Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том седьмой

– Я так говорю, чтобы не расплакаться, – он шмыгнул носом, – потому что мы с Ларой расстаемся навсегда… – он знал, что не устоит перед соблазном.

– Останься Лара здесь, мы не смогли бы жить как брат с сестрой, – Саша велел себе не думать о таком, – она тоже не вытерпела бы, она меня любит. Но это противозаконнно. С Симочкой нам, кажется, повезло, но Давид Самойлович прав, больше рисковать нельзя, – по дороге в Новосибирск Саша придумал отличную легенду.

– У Флори есть доступ на Капитолийский холм, – он откинулся в кресле, – Лару можно пристроить на должность к какому-нибудь конгрессмену. Она состояла в компартии, но разочаровалась в левых идеях и готова вернуться к работе на благо американского народа, – год, проведенный Ларой в СССР, легко объяснялся путешествиями.

– Никто не заставит ее ехать в Америку с ребенком, – сказал себе Саша, – Симочка останется со мной, – он не собирался отдавать дочку Ларе.

– Тогда я ее больше не увижу, – Саше стало страшно, – пока я жив, этого не случится, – сыну Саша хотел сказать правду.

– Почти правду, – поправил он себя, – Лара нас любит, однако долг предписывает ей вернуться на родину и бороться за дело будущей революции. Потом я объясню Моте, что ее арестовали и приговорили к смертной казни, – Саша пытался думать о Ларе именно так.

– Мы больше никогда не встретимся, – слезы навернулись на глаза, – она все равно, что мертва…

Спецрейс приземлился в Кольцово за два часа до вылета самолета «Новосибирск-Горький». Купив билет, Саша выпил чашку гадкого кофе в отделанном пыльным бархатом заведении в аэропорту.

– Тогда мне кусок в горло не лез, – вспомнил он, – но сейчас все наладилось, – услышав его по телефону, Журавлев немедленно пообещал приехать в аэропорт.

– Я возьму такси, – уверил его Саша, – не затрудняйтесь, Михаил Иванович… – Федор сидел с ними за столом. После ухи с пирожками парень убежал к себе, сославшись на домашние задания. Сын шпионов, как он нем думал Саша, напоминал мерзавца Рабе только внешне.

– Повадки у него от Марии, – Михаил Иванович подвинул ему именной портсигар с гравировкой, – и он тоже растет высоким… – взяв американскую сигарету Журавлева, Саша с третьего раза справился с зажигалкой.

– Я свалился как снег на голову, Михаил Иванович, – генерал развел руками, – но мне действительно нужна ваша помощь, – Саша закашлялся ароматным дымом.

– Речь идет о моих детях.

Саша отвел глаза от снимка бывшей сожительницы. Мария в сюртуке для верховой езды и цилиндре красовалась на белом жеребце. Саше всегда нравилось это фото.

– И парню нравится, – он одобрительно взглянул на комнату мальчика, – видно, что он не белоручка, но Журавлевы и нас никогда не баловали, – над столом Федора висело расписание.

– Подъем, – читал Саша, – утренняя зарядка, помощь бабушке, – парень покраснел.

– Дедушка говорил, что вы вели дневник, товарищ Матвеев… – Саша хмыкнул:

– Можешь называть меня Александром, – Федор покачал головой.

– Неудобно и вы Герой, товарищ Матвеев, – Саша поднял бровь.

– Тогда по имени и отчеству. Дневник я вел, – согласился он, – каждый день, пока не закончил суворовское училище, – Федор горестно сказал:

– Я неорганизованный. На календарь меня хватает и я пишу читательский дневник, – он показал Саше общую тетрадь, – но на остальное недостает времени, хотя дедушка считает, что мне нельзя разбрасываться, – Саша увидел и карту Байкало-Амурской магистрали.

– Я поеду туда со стройотрядом, – горячо сказал Федор, – и еще я обязательно пойду в армию… – Федор не хотел поступать в суворовское училище, однако он давно придумал хитрый, как его называл мальчик, план. Выслушав его, Саша заметил:

– Ты молодец. Год поработаешь на магистрали, отслужишь и начинай учиться на дипломата, – кроме карты БАМа, Федор пристроил на стену карту мира. Флажки отмечали социалистические государства.

– Александр Матвеевич, – робко спросил Федор, – вы, наверное, много ездили за границу… – Саша усмехнулся:

– Я был на всех континентах, кроме Австралии, – парень открыл рот, – у меня такая работа… – Саша предполагал, что даже захоти Федор отправиться в органы, парня не пропустил бы частый бредень отдела внутренней безопасности.

– Он не подозревает о своем происхождении, – напомнил себе Саша, – однако те, кому такое надо знать по должности, ничего не забыли. Жаль, он толковый мальчишка, – Саша поговорил с Федором на английском и немецком языках.

– Справляешься ты отменно, – заметил он, – мы с твоей мамой учились английскому языку с носителем, но в Горьком их взять неоткуда. Слушай пластинки, – Саша едва не сказал: «И радио».

– Какое радио, – фыркнул он, – верный сын партии и трудового народа Михаил Иванович не будет по ночам ловить «Голос Америки», – Саша избегал мыслей об Америке.

– Даже попади я опять в страну, – решил он, – я не стану искать Лару, иначе мы не устоим перед соблазном. Пусть выходит замуж и будет счастлива, – Саша сглотнул слезы, – пусть у нее появятся дети… – Журавлевы немедленно согласились на его просьбу.

– Какие разговоры, – удивился Михаил Иванович, – привози Матвея и Серафиму. Они все равно, что наши внуки, милый… – Саша отчего-то подумал:

– Барон Виллем рос у них, пока его не отправили в детдом. Журавлев и отправил. Они улыбаются, но появись здесь Комитет, они отдадут Мотю и Симочку в его руки, – Саша не сомневался в лояльности Журавлевых.

– Своя рубашка ближе к телу, – вздохнул он, – они выберут благополучие собственного внука, но больше мне некого попросить о помощи, – в разговоре с Журавлевыми он помялся:

– Не знаю, удобно ли это, Симочке всего полгода, – Наталья Ивановна погладила его по руке.

– Сашенька, я не забыла, – женщина запнулась, – как ухаживать за младенцами… – Саша понял:

– Она хочет спросить меня, что стало с Марией, но никогда себе такого не позволит. Журавлевы знают, когда говорить, а когда, как выражается товарищ Котов, молчать, когда обнимать и когда уклоняться от объятий, – Саша объяснил, что его жена уезжает в командировку.

– Мне надо ее проводить, – добавил он, – но я скоро вернусь, – судя по всему, Журавлевы посчитали, что его оставшаяся безымянной жена тоже работает в Комитете. Саша не стал их разуверять.

– Не волнуйтесь, Александр Матвеевич, – очнулся он от уверенного голоса Федора, – я присмотрю за вашим сыном. Он мне будет вроде младшего брата… – Саша заставил себя кивнуть.

– Именно. На твоих родителей всегда можно было положиться, – мальчик горячо ответил:

– И на меня. Александр Матвеевич, а ваша жена надолго уезжает… – отозвавшись «Надолго», Саша едва не оговорился.

– Я хотел сказать, что навсегда… – он подал мальчику руку.