Роберт Стивенсон - Алмаз Раджи - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Роберт Стивенсон - Алмаз Раджи - английский и русский параллельные тексты - бесплатно полную версию книги (целиком) без сокращений. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Алмаз Раджи - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Роберт Стивенсон
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3.78/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Роберт Стивенсон - Алмаз Раджи - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Алмаз Раджи - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Роберт Стивенсон, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Эти истории повествуют о том, как принц Флоризель, вновь оказавшись в нужное время в нужном месте, разгадал загадку странных событий, связанных с семьей сэра Томаса Венделера, а также с бесценным сокровищем — Алмазом Раджи.

Алмаз Раджи - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Алмаз Раджи - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Роберт Стивенсон

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Why, you could pick either of them out of a Derby day!"	Да их легко найти среди толпы на скачках дерби!
Rolles eagerly hurried to the dining-room.	Роллз сломя голову бросился в столовую.
It was as his friend had asserted; it was impossible to mistake the pair in question.	Как и утверждал его приятель, этих двоих нельзя было не заметить.
Old John Vandeleur was of a remarkable force of body, and obviously broken to the most difficult exercises.	Старый Джон Венделер отличался замечательно крепким телосложением и, видимо, привык сносить тяготы и лишения.
He had neither the carriage of a swordsman, nor of a sailor, nor yet of one much inured to the saddle; but something made up of all these, and the result and expression of many different habits and dexterities.	У него не было особой повадки фехтовальщика, или моряка, или умелого всадника, но он напоминал и одного, и другого, и третьего вместе, словно в нем сказались самые различные привычки и навыки.
His features were bold and aquiline; his expression arrogant and predatory; his whole appearance that of a swift, violent, unscrupulous man of action; and his copious white hair and the deep sabre-cut that traversed his nose and temple added a note of savagery to a head already remarkable and menacing in itself.	Орлиные черты его дышали отвагой, выражение лица было надменное и хищное. Вся его внешность выдавала человека действия, горячего, отчаянного и неразборчивого в средствах. Густые седые волосы и глубокий сабельный шрам, пересекавший нос и шедший к виску, придавали оттенок воинственности его лицу, и без того своеобразному и грозному.
In his companion, the Prince of Bohemia, Mr. Rolles was astonished to recognise the gentleman who had recommended him the study of Gaboriau.	В его собеседнике, принце Богемском, мистер Роллз с удивлением узнал джентльмена, который дал ему совет читать Габорио.
Doubtless Prince Florizel, who rarely visited the club, of which, as of most others, he was an honorary member, had been waiting for John Vandeleur when Simon accosted him on the previous evening.	Очевидно, принц Флоризель, редко посещавший клуб, почетным членом которого, как и многих других, он числился, поджидал там Джона Венделера, когда Саймон заговорил с ним накануне.
The other diners had modestly retired into the angles of the room, and left the distinguished pair in a certain isolation, but the young clergyman was unrestrained by any sentiment of awe, and, marching boldly up, took his place at the nearest table.	Другие обедавшие скромно расселись по углам, предоставляя обоим знаменитостям беседовать без помехи, но молодой священник не знал их, а потому, не особенно смущаясь, смело направился к ним и занял место за ближайшим столиком.
The conversation was, indeed, new to the student's ears.	Все, о чем они говорили, было и в самом деле очень ново для нашего ученого.
The ex-Dictator of Paraguay stated many extraordinary experiences in different quarters of the world; and the Prince supplied a commentary which, to a man of thought, was even more interesting than the events themselves.	Экс-диктатор Парагвая вспоминал свои необычайные приключения в различных частях света, а принц изредка вставлял свои замечания, которые для вдумчивого человека были еще любопытней.
Two forms of experience were thus brought together and laid before the young clergyman; and he did not know which to admire the most - the desperate actor or the skilled expert in life; the man who spoke boldly of his own deeds and perils, or the man who seemed, like a god, to know all things and to have suffered nothing.	Опыт двух различных людей раскрывался одновременно перед молодым священником. Он не знал, кем ему больше восхищаться, -человеком, привыкшим действовать с безрассудной смелостью, или тонким наблюдателем и знатоком жизни: один откровенно говорил о собственных делах и перенесенных опасностях, другой, подобно господу богу, знал все, не испытав ничего.

The manner of each aptly fitted with his part in the discourse.	Каждый из них держался в разговоре соответственно своей роли.
The Dictator indulged in brutalities alike of speech and gesture; his hand opened and shut and fell roughly on the table; and his voice was loud and heavy.	Диктатор не скупился на резкие слова и жесты, то сжимая, то разжимая кулак, тяжело опускал его на стол, и речь его была громкой и напористой.
The Prince, on the other hand, seemed the very type of urbane docility and quiet; the least movement, the least inflection, had with him a weightier significance than all the shouts and pantomime of his companion; and if ever, as must frequently have been the case, he described some experience personal to himself, it was so aptly dissimulated as to pass unnoticed with the rest.	Принц, наоборот, казался подлинным образцом вежливой уступчивости и спокойствия; чуть заметное его движение, оттенок голоса были выразительней, чем все выкрики и жесты его собеседника. А если ему случалось, и, может быть, довольно часто, описывать собственные приключения, он умел не подчеркивать своего участия в них, и они ничем не выделялись среди других.
At length the talk wandered on to the late robberies and the Rajah's Diamond.	Под конец разговор зашел о недавних ограблениях и об Алмазе Раджи.
"That diamond would be better in the sea," observed Prince Florizel.	- Этому камню лучше быть на дне морском, -заметил принц Флоризель.
"As a Vandeleur," replied the Dictator, "your Highness may imagine my dissent."	- Вы сами понимаете, ваше высочество, что мне, как одному из Венд ел еров, трудно с этим согласиться, - возразил диктатор.
"I speak on grounds of public policy," pursued the Prince.	- Я говорю с точки зрения общественного благоразумия, - продолжал принц.
"Jewels so valuable should be reserved for the collection of a Prince or the treasury of a great nation.	- Таким ценным вещам место в коллекции короля или в сокровищнице великого народа.
To hand them about among the common sort of men is to set a price on Virtue's head; and if the Rajah of Kashgar - a Prince, I understand, of great enlightenment - desired vengeance upon the men of Europe, he could hardly have gone more efficaciously about his purpose than by sending us this apple of discord.	Пустить их по рукам простых смертных - значит вводить добродетель в искушение. Если кашгарский раджа - властитель, как я понимаю, весьма просвещенный - пожелал бы отомстить европейцам, он не мог бы скорее достигнуть своей цели, как послав им это яблоко раздора.
There is no honesty too robust for such a trial.	Ничья честность не устоит перед таким соблазном.
I myself, who have many duties and many privileges of my own - I myself, Mr. Vandeleur, could scarce handle the intoxicating crystal and be safe.	Попади ко мне в руки этот обольстительный камень, я не поручился бы за себя самого, хотя у меня много своих привилегий и обязанностей.
As for you, who are a diamond hunter by taste and profession, I do not believe there is a crime in the calendar you would not perpetrate - I do not believe you have a friend in the world whom you would not eagerly betray - I do not know if you have a family, but if you have I declare you would sacrifice your children - and all this for what?	Вы же охотник за алмазами по склонности и образу жизни, и я не верю, чтобы в списках Ньюгейтской тюрьмы нашлось такое преступление, какого вы не совершили бы, - не верю, чтобы у вас был на свете друг, которого вы не поспешили бы предать, мне неизвестно, есть ли у вас, семья, но если есть, я уверен, вы пожертвовали бы детьми, - и все это ради чего же?

Not to be richer, nor to have more comforts or more respect, but simply to call this diamond yours for a year or two until you die, and now and again to open a safe and look at it as one looks at a picture."	Не для того, чтобы стать богаче, не для того, чтобы сделать свою жизнь приятней или добиться почета, но просто для того, чтобы год-другой, пока не придет смерть, владеть Алмазом Раджи и по временам открывать сейф и любоваться этим камнем, как любуются картиной.
"It is true," replied Vandeleur.	- Это верно, - ответил Венделер.
"I have hunted most things, from men and women down to mosquitos; I have dived for coral; I have followed both whales and tigers; and a diamond is the tallest quarry of the lot.	- За чем я только не охотился - и за мужчинами, и за женщинами, и даже за москитами! Я нырял в море за кораллами, гонялся за китами и за тиграми, но алмаз - самая завидная добыча на свете.
It has beauty and worth; it alone can properly reward the ardours of the chase.	Он обладает и красотой и ценностью, он один может по-настоящему вознаградить охотника за все его труды.
At this moment, as your Highness may fancy, I am upon the trail; I have a sure knack, a wide experience; I know every stone of price in my brother's collection as a shepherd knows his sheep; and I wish I may die if I do not recover them every one!"	Я и сейчас, как вы, ваше высочество, может быть, догадываетесь, иду по горячему следу. У меня верное чутье, обширный опыт. Я знаю все ценные камни в коллекции моего брата, как пастух знает своих овец, и пусть я погибну, если не разыщу их все до единого!
"Sir Thomas Vandeleur will have great cause to thank you," said the Prince.	- Сэр Томас Венделер очень обрадуется вашей удаче, - сказал принц.
"I am not so sure," returned the Dictator, with a laugh.	- Я не так уж в этом уверен, - заявил диктатор с усмешкой.
"One of the Vandeleurs will. Thomas or John - Peter or Paul - we are all apostles."	- Порадуется один из Венделеров, а Томас или Джон, Петр или Павел, не все ли равно? Все мы апостолы одной веры.
"I did not catch your observation," said the Prince with some disgust.	- Не понимаю, что вы хотите сказать, - брезгливо сказал принц.
And at the same moment the waiter informed Mr. Vandeleur that his cab was at the door.	Тут лакей сообщил мистеру Венд ел еру, что его кеб ожидает у подъезда.
Mr. Rolles glanced at the clock, and saw that he also must be moving; and the coincidence struck him sharply and unpleasantly, for he desired to see no more of the diamond hunter.	Мистер Роллз взглянул на часы и увидел, что ему тоже пора идти. Такое совпадение неприятно поразило его: ему не хотелось больше встречаться с охотником за алмазами.
Much study having somewhat shaken the young man's nerves, he was in the habit of travelling in the most luxurious manner; and for the present journey he had taken a sofa in the sleeping carriage.	Так как нервы молодого человека были расшатаны слишком усердными научными занятиями, он обычно предпочитал путешествовать с удобствами и на этот раз заказал себе место в спальном вагоне.
"You will be very comfortable," said the guard; "there is no one in your compartment, and only one old gentleman in the other end."	- Вас здесь никто не потревожит, - сказал ему проводник, - в вашем отделении больше никого нет, а в другом конце вагона едет только еще один пожилой джентльмен.