Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том седьмой
- Название:Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том седьмой
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:9785005301918
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том седьмой краткое содержание
Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том седьмой - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Или они не проявятся, – Давид аккуратно устроил кости в сейфе, – или товарищ Матвеев не имеет никакого отношения к этому ребенку, – анализ на отцовство потерпел неудачу, однако, сравнив генетический материал дочери Матвеевых с собственным, Давид с удивлением понял, что он связан с девочкой.
– Это чушь, – твердо сказал себе академик, – неважно, кто ее отец, надо заняться родством Матвеевых, – дверь, наконец, распахнулась. Саша оказался в совсем стылом помещении.
– Товарищ Матвеев, – услышал он голос академика, – добро пожаловать. На вешалке защитный костюм, – Саша оглянулся, – я говорю из динамика, одевайтесь согласно инструктажу, – костюм смахивал на одежду с иллюстрациий к научной фанастике.
– Теперь шлем, – распорядился академик, – это наша разработка, он снабжен рацией… – Саша напомнил себе астронавта.
– Ничего не трогайте, – приказал Давид Самойлович, – подойдите к следующей двери. Я впущу вас в лабораторию высшей степени биологической опасности, – заверещала сирена. Саша шагнул в сверкающее ледяной сталью пространство.
Саша внимательно следил за руками Давида Самойловича. Академик носил похожий костюм из шуршащего, словно инопланетного материала. За плексигласом шлема Саша уловил смутную улыбку.
– Все просто, товарищ Матвеев, – наставительно сказал академик, – препарат помещается в тройной контейнер, – длинные пальцы в прочных перчатках порхали над батареей пробирок, – основная ампула сделана из особого материала, – на строго секретном совещании Давид выступил против стекла.
– Препарат придется перевозить в самолете, – заметил он, – стальной футляр не гарантирует сохранности материала. Если стекло треснет, – он помолчал, – если вирус попадет на сталь и потом кто-то коснется ее голыми руками… – на московской линии покашляли.
– Мы читали ваш доклад, Давид Самойлович, – сказал его пациент, товарищ Андропов, – если этими руками человек потом потрет глаза, то он… – Давид подтвердил:
– Заразится. Инкубационный период составляет всего несколько часов. Все это время человек является источником вируса. Мне удалось совместить воздушно-капельный путь передачи инфекции и перенос ее через жидкости тела. На поверхностях вирус пока живет недостаточно долго. Мы работаем над этой проблемой, – добавил он, – как и над повышением устойчивости вируса при кипячении и дезинфекции…
Давид хотел добиться стойкости сибирской язвы, споры которой могли дремать в земле несколько десятилетий.
– Однако и в нынешнем варианте вирус отличается высокой летальностью, – добавил Давид, – иммунитет к нему есть только у переболевших африканскими геморрагическими лихорадками, а это чрезвычайно малое количество людей, его можно списать со счетов, – они решили использовать новый искусственный материал, отличающейся огромной прочностью.
– Получится три пробирки, – подытожил Давид, – стеклянная находится внутри. Они вместе ложатся в стальной футляр, – кто-то из московских коллег весело сказал:
– Мы будем звать вас Кощеем Бессмертным, Давид Самойлович… – попав в СССР, Давид приказал привезти на остров Возрождения хорошего учителя русского языка.
– Все было просто, – вспомнил он, – девушку посадили за связь с иностранцем. Они собирались пожениться, парень работал в британском посольстве, – учительнице отвесили десятку за шпионаж.
– Она свое дело знала, – усмехнулся Давид, – язык – это не только грамматика, это огромный пласт культуры. Тогда у нас работало закрытое отделение, где мы испытывали новые препараты, – девушку отправили именно туда.
– Где она и умерла, – хмыкнул академик, – а я, действительно, буду жить вечно, – он смешливо отозвался:
– На море на океане есть остров, на том острове дуб стоит, под дубом сундук зарыт, в сундуке заяц, в зайце утка, в утке яйцо, в яйце игла – смерть Кощея… – в Москве расхохотались:
– Давид Самойлович, будьте осторожны, игл у вас много… – Давид поддержал шутку.
– В институтском парке есть дубы, а на острове живут утки и зайцы, то есть тушканчики, – академик посерьезнел.
– Таким образом мы обеспечим безопасную транспортировку препарата к месту назначения, – Давид не хотел бесконтрольного распространия инфекции.
– ВОЗ пошлет врачей на вспышку неизвестной болезни, – объяснил он москвичам, – а мы получим бесценные научные данные и продолжим модификацию здесь и в Кольцово…
Под Новосибирском этим летом открыли строго засекреченный филиал Института.
Давид не сомневался, что ВОЗ классифицирует препарат, как новый африканский вирус.
Пробирки легко легли в пластиковую оболочку. Давид взял футляр прочной стали. Вся конструкция оказалась не больше портсигара.
– Восхитительная вещь вирус, – сказал он задумчиво, – знаете, товарищ Матвеев, они находятся на границе живого и неживого. Они что-то вроде параллельного мира, всегда сопровождавшего белковую жизнь… – Матвеев слушал его, едва дыша.
– С другой стороны, – хмыкнул Давид, – хорошо, что его ребенок от Маргариты не появился на свет. Он служака, у него оловянные глаза. Его потомство никогда не обретет полета мысли, подобного моему, не станет действительно великим, как я… – он привел в порядок стойку с пробирками.
– Оказвшись в людном месте, – заметил Давид, – желательно в закрытом помещении, вам предстоит аккуратно вынуть стеклянный футляр и оставить его на полу. Об остальном позаботится природа, – разбитый футляр неизбежно означал начало эпидемии. Жизни африканцев Давида не беспокоили.
– Как не беспокоили моего отца жизни индейцев в Мексике, – он взглянул на часы, – папа искал возбудителя сыпного тифа и непременно нашел бы его, – Давид считал, что цель оправдывает средства.
– Американцы в НАСА пользуются разработками нацистских ученых, – он пропустил Матвеева в распахнувшуюся дверь, – наука двигается умами, а не заботой о чистоте рук, – в предбаннике, как его называл Давид, он сказал:
– Остальной инструктаж мы проведем за обедом, товарищ Матвеев, – дверь с шипением закрылась. Матвеев облегченно стянул шлем.
– Давид Самойлович, – Саша оробел, – вам удалось закончить генетический анализ… – академик кивнул:
– Мы поговорим за столом, товарищ Матвеев, – бросив скомканный костюм в оцинкованный бак, Давид проследовал к душевым.
Стылый ветер стучал рамой окна, вздувал бархатную портьеру. На письменном столе горела бронзовая лампа под зеленым абажуром. Саша упорно смотрел на инкрустированный уральским малахитом телефон. В Москве было десять часов вечера.
– Но товарищ Котов полуночник, – рука потянулась к трубке, – у него разгар работы, – наставник разводил руками.
– Понимаешь, милый, – уютно говорил он, – я что-то вроде динозавра. Я пришел в чека девятнадцатилетним мальчишкой, мои сверстники мертвы, а я скриплю. Позволь мне не расставаться со старыми привычками, – Саша помнил, что в сталинские времена все ведомства работали по ночам.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: