Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том седьмой

Младенец посапывал, устроившись на боку. Рядом с пухлой ручкой блестела серебряная погремушка. Собака, успокоившись, сунула нос между лап. Плед на соседней кровати свешивался до пола. Мальчик в фланелевой пижамке с мишками и зайчиками положил щеку на растрепанную книжку. Рядом валялся блокнот с нарисованной яркими карандашами картой.

– Таинственный остров, – сообщала надпись, – будущие колонисты высадились здесь, – рядом изобразили воздушный шар и подводную лодку. За приокрытой форточкой раздался щебет, Мотя пошевелился. По подоконнику разгуливала синичка.

– К кормушке прилетела, – мальчик потянулся, – правильно сказал дедушка Леня, туда надо класть не только зерна, но и сало, – кормушку они смастерили вчера на террасе особняка.

– Надо завести сарай с инструментами, – смешливо сказал дедушка, как его звал Мотя, – у вас в школе есть труд, но… – Мотя сморщил нос.

– Он пока девчачий, дедушка. Хотя папа говорит, что пуговицы тоже надо уметь пришивать, – товарищ Котов кивнул:

– Надо. Впрочем, суворовцев обучают не только стрельбе и строевому шагу. У вас будет настоящий труд, работа по дереву и металлу, – кормушку они повесили после полдника.

– Симочка выспалась, – весело сказала Лара, – и сейчас будет, что называется, в каждой бочке затычка, – Симочка пыталась схватить птичий корм, тянулась к доскам и размахивала ручками. У сестры лезли первые два зубика.

– Сегодня она спокойная, – Мотя присел в кровати, – проспала всю ночь… – детская помещалась рядом с комнатой отца и Лары. На Фрунзенской Мотя тоже делил комнату с сестрой.

– Но только пока, – он сладко зевнул, – она начнет ползать и переселится к себе, – вторая детская в городской квартире напоминала спальню сказочной принцессы. У Симочки появился замок с башней, балконом и маленькой горкой. Мотя не жалел, что у них нет дачи.

– У некоторых в классе есть, – он поскреб коротко стриженые волосы, – но у дедушки Лени лучше, чем на любой даче, – сегодня они с отцом и товарищем Котовым шли на охоту.

– Папа и дедушка раньше охотились, – Мотя задумался, – но у меня это в первый раз… – он немного волновался. Отец обещал ему выстрелы с вышки.

– Иначе нельзя, милый, – ласково сказал Саша, – кабан опасное животное. В здешних краях могут появиться и волки, – Мотя насупился.

– Давид Самойлович охотился на тигров… – товарищ Котов вмешался:

– Я тоже охотился на Дальнем Востоке, милый. Ты подрастешь и полетишь с папой в уссурийскую тайгу, – Мотя получил в подарок на годовщину революции свое первое ружье. Папа подмигнул ему.

– Пока будешь стрелять под моим присмотром, – Мотя восторженно вертел детского размера тулку, – вещь штучная, такие делают по заказу, – ружье немедленно убрали в сейф.

– Таковы правила, милый, – мягко сказал товарищ Котов, – охотник должен быть дисциплинированным, почти как военный…

Моте полагалось умыться, почистить зубы и заправить кровать, однако он решил понежиться в постели. Завтра они смотрели трансляцию торжественной демонстрации из Москвы.

– У нас будет праздничный завтрак, – заметила Лара, – на кухне обещали блины и гурьевскую кашу, – Мотя скрыл вздох.

– Потом мы возвращаемся в Москву, – каникулы заканчивались девятого ноября, – а папа улетает в командировку, – отец, правда, сказал, что отлучка будет недолгой.

– Туда и обратно, милый, – уверил он Мотю, – а ты помогай Ларе с Симочкой, – в кроватке сестры что-то затрещало, Мотя приподнялся. Проснувшаяся Симочка с интересом трясла погремушкой. Соскочив с кровати, Мотя подхватил ее на руки. Симочка немедленно разулыбалась. Сестра совала ему игрушку. Мотя пощекотал ее.

– Ты, наверное, хочешь есть, – погремушка полетела на ковер, Мухтар проснулся, – ты лучше всякого будильника… – пес залаял, Симочка довольно рассмеялась.

– Давай ее, милый, – выглянул из-за двери отец, – Лара поспит, мы сами подогреем ей бутылочку, – Мухтар забрался в теплую постель Моти. Поцеловав сына, Саша обнял малышку.

– Сейчас поедим, – Симочка прижалась к его плечу, – доброе утро, доченька… – он пошел с детьми на их собственную кухню.

Вышку возвели на заиндвевшей траве поляны, среди присыпанных снегом ветвей вековых елей. Неподалеку поблескивала черная вода озера.

– Здесь водопой, – шепотом сказал товарищ Котов, – егеря видели целую семью, – спрятавшись за наломанным лапником, они ждали появления кабанов.

– Зимой они по льду переходят на остров, – добавил наставник, – ты, Матвей Александрович, даже нашел там клад, – в сентябре Мотя отправился на таинственный остров, как он называл заросший лесом клочок земли. Мальчик наткнулся на старинную монету, бродя между замшелых валунов.

– Там раньше стоял дом, – восторженно сказал он отцу, – почти ничего не видно, но это, наверное, серебро, – Саша повертел потускневший кругляш.

– Вряд ли дом, – сказал он сыну, – скорее, сторожка, – Саша отправил монету на экспертизу в Исторический музей. Кругляш оказался копейкой времен Ивана Грозного или, как их называли, чешуйкой. Выпросив у Саши цепочку, сын носил находку на связке ключей. Глядя на далекие очертания острова, Мотя нахмурился.

– На моей старой ложке тоже монетка, – ложка перешла от него Симочке, – папа сказал, что это наша семейная ценность, – серебро застучало по чему-то звонкому, он услышал ласковый голос:

– Молодец, беби, – Мотя помрачнел, – а теперь ложечку за дядю, он скоро приедет… – Мотя не хотел вспоминать о бросившей его матери.

– У нас есть Лара, – твердо сказал себе мальчик, – они с папой любят друг друга и всегда останутся вместе. Симочка подрастет и у меня родятся еще братья или сестры, – он нахмурился.

– Но о каком дяде она говорила? У папы нет братьев. Хотя, может быть, у нее был брат… – он велел себе оставить эти мысли.

– Она меня бросила, словно я мусор, – Мотя сжал ружье, – нельзя плакать, я взрослый, мне восемь лет… – он вгляделся в глухой лес. Мотя стоял рядом с просветом во вкусно пахнущем морозом и смолой сосновом лапнике. На вышке нельзя было курить.

– Иначе звери все почуют, – объяснил товарищ Котов, – мы взяли тебе какао, а сами выпьем кофе, – Эйтингон вытащил из кармана легкой дубленой куртки военных времен флягу.

– И добавим коньяк, – подмигнул он Саше, – хотя принято пить после охоты, а не до нее, – Саша носил итальянскую пуховую куртку и кашемировую шапку. Приняв чеканный стаканчик, он вдохнул горький аромат эспрессо.

– По чайной ложке, – добродушно предупредил наставник, – значит, товарищ Андропов одобрил твою идею.. – коньяк обжег горло, Саша кивнул:

– Разработку института надо опробовать, – он не упоминал названия острова, – мы убьем двух птиц одним камнем, товарищ Котов, – Саша считал, что Дракон отжил свое. Андропов вызвал его к себе с Крючковым пару недель назад. Саша посчитал такой состав участников совещания хорошим знаком. Он пока не ожидал, что получит под свое начало один из отделов Первого Управления.