty high roads and on hill-summits, whence a wide expanse of country may be seen in repose, quieter and quieter as it spreads away into a fringe of trees against the sky with the grey ghost of a bloom upon them; not only is it a still night in gardens and in woods, and on the river where the water-meadows are fresh and green, and the stream sparkles on among pleasant islands, murmuring weirs, and whispering rushes; not only does the stillness attend it as it flows where houses cluster thick, where many bridges are reflected in it, where wharves and shipping make it black and awful, where it winds from these disfigurements through marshes whose grim beacons stand like skeletons washed ashore, where it expands through the bolder region of rising grounds, rich in cornfield wind-mill and steeple, and where it mingles with the ever-heaving sea; not only is it a still night on the deep, and on the shore where the watcher stands to see the ship with her spread wings cross the path of light that appears to be presented to only him; but even on this stranger's wilderness of London there is some rest.	Ночь тиха - тиха не только на пыльных дорогах и на вершинах холмов, с которых открывается вид на спящие поля, чей сон тем глубже, чем дальше они уходят куда-то, сливаясь, наконец, с каймой деревьев, что выделяются на фоне неба, окутанные призрачным, седым туманом; ночь тиха не только в садах, лесах и у реки, где заливные луга свежи и зелены, где вода, сверкая, струится между уютными островками, плещет, низвергаясь с плотин, бежит среди шелестящих тростников; покой нисходит на реку не только там, где она течет меж тесно сгрудившимися домами и где в ней отражаются мосты, а верфи и корабли превращают ее во что-то черное и страшное, - не только там, где, спасаясь от этого уродства, она убегает в болотистую низину с мрачными баканами, которые торчат, как скелеты, выброшенные на берег волнами, - не только там, где она широко растекается в более высоких, просторных местах, изобилующих нивами, ветряными мельницами и колокольнями, и где, наконец, сливается с вечно волнующимся океаном; ночь тиха не только в открытом море, не только на берегу, где случайный прохожий останавливается и смотрит, как шхуна с распростертыми крыльями пересекает лунную дорожку, которая, казалось, была дарована ему одному; нет, покой нисходит даже на дебри Лондона.
Its steeples and towers and its one great dome grow more ethereal; its smoky house-tops lose their grossness in the pale effulgence; the noises that arise from the streets are fewer and are softened, and the footsteps on the pavements pass more tranquilly away.	Его колокольни, башни и купол его огромного собора кажутся все более воздушными; в этом бледном свете его закопченные крыши теряют грубость очертаний; шумы на улицах, приглушенные, умолкают один за другим, а звуки шагов на тротуарах медленно тают вдали.
In these fields of Mr. Tulkinghorn's inhabiting, where the shepherds play on Chancery pipes that have no stop, and keep their sheep in the fold by hook and by crook until they have shorn them exceeding close, every noise is merged, this moonlight night, into a distant ringing hum, as if the city were a vast glass, vibrating.	На тех полях, где обитает мистер Талкингхорн, - а судейские пастушки неумолчно играют на свирелях Канцлерского суда, оберегая в овчарнях своих овец, пока всеми правдами и неправдами не остригут их наголо, - на этих полях все шумы растворились в лунной ночи и слились в один далекий гул, словно весь город превратился в огромное звенящее стекло.
What's that?	Что это?
Who fired a gun or pistol?	Кто выстрелил из ружья или пистолета?
Where was it?	Где?
The few foot-passengers start, stop, and stare about them.	Редкие прохожие вздрагивают, останавливаются и оглядываются кругом.

Some windows and doors are opened, and people come out to look.	Кое-где открываются окна и двери, и люди выходят узнать, что случилось.
It was a loud report and echoed and rattled heavily.	Выстрел был громкий, он вызвал эхо и гулко раскатился вдали.
It shook one house, or so a man says who was passing.	По уверению какого-то прохожего, от него даже дом затрясся.
It has aroused all the dogs in the neighbourhood, who bark vehemently.	Он поднял на ноги всех собак в околотке, и они яростно лают.
Terrified cats scamper across the road.	Перепуганные кошки бешено мчатся через улицу.
While the dogs are yet barking and howling--there is one dog howling like a demon--the church-clocks, as if they were startled too, begin to strike.	Пока собаки все еще лают и воют, - один пес воет, как сущий демон, - церковные колокола, словно тоже чем-то испуганные, начинают отбивать часы.
The hum from the streets, likewise, seems to swell into a shout.	Как бы вторя им, уличный шум нарастает и становится громким, как крик.
But it is soon over.	Но вскоре все затихает.
Before the last clock begins to strike ten, there is a lull.	Прежде чем последние отставшие часы начинают бить десять, водворяется тишина.
When it has ceased, the fine night, the bright large moon, and multitudes of stars, are left at peace again.	И вот часы умолкли; прекрасная ночь, яркая большая луна и мириады звезд снова погружаются в покой.
Has Mr. Tulkinghorn been disturbed?	А мистера Талкингхорна все это потревожило?
His windows are dark and quiet, and his door is shut.	В окнах у него темно, из комнат не доносится ни звука, дверь заперта.
It must be something unusual indeed to bring him out of his shell.	Впрочем, этого человека трудно вытащить из его раковины, - разве если случится что-то из ряда вон выходящее.
Nothing is heard of him, nothing is seen of him.	Его не слышно, его не видно.
What power of cannon might it take to shake that rusty old man out of his immovable composure?	Каким же оглушительным должен быть пушечный выстрел, чтобы нарушить невозмутимое спокойствие этого твердокаменного старика?
For many years the persistent Roman has been pointing, with no particular meaning, from that ceiling.	Много лет настойчивый римлянин указывал перстом с потолка неизвестно на что.
It is not likely that he has any new meaning in him to-night.	Да вряд ли он и сегодня видит, что-то определенное.
Once pointing, always pointing--like any Roman, or even Briton, with a single idea.	Просто он, как и всякий римлянин или как всякий британец, одержимый одной навязчивой идеей, раз начав, продолжает указывать.
There he is, no doubt, in his impossible attitude, pointing, unavailingly, all night long.	Так, изогнувшись в неестественной позе, он тщетно указывает перстом всю ночь напролет.
Moonlight, darkness, dawn, sunrise, day.	Лунный свет, сумрак, заря, восход, день.

There he is still, eagerly pointing, and no one minds him.	А римлянин все так же настойчиво продолжает указывать перстом, хотя на него никто не обращает внимания.
But a little after the coming of the day come people to clean the rooms.	Но вот наступает утро, и приходят люди, чтобы убрать комнаты.
And either the Roman has some new meaning in him, not expressed before, or the foremost of them goes wild, for looking up at his outstretched hand and looking down at what is below it, that person shrieks and flies.	И, то ли римлянин, наконец, указал на что-то новое, чего здесь не было раньше, то ли первый вошедший сошел с ума, но, так или иначе, человек этот, подняв глаза вверх, на протянутую руку, а затем опустив их на что-то, распростертое внизу, вскрикивает и бежит прочь.
The others, looking in as the first one looked, shriek and fly too, and there is an alarm in the street.	Остальные, увидев то, что видел первый, тоже вскрикивают и убегают, а на улице поднимается переполох.
What does it mean?	Что все это значит?
No light is admitted into the darkened chamber, and people unaccustomed to it enter, and treading softly but heavily, carry a weight into the bedroom and lay it down.	В комнате закрыли ставни, и ее не освещают ничем, и люди, незнакомые с нею, входят тихо, но тяжело ступая; уносят из нее какой-то груз в спальню и кладут его на кровать.
There is whispering and wondering all day, strict search of every corner, careful tracing of steps, and careful noting of the disposition of every article of furniture.	Весь день здесь недоуменно шепчутся, усердно обыскивают каждый уголок, тщательно осматривают следы шагов и тщательно отмечают расположение всех вещей в комнате.
All eyes look up at the Roman, and all voices murmur,	Все глаза смотрят вверх на римлянина, и все голоса бормочут:
"If he could only tell what he saw!"	"Если б он только мог рассказать, что он видел!"
He is pointing at a table with a bottle (nearly full of wine) and a glass upon it and two candles that were blown out suddenly soon after being lighted.	Римлянин указывает на стол, а на столе стоят бутылка вина (почти полная), рюмка и две свечи, внезапно погасшие вскоре после того, как их зажгли.
He is pointing at an empty chair and at a stain upon the ground before it that might be almost covered with a hand.	Он указывает на пустое кресло и пятно на полу перед креслом - пятно, которое можно почти закрыть ладонью.
These objects lie directly within his range.	Все это как раз в том месте, куда указывает его перст.
An excited imagination might suppose that there was something in them so terrific as to drive the rest of the composition, not only the attendant big-legged boys, but the clouds and flowers and pillars too--in short, the very body and soul of Allegory, and all the brains it has--stark mad.	Распаленное воображение способно увидеть во всем этом такие ужасы, от которых могут помешаться все остальные детали росписи - не только толстоногие амуры, но и облака, и цветы, и колонны, - словом, самое тело и душа этой Аллегории и весь ее ум.
It happens surely that every one who comes into the darkened room and looks at these things looks up at the Roman and that he is invested in all eyes with mystery and awe, as if he were a paralysed dumb witness.	Все те, что входят в полутемную комнату и оглядываются кругом, непременно устремляют взор вверх, на римлянина, и он кажется им таинственным и грозным, как и всякий свидетель, пусть немой и недвижный.