Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том первый

– Я тоже так себя веду в шахте, – кузен нес стакан, – что хорошо для будущей миссии. В Родезии нам надо быть очень осторожными…

Джо опустился в застеленное яркой тканью кресло. Виллем подвинул ему почти пустую бутылку:

– Немного осталось, – он усмехнулся, – напиваться не след, в семь утра мы должны быть на пристани…, – Джо помолчал:

– Виллем, но если фон Рабе меня увидит…, – барон вскинул бровь:

– Не увидит. Мы засядем в районе предполагаемых алмазных месторождений, где фон Рабе делать нечего. Нам только надо аккуратно выяснить у мистера Яна Смита, – барон нехорошо улыбнулся, – точный адрес его нового друга господина Ритберга фон Теттау, а остальное возьмут на себя Иосиф и Маленький Джон…, – граф Дате скептически хмыкнул:

– Маленького Джона он тоже может узнать…, – Виллем вздохнул:

– Граф Хантингтон постарается не попадаться ему на глаза. Отправлять в его логово только Иосифа было бы неразумно…, – Джо заметил:

– Судя по документам, виллу строят рядом с водопадом Виктории, в верхнем течении Замбези. Неплохое местечко, – добавил кузен, – как ты думаешь, мы найдем в тех краях алмазы…, – Виллем потянулся:

– Предок Джона наступил на алмаз в Южной Африке. Кимберлитовых трубок на юге не счесть, что-нибудь мы отыщем. Главное, что мы избавим человечество от проклятого фон Рабе…

Джо взглянул на немного стершуюся, но заметную русскую букву на смуглой от тропического загара руке кузена:

– Но потом мы полетим в СССР, – утвердительно сказал граф, – иначе…

Виллем вытряхнул из бутылки последние капли виски:

– Да, Джо. Иначе мы не выполним свой долг.

Влажный мох пружинил под ногами. Над мокрой от росы травой слоился туман. Вершины вулканов на горизонте золотились в сиянии рассвета. Шмуэль послушал щелканье ранней птицы:

– Иосиф на пароме, – епископ перекрестился, – только бы у них все прошло хорошо, только бы они вернулись из миссии…, – Шмуэль, разумеется, не осуждал Полину:

– Я христианин, – сказал он брату, – монах и священник. Иисус заповедовал нам любить ближнего своего, а не замечать в нем изъяны и не указывать на его ошибки…

Шмуэль даже поморгал глазами:

– Не ищи бревна, – посоветовал брат, – у тебя и соломинки не найдешь. Что касается Полины, – Иосиф чему-то усмехнулся, – если девчонка дура, она такой и останется. Фон Рабе наболтал ей всякой ереси, а она готова верить любому его слову…

Иосиф хотел добавить кое-что покрепче, но решил промолчать. Он был уверен, что брат не читал творение так называемой Антуанетты Френч. Иосиф пролистал книжку в Лондоне:

– Дяде Джону, наверное, неловко было брать ее в руки, – понял майор Кардозо, – вещица разнузданная…, – Маленький Джон сухо заметил, что тоже прочел роман:

– С точки зрения литературы Полина не дотягивает до тети Тони, – Иосиф вспомнил жаркую ночь на Монмартре, – но, кажется, она осталась заводной девчонкой…

Разговор о Полине зашел, когда Ева с Розой отправились спать. Доктор Горовиц почти не смотрела на Иосифа и не оставалась с ним наедине:

– Рано или поздно я ее добьюсь, – решил майор Кардозо, – а пока мне нужна женщина. Дядя Джон ничего не скажет, Полина совершеннолетняя и я родня…, – сначала им требовалось найти новое логово фон Рабе:

– Он прячется у водопада Виктория, – вспомнил Шмуэль слова брата, – в стародавние времена один из Кроу потерял в тех краях жену. Кажется, она заразилась сонной болезнью…

Шмуэль шепнул Еве:

– Может быть, не стоило оставлять Розу и Дени одних в джипе…, – доктор Горовиц неслышно отозвалась:

– Меня гориллы знают, а при виде детей они могут заволноваться. Когда они успокоятся, мы позовем Дени и Розу. Ты тоже стой на месте, пожалуйста…, – Шмуэль недовольно кашлянул. Ева улыбнулась:

– Мух цеце вокруг нет, мы не в саванне. Самое большее, что тебе грозит, это любопытство какой-нибудь обезьянки…, – из перевитой лианами кроны дерева раздался треск. Ева вскинула голову:

– Стая прибежала. Но я не вижу горилл, – доктор Горовиц нахмурилась, – кажется, у них что-то случилось…

Шмуэль предпочел не спрашивать, как Ева вообще видит горилл в непроницаемой зеленой стене горных джунглей. Со склона холма Шмуэль мог разглядеть блестящую гладь озера Киву:

– Но парома отсюда не заметишь, – пожалел епископ, – иначе я бы перекрестил Иосифа. Благословение никогда не помешает…

По дороге в горы они миновали памятный знак у границы национального парка Вирунга. Заповедник создали во времена Бельгийского Конго:

– Здесь живут лесные слоны, они меньше обычных, – Дени вертелся на заднем сиденье, – еще водные козлы, но их вокруг много, гиппопотамы, шимпанзе, антилопы…, – Роза открыла рот:

– Маленький Джон хочет сюда поехать по возвращении с юга, – вспомнила девушка, – к тому времени я побываю в заповеднике и буду все знать…, – кузен ей понравился:

– Он ненамного меня старше, – Роза улыбнулась, – ему всего двадцать пять лет…, – остальные кузены, на четвертом десятке, были для Розы взрослыми людьми:

– Но с Джоном интересно, – она следила за джунглями у дороги, – и он только друг, с ним все не так, как с Ником…, – Роза решила не писать в Америку:

– Я не хочу за ним бегать, -повторила себе девушка, – если он встретил другую, пусть он сам об этом скажет…, – Роза взвизгнула:

– Ой, хобот! Ой, смотрите, слоненок! Какой хорошенький…

Мамаша слоненка бесцеремонно отпихнула дитя от обочины разбитой почти тропинки, где вилял больничный джип. Дени рассмеялся:

– Он маленький и любопытный. Смотри, прямо над нами попугаи, – ярко раскрашенный попугай опустился на плечо Шмуэля:

– С детьми все в порядке, – рассеянно сказала Ева, – спасибо, лети обратно на дорогу…, – епископ велел себе молчать. Ева к чему-то прислушалась:

– Мне надо пойти вперед, – доктор Горовиц порылась в медицинской сумке, – оставайся здесь и не шуми, пожалуйста…

Подняв руки с раскрытыми ладонями, Ева двинулась по поляне к зашевелившимся кустам.

Детеныша гориллы Еве отдали сразу. Большая самка неожиданно аккуратно вынула ребенка из рук гориллы поменьше:

– Молодая мать, – поняла Ева, – у нее первое дитя…, – темные глаза матери блестели слезами. Самец сзади угрожающе рыкнул, пожилая горилла коротко что-то крикнула:

– Он тоже волнуется, – Ева решила не доставать стетоскоп, – и старшие дети притихли…, – малыши цеплялись за шерсть матерей. Ева приникла щекой к тельцу детеныша. Он хрипло, с натугой дышал, закатив глаза:

– Пинцет, – Ева старалась успокоить горилл, – хорошо, что я взяла длинный пинцет.

Она надеялась, что все обойдется без трахеотомии. Взяв руку пожилой самки, она указала на голову малыша. Еве почудилось, что горилла кивнула. Большие ладони аккуратно легли в нужное место. Ева нежно раздвинула губы ребенка: