Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том девятый

– Поймай мы его, когда он здесь подвизался, – вздохнул Скорпион, – он пошел бы под расстрел, как его подельники по Картелю и как Лопатин, только последнего отмазали от вышки…

В скором времени он собирался навестить Лопатина в его ямальской дыре, как Саша звал колонию строгого режима, где пребывал мошенник. Лопатину оставалось сидеть девять лет.

– Как и мерзавцу Левину, – Саша включил компьютер, – но тот скоро вернется в Москву и продолжит блистать на светских раутах…

Американскую вещицу русифцировали в техническом отделе Комитета. Тамошние ребята похвалили Сашин выбор.

– Фирма малоизвестная, – объяснили коллеги, – но за ними большое будущее. «К и К» ставит на товар класса люкс, а эта машинка, – капитан погладил бок компьютера, – для обычных людей.

– У вас хорошее чутье, товарищ полковник, модель представили только в июне, – Саша хмыкнул:

– Компании надо сменить название, – парни расхохотались, – они звучат по-деревенски.

Он считал, что яблоко не подходит для символа технической фирмы.

Легко управляясь с клавиатурой, Саша внес в таблицу передвижения барона и мадам. Пока месье де Лу не вызывал подозрений. Француз торчал на стенде «Галлимар», встречался с издателями и посетил в компании мадам баронессы торжественный вечер в Кремлевском дворце. Вчера мадам отправилась по магазинам в сопровождении Анатоля. На ВДНХ остался второй куратор парочки.

– Он не заметил подозрительных визитеров на стенде «Галлимар», – вздохнул Саша, – а Анатоль не выпускал из вида мадам, но ее могли ждать в примерочных.

Саша все же решил, что новоиспеченная баронесса не связана с делишками месье де Лу.

Сегодня днем пара ходила в Третьяковку.

– Они сидят на «Жизели», – Саша полюбовался ясным закатом, – а потом поедут на поздний ужин в «Арагви»…

Он и сам захотел оказаться на домашнем ужине. Саша не ожидал от парней разносолов. Вторник означал макароны по-флотски.

– Однако я появлюсь с пищей духовной, – удовлетворенно подумал Скорпион, – парни обрадуются подаркам…

С ВДНХ на Лубянку приехал пакет новых изданий. Саша вез домой «Умирающий свет» Джорджа Мартина и «Сильмарион» Толкиена. Он взял и «Достопочтенного школяра» своего любимого Ле Карре. Симочка получала красочные детские книги. Саша велел себе сосредоточиться.

– Еще пара позиций, – он принялся за отчет техников, следящих за номером в «Национале», – здесь ничего интересного нет…

Номер месье барона оборудовали прослушкой. Камеру в стены исторического здания было никак не всадить. Месье де Лу и его жена предпочитали уединяться в ванной комнате.

– Где шумит вода и ничего не разобрать, – Саша нахмурился, – еще одно лыко ему в строку…

Завтра на выставку намеревался прибыть товарищ Котов. Месье барон целый день проводил деловые встречи.

– Мадам баронессу надо развлечь, – перед Сашей остался только милицейский отчет, – товарищ Котов развяжет ей язык. Она может рассказать важные для нас подробности…

Саша быстро просмотрел творение коллег с Петровки. За два дня работы выставки милиционеры задержали пару десятков фарцовщиков и подпольных сионистов. Бергера среди них Саша не обнаружил. В выставке участвовали американские еврейские издательства и фирмы из Израиля.

– Всякой швали там словно медом мазано, – он снова сверился со списком задержанных, – сидели бы в своем Бердичеве, а еще лучше в Биробиджане. СССР дало евреям территорию, а они плюют нам в лицо…

Отказники до выставки пока не добрались, но сионистов задерживали с книгами под одеждой.

– В носках арестованного обнаружили гибкие грампластинки, – Саша закатил глаза, – с записями израильских песен.

Стрелка на часах подошла к шести вечера. Сложив отчеты в сейф, он подмигнул фотографии дедушки Горского. Александра Даниловича в распахнутой солдатской шинели сняли во дворе Кремля. Раньше снимок выглядел по-другому.

– Ее вырезали оттуда в двадцатых годах, – выключив компьютер, Саша поднялся, – когда она перешла на нелегальное положение, – на оригинале фото Горский стоял рядом с дочерью.

– Мы тебя переиграем, – сказал Саша пустому пространству, – потому что мы умнее. Хотя, может быть, ты давно мертва, – ему почему-то так не казалось.

– М точно жива, – забрав итальянский портфель, Саша пошел на площадку, – однако ей недолго осталось.

Блистающий зеркалами лифт повез его в подземный гараж.

– Девиз Московской международной книжной ярмарки, «Книга на службе мира и прогресса», вызвал всеобщее понимание у издателей шестидесяти семи стран…

Новостную хронику крутили на цветном телевизоре рядом с японскими стендами. Наум Исаакович не сомневался, что самураи привезли сюда и технику. Японцы не упускали случая похвастаться достижениями.

– У них, как и у немцев комплекс побежденных, – к стенду стояла очередь, – а наш народ падок на халяву.

Хорошенькая японка в кимоно раздавала яркие открытки с видами Фудзиямы.

Побродив по выставке четверть часа, Наум Исаакович убедился, что для любителей халявы здесь прямо-таки рай. На стендах визитеров оделяяли ручками и значками. Его твидовый пиджак тоже украсился значком. Эйтингон получил вещицу еще вчера, вместе с планом стендов. На жестяном прямоугольнике красовалась эмблема выставки и силуэт Спасской башни. Большие буквы гласили: «Служебный».

Собираясь в Москву, он оценил свое отражение в зеркале. Редактору «Международной книги», одного из организаторов ярмарки, значок пришелся к лицу. Наум Исаакович значился работником только на бумаге, не видя своей зарплаты или персональной пенсии. Деньги исправно переводились на книжку, однако Эйтингону не требовались наличные. Его дачная жизнь проходила на полном обеспечении государства, но сегодня он взял в Москву кошелек. Мадам баронесса могла захотеть чашку кофе или мороженое.

В павильоне оборудовали кафе с пластиковыми стульями и россыпью журналов на столиках. Посетители могли отдохнуть за чтением «Советского Союза», который Наум Исаакович помнил как «СССР на стройке», «Спорта в СССР», «Советской женщины» или «Советского экспорта».

– Американцы тоже везде суют Америку, – хмыкнул Эйтингон за чашкой кофе, – нечего стесняться нашего образа жизни.

Он просмотрел и «Америку», которую регулярно доставляли на дачу. Западные журналы выигрывали в дизайне.

– Заголовки у них всегда хлесткие, – он листал яркие страницы, – Марс, каким его увидел «Викинг»…

Он с интересом прочел статью о космическом аппарате и отрывок из пьесы молодого драматурга, мистера Мамета. «Советский Союз» писал о том, кто в СССР платит налоги.

– Обложка у нас тоже красивая, – Эйтингон поднялся, – и тоже на космическую тему…