Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том первый

– Однако он деликатный человек, – вздохнул юноша, – он промолчал, как он не упомянул о новой барже…, – о строящейся на верфи мистера Тули «Чайке» Джон узнал от Чарли и Эмили:

– Передавай привет месье Марселю, – деловито сказала девочка, – мы отправили им подарки к рождению девочки…, – в начале года у Марселя и Таты появилась четвертая малышка, Вероника:

– Папа шутил, что они забрали наше имя, – вспомнил Джон, – но, может быть, Полина так назовет дочку…, – ему отчаянно хотелось спросить у майора Кардозо о Фриде, однако Джон велел себе:

– Нельзя! Хватит подстегивать дохлую лошадь, граф Хантингтон. Лучше заведи итальянскую подружку…, – девушки в университете бросали на него томные взгляды, но Джон ограничивался короткими, ни к чему не обязывающими связями. Он только знал, что Фрида переселилась на юг Израиля:

– Она мне звонит, – заметил майор Кардозо, – с точки зрения безопасности так лучше. Проклятый Адольф не притворится паломником к чудотворцу Баба Сали, его сразу раскусят…, – Джон понятия не имел, увидит ли он брата в Родезии:

– Скорее всего нет, – пожелал юноша, – фон Рабе прячет Полину даже от самых близких людей…, – он был рад такому исходу дела:

– Вряд ли я смогу выстрелить в собственного брата, – мрачно подумал Джон, – пусть в такого мерзавца, как Адольф…, – майор Кардозо кинул папку в брезентовый рюкзак на гремящем полу самолета:

– Мы все сожжем, – уверил он Виллема, – значит, вы с Джо едете в Родезию легально…, – барон кивнул:

– Расисты ничего не имеют против японцев, особенно с докторатом по геологии…, – он бросил в рот мятную конфетку, – а месье Механик нарисовал себе безукоризненные французские документы. Вам же…, – он подмигнул Джону, – придется перевоплотиться в южноафриканцев…, – Иосиф зевнул:

– За два месяца я стал говорить на африкаанс, как на родном. Голландский язык помог и в Израиле сейчас много репатриантов из Южной Африки…, – Виллем утвердительно заметил: «Левых».

Иосиф развел руками:

– Несогласных с режимом апартеида, но мы с его светлостью становимся отпетыми расистами…, – Джон изображал англоязычного жителя Южной Африки:

– Мы теперь вроде пристреленного Борова, – уши закладывало, – кажется, Ворон оправился от ранения и вовсю летает…, – тетя Марта сказала, что кузена перевели на отдаленную шотландскую базу:

– Он испытывает новые модели истребителей, – понял Джон, – как его отец…, – о Густи он не спрашивал, но тетя Марта заметила:

– Я езжу к ней, почти каждую неделю. Ладно, – деловито сказала женщина, – теперь что касается ваших паспортов…, – Джон раскрыл бордовую книжечку:

– Джон Брэдли, – он взглянул в свои угрюмые глаза, – уроженец Йоханнесбурга. Акцент у меня правильный, я успел позаниматься с преподавателем. Надеюсь, что у Яна Смита не торчит кто-то из моих бывших соратников по левому движению. Хотя вряд ли, в Родезии ненавидят коммунистов…

Самолет заложил вираж над блестящей водой озера. Разноцветные виллы сбегали к пристани, над городом летели легкие облака:

– Красиво, – присвистнул Иосиф, – как у нас на Кинерете…

Виллем улыбнулся: «Добро пожаловать в Букаву».

К вечеру с востока подул прохладный ветер. Ева расставила на террасе глиняные светильники с перемигивающимися свечами. На черной глади воды виднелся расцвеченный огоньками поздний паром. Роза зачарованно проследила глазами за корабликом:

– У вас в Бельгии тоже есть такие, – раздался рядом смешливый голос, – они ходят по Маасу…, – девушка покраснела. Кузен Джон присел на резные перила:

– Вы не курите, кузина, – сказал он утвердительно, – вам папа не позволяет…

Еву вызвали в госпиталь на роды:

– Все должно пройти нормально, – уверила доктор Горовиц, – все равно лучше епископа Кардозо в семье никто не готовит…, – обед обещал стать, как выразился Шмуэль, выдающимся:

– Не так часто мы встречаемся, – он надел фартук Евы, – пусть вы скоро и отправляетесь дальше…, – он вытащил из рюкзака Иосифа жестяные банки:

– Ты обещал хумус, – укоризненно сказал Шмуэль, – а я вижу только тхину…

Иосиф вытянул длинные ноги на середину кухни, выложенной плиткой с узором ар деко. Госпиталь построили до первой войны:

– Хумус не выдержал бы моих перелетов, – сварливо отозвался майор Кардозо, – я привез пакет нута и заатар. Надеюсь, твое высокопреосвященство помнит, как готовят хумус…, – Шмуэль развел руками:

– Бобы надо замачивать. Сегодня я пожарю фалафель, – Иосиф не забыл и коробку соответствующей смеси, – хотя фалафель положено делать самому…, – майор Кардозо пыхнул сигаретой:

– Становись епископом Иерусалимским или как у вас называется должность и готовь фалафель сам. Хотя нет, мы пойдем к Йоси в Тель-Авиве, у него лучший фалафель в городе…

Он поинтересовался:

– Надеюсь, мясо тоже ожидается? Среди нас всего два постника…

Иосиф вспомнил холодный кивок Евы. Доктор Горовиц едва с ним поздоровалась. Иосиф не собирался сдаваться. Он давно завел себе личный, как выражался майор Кардозо, список. В нем значился не только фон Рабе:

– Рауфф, убийца ее матери, – Иосиф не оставлял надежд добраться до Чили, – Черный Князь Боргезе и Клаус Барбье…, – Доктор, бывший штурмбанфюрер Хорст Шуман, сидел в западногерманской тюрьме. Тетя Марта сказала Иосифу, что Набережная собирается вернуть Августина домой:

– Миссия в Адлерхоф пока невозможна, – женщина потерла уставшие глаза, – надо заняться более важными вещами…, – в Лондоне Иосиф узнал о подозрениях тети Марты относительно крота русских в шведской секретной службе:

– Куда перешел на службу Андреас Кампе, – сказала женщина, – но пройдет время, прежде чем он разберется в происходящем…, – на всякий случай Иосиф записал в книжечку фамилию капитана Стига Берглинга:

– Значит, неизвестно, где сейчас Максим, – подытожил он, – и никаких весточек из СССР не приходило…, – тетя мрачно отозвалась:

– Судя по всему, Питер не рискует выбираться в Москву, а Павлу никак не связаться с иностранцами…, – они не знали, где сейчас Маргарита:

– Я не сомневаюсь, что у него в логове, – заметил Иосиф брату, – думаю, что мы с Виллемом и Джо скоро отправимся в более пустынные широты…, – Шмуэль налил в кастрюлю оливковое масло, тоже привезенное Иосифом:

– Скажи, – неожиданно поинтересовался брат, – ты видел малышку Лиору, дочку Анны? На кого она похожа…

Иосиф избегал появляться в Кирьят Анавим, не желая встречать Михаэля в его коляске. Он знал, что Джеки Царфати получила долгий тюремный срок:

– Она проведет за решеткой минимум десять лет, а Ферелли дали пожизненное заключение. Их жизни искалечены потому, что я трусливо молчу…, – он успокоил себя тем, что Михаэль не собирается ни в чем признаваться: