Чарльз Диккенс - Холодный дом - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Чарльз Диккенс - Холодный дом - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Холодный дом - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Чарльз Диккенс
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3.4/5. Голосов: 101
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Чарльз Диккенс - Холодный дом - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Холодный дом - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Чарльз Диккенс, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Большой мастер создания интриги, Диккенс насытил драму "Холодный дом" тайнами и запутанными сюжетными ходами. Вы будете плакать и смеяться буквально на одной странице, сочувствовать и сострадать беззащитным и несправедливо обиженным - автор не даст вам перевести дух.

Холодный дом - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Холодный дом - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Чарльз Диккенс

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"I don't suppose as anybody would, but I'd rather trust my own self than another!"	- Я никого не подозреваю, но лучше все-таки полагаться на самого себя, чем на других!
These answers and his manner were strange enough to cause my guardian to inquire of Mr. Woodcourt, as we all walked across Lincoln's Inn together, whether Mr. Krook were really, as his lodger represented him, deranged.	Эти ответы и вообще поведение старика были так странны, что опекун спросил мистера Вудкорта, когда мы все вместе шли через Линкольнс-Инн, правда ли, что мистер Крук не в своем уме, как на это намекала его жилица.
The young surgeon replied, no, he had seen no reason to think so.	Молодой врач ответил, что не находит этого.
He was exceedingly distrustful, as ignorance usually was, and he was always more or less under the influence of raw gin, of which he drank great quantities and of which he and his back-shop, as we might have observed, smelt strongly; but he did not think him mad as yet.	Конечно, старик донельзя подозрителен, как и большинство невежд, к тому же он всегда немного навеселе - напивается неразбавленным джином, которым так разит от него и его лавки, как мы, наверное, заметили, - но пока что он в своем уме.
On our way home, I so conciliated Peepy's affections by buying him a windmill and two flour-sacks that he would suffer nobody else to take off his hat and gloves and would sit nowhere at dinner but at my side.	По дороге домой я купила Пищику игрушку -ветряную мельницу с двумя мешочками муки, чем так расположила его к себе, что он никому, кроме меня, не позволил снять с него шляпу и рукавички, а когда мы сели за стол, пожелал быть моим соседом.
Caddy sat upon the other side of me, next to Ada, to whom we imparted the whole history of the engagement as soon as we got back.	Кедди сидела рядом со мною с другой стороны, а рядом с нею села Ада, которой мы рассказали всю историю помолвки, как только вернулись домой.
We made much of Caddy, and Peepy too; and Caddy brightened exceedingly; and my guardian was as merry as we were; and we were all very happy indeed until Caddy went home at night in a hackney-coach, with Peepy fast asleep, but holding tight to the windmill.	Мы очень ухаживали за Кедди и Пищиком, и Кедди совсем развеселилась, а опекун был так же весел, как мы, и все очень приятно проводили время, пока не настал вечер и Кедди не уехала домой в наемной карете с Пищиком, который уже сладко спал, так и не выпуская своей ветряной мельницы из крепко сжатых ручонок.
I have forgotten to mention--at least I have not mentioned--that Mr. Woodcourt was the same dark young surgeon whom we had met at Mr. Badger's.	Я забыла сказать - во всяком случае, не сказала, -что мистер Вудкорт был тем самым смуглым молодым врачом, с которым мы познакомились у мистера Беджера.
Or that Mr. Jarndyce invited him to dinner that day.	Не сказала я и о том, что в тот день мистер Джарндис пригласил его к нам отобедать.
Or that he came.	А также о том, что он пришел.
Or that when they were all gone and I said to Ada,	А также о том, что, когда все разошлись и я предложила Аде:
"Now, my darling, let us have a little talk about Richard!" Ada laughed and said--	"Ну, душенька, давай немножко поболтаем о Ричарде!", Ада рассмеялась и сказала...
But I don't think it matters what my darling said.	Впрочем, неважно, что именно сказала моя прелесть.
She was always merry.	Она всегда любила подшучивать.
CHAPTER XV	Глава XV
Bell Yard	Белл-Ярд

While we were in London Mr. Jarndyce was constantly beset by the crowd of excitable ladies and gentlemen whose proceedings had so much astonished us.	Пока мы жили в Лондоне, мистера Джарндиса постоянно осаждали толпы леди и джентльменов, которые волновались по всякому поводу и уже успели очень удивить нас своим образом действий.
Mr. Quale, who presented himself soon after our arrival, was in all such excitements.	Мистер Куэйл, появившийся у нас вскоре после нашего приезда, участвовал во всех этих волнующих мероприятиях.
He seemed to project those two shining knobs of temples of his into everything that went on and to brush his hair farther and farther back, until the very roots were almost ready to fly out of his head in inappeasable philanthropy.	Он совал свой лоснящийся шишковатый лоб во все, что происходило на свете, а волосы зачесывал назад, с такой силой приглаживая их щеткой, что самые корни их, казалось, готовы были вырваться из головы в ненасытной жажде благотворительности.
All objects were alike to him, but he was always particularly ready for anything in the way of a testimonial to any one.	Любые объекты этой благотворительности были для него равны, но особенно охотно он хлопотал о поднесении адресов всем и каждому.
His great power seemed to be his power of indiscriminate admiration.	По-видимому, главнейшей его способностью была способность восхищаться кем угодно без всякого разбора.
He would sit for any length of time, with the utmost enjoyment, bathing his temples in the light of any order of luminary.	Он с величайшим наслаждением мог заседать сколько угодно часов, подставляя свой лоб лучам любого светила.
Having first seen him perfectly swallowed up in admiration of Mrs. Jellyby, I had supposed her to be the absorbing object of his devotion.	Вначале, видя, как беззаветно он восхищается миссис Джеллиби, я подумала, что он предан до самозабвения ей одной.
I soon discovered my mistake and found him to be train-bearer and organ-blower to a whole procession of people.	Но я скоро заметила свою ошибку и поняла, что он прислужник и глашатай целой толпы.
Mrs. Pardiggle came one day for a subscription to something, and with her, Mr. Quale.	Однажды миссис Пардигл явилась к нам с просьбой подписаться в пользу чего-то, и с нею пришел мистер Куэйл.
Whatever Mrs. Pardiggle said, Mr. Quale repeated to us; and just as he had drawn Mrs. Jellyby out, he drew Mrs. Pardiggle out.	Что бы ни говорила миссис Пардигл, мистер Куэйл повторял нам ее слова, и если раньше он расхваливал миссис Джеллиби, то теперь расхваливал миссис Пардигл.
Mrs. Pardiggle wrote a letter of introduction to my guardian in behalf of her eloquent friend Mr. Gusher.	Миссис Пардигл написала опекуну письмо, в котором рекомендовала ему своего красноречивого друга, мистера Гашера.
With Mr. Gusher appeared Mr. Quale again.	Вместе с мистером Гашером снова явился и мистер Куэйл.

Mr. Gusher, being a flabby gentleman with a moist surface and eyes so much too small for his moon of a face that they seemed to have been originally made for somebody else, was not at first sight prepossessing; yet he was scarcely seated before Mr. Quale asked Ada and me, not inaudibly, whether he was not a great creature--which he certainly was, flabbily speaking, though Mr. Quale meant in intellectual beauty-- and whether we were not struck by his massive configuration of brow.	Мистер Гашер, рыхлый джентльмен с потной кожей и глазами, столь несоразмерно маленькими для его лунообразного лица, что казалось, будто они первоначально предназначались кому-то другому, на первый взгляд не внушал симпатии; однако не успел он сесть, как мистер Куэйл довольно громко спросил меня и Аду, не кажется ли нам, что его спутник крупная личность - какой он, конечно, и был, если говорить о его расплывшихся телесах, но мистер Куэйл имел в виду красоту духовную, - и не поражают ли нас монументальные формы его чела?
In short, we heard of a great many missions of various sorts among this set of people, but nothing respecting them was half so clear to us as that it was Mr. Quale's mission to be in ecstasies with everybody else's mission and that it was the most popular mission of all.	Короче говоря, в среде этих людей мы слышали о множестве "миссий" разного рода, но яснее всего поняли, что миссия мистера Куэйла сводится к восторженному восхищению миссиями всех прочих и что именно эта миссия пользуется наибольшей популярностью.
Mr. Jarndyce had fallen into this company in the tenderness of his heart and his earnest desire to do all the good in his power; but that he felt it to be too often an unsatisfactory company, where benevolence took spasmodic forms, where charity was assumed as a regular uniform by loud professors and speculators in cheap notoriety, vehement in profession, restless and vain in action, servile in the last degree of meanness to the great, adulatory of one another, and intolerable to those who were anxious quietly to help the weak from failing rather than with a great deal of bluster and self-laudation to raise them up a little way when they were down, he plainly told us.	Мистер Джарндис попал в их компанию по влечению своего сострадательного сердца, повинуясь искреннему желанию делать добро по мере сил, но ничуть не скрывал от нас, что компания эта слишком часто кажется ему неприятной, ибо ее милосердие проявляется судорожно, а благотворительность превратилась в мундир для жаждущих дешевой известности крикливых проповедников и аферистов, неистовых на словах, суетливых и тщеславных на деле, до крайности низко раболепствующих перед сильными мира сего, льстящих друг другу и невыносимых для людей, которые стремятся без всякой шумихи предотвращать падение слабых, вместо того чтобы с непомерным хвастовством и самовосхвалением чуть-чуть приподымать павших, когда они уже повержены ниц.
When a testimonial was originated to Mr. Quale by Mr. Gusher (who had already got one, originated by Mr. Quale), and when Mr. Gusher spoke for an hour and a half on the subject to a meeting, including two charity schools of small boys and girls, who were specially reminded of the widow's mite, and requested to come forward with halfpence and be acceptable sacrifices, I think the wind was in the east for three whole weeks.	После того как мистеру Куэйлу однажды поднесли адрес благодаря стараниям мистера Г ашера (которому уже поднесли адрес стараниями мистера Куэйла), а мистер Гашер полтора часа говорил об этом на митинге, где присутствовали воспитанники двух школ для бедных, причем то и дело напоминал мальчикам и девочкам о лепте вдовицы и убеждал их пожертвовать по полупенсу, - ветер, кажется, недели три подряд дул с востока.
I mention this because I am coming to Mr. Skimpole again.	Я говорю об этом потому, что мне опять придется рассказывать о мистере Скимполе.