Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том пятый

– Я играю, когда успеваю, – заметил юноша, – жаль, что времени остается все меньше и меньше…, – рядом с кольцом висел яркий плакат. Алые буквы кричали: «Крестьяне, рабочие, студенты – соединяйтесь!». Марсель усмехнулся: «Почти что «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Он зорко посмотрел на юношу:

– Ваш покойный отец был коммунистом. Вы что, тоже член партии… – легко соскочив со стола, инспектор поднял бумагу:

– Три очка, но из-за картин мяч здесь никак не завести, – он отправил комок в корзину для мусора, – нет, месье Механик, я государственный служащий, – он подмигнул Марселю, – папа был политик, а я чиновник и не имею права официально принадлежать к партии…, – Механик не отставал:

– Но вы поддерживаете левых…, – Пьер отозвался:

– Не во всем, но войну во Вьетнаме действительно надо прекратить…, – Механик перебирал фотографии в выданной ему папке:

– Я тоже так думаю, – вздохнул Марсель, – хорошо, что Франция не замешана в тамошней неразберихе и мы сейчас не воюем…, – Пьер почти весело заметил:

– Узнай русские о моих взглядах, они бы обрадовались. Формально я советский гражданин, я родился в СССР…, – за кофе он рассказал Марселю историю своего появления на свет:

– Но не думаю, что Комитет мной заинтересуется, – подытожил юноша, – я для них мелкая сошка. Хотя в сквоте могут быть их агенты. В апартаментах засели некоторые горячие головы, хороший материал для вербовки…

Пока им требовалось найти Герберта Штрайбля и Магдалену Брунс. Носить фотографии на задание было нельзя, но Марсель хорошо запомнил лица молодых людей.

Штрайбль, в гавайской рубашке, невозмутимо шествовал перед ним. Судя по всему, немец направлялся к метро Abbesses:

– Вчера из квартиры никто не выходил…, – вспомнил Марсель, – правильно сказал художник, у них пока не закончились выпивка и травка…, – вечером Механика сменил неприметный паренек, приехавший к сквоту на потрепанном пежо:

– Я от Красильщика, – уважительно сказал юноша, – поспите на заднем сиденье, месье, я понаблюдаю за зданием…, – Пьер успел сообщить Механику свою кличку:

– Почти как у папы, – заметил парень, – мой кузен в Америке тоже пользуется оперативным псевдонимом покойного отца…, – Пьер знал, что Хаим сейчас во Вьетнаме:

– Он сбежал от ФБР, – поправил себя юноша, – но это, как говорится, дело семейное…, – он в очередной раз порадовался, что стал только полицейским.

Пьер не очень доверял Службе Внешней Документации. Во Франции, как и в Германии, ведомства, занимавшиеся безопасностью страны, кишели бывшими нацистами и коллаборационистами. Почти все старшие коллеги Пьера служили в парижской полиции во время войны:

– Наш бывший шеф, Папен, депортировал евреев из Парижа, – заметил юноша Механику, – его отправили в отставку, – Пьер скривился – однако другие сидят на своих местах…

Они вышли покурить на набережную. Удерживая стаканчики с кофе, Пьер щелкнул зажигалкой:

– Меня в полиции считают l’enfant terrible, – голубые глаза улыбались, – однако я обладаю уникальными знаниями и не подумайте, что я хвастаюсь…, – Механик добродушно отозвался:

– Даже представить такого не могу. Значит, у вас есть своя полиция внутри полиции…, – Пьер покраснел:

– Называйте меня на «ты», – он откинул с лба белокурые волосы, – да, молодые ребята, вроде меня. Кое-кто работает в отделе нравов, – он повертел снимок Магдалены, – я попрошу их держать глаза открытыми…, – Механик, правда, считал, что девушка давно мертва:

– Она случайно попала в переделку, – Штрайбль завернул в булочную за кофе и круассаном, – бандиты утащили ее с собой для развлечения, но ее труп сейчас лежит на дне какой-нибудь реки…, – они понятия не имели кто, кроме Штрайбля, участвовал в налете на инкассаторские машины:

– Тетя Марта считает, что Штрайбль замешан в нападении, – заметил Пьер, – юридическая контора его отца работала с пострадавшим банком, однако это косвенная улика…, – по досье юный Штрайбль, наследник адвокатской практики, выглядел почти святым:

– Он выступает на конференциях католической молодежи, обличая аборты и ездит в Рим на аудиенции к его святейшеству, – сказал Пьер, – у него скоро нимб над головой вырастет. Но если он в Париже, то мы его найдем…

В досье имелись только газетные фотографии немца, но Марсель сразу его узнал. Складывающаяся ситуация Механику не нравилась:

– Зачем богатенькому парню ночевать во вшивом сквоте, – Марсель обосновался на другой стороне улицы, – это не каникулярная поездка. Он решил уйти на дно, пока все не уляжется…, – Штрайбль распивал кофе с видом довольного жизнью туриста, – посмотрим, куда он направился…

За спиной юноши болтался холщовый рюкзак, увешанный значками с покойным команданте Че Геварой. Марсель вдохнул аромат кофе:

– Я тоже встал у двери кафе, очень удачно…, – не оборачиваясь, он щелкнул пальцами:

– Приятель, держи…, – подлетевший к нему бармен принял сантимы, – двойной эспрессо, пожалуйста…, – пальто и шапка Марселя никаких вопросов у заведения не вызвали:

– Я плачу. Значит, я имею право на обслуживание, как и другие гости…, – он жалел, что утром так недолго поговорил с Татой. Марселю удалось улучить пару минут в телефонной будке за углом:

– До Люксембургского сада недалеко, – успокаивающе сказала жена, – мы справимся, а ты работай…, – Марсель помолчал:

– Я скучаю, – тихо сказал он, – прости меня, пожалуйста…, – Тата смешливо заметила:

– Я тебя год ждала, милый, и не в Париже, а в Сахаре. Я тоже скучаю, но мы скоро увидимся…, – Штрайбль покуривал, забросив ногу на ногу:

– Окажись Тата и девочки на его пути, он бы их тоже не пожалел, – гневно подумал Механик, – нацист есть нацист, пусть его родители и жертвы режима…

Он вспомнил газетную фотографию старшего Штрайбля и известного Марселю ныне депутата бундестага Краузе. Лицо адвоката показалось Марселю смутно знакомым:

– Согласно досье, он сидел в Дахау, – вспомнил Механик, – мы работали по наряду в лагерных механических мастерских. Наверное, именно там я его и видел…, – допив кофе, юноша, к удивлению Марселя, двинулся на стоянку такси:

– Зачем он тащит рюкзак…, – Механик нашел глазами припаркованный поодаль давешний пежо, – значит, у него с собой что-то, с чем не спускаются в метро. Миллион долларов наличными, например…, – паренек за рулем машины кивнул: «Месье».

Марсель первым делом открыл окно:

– Я закурю и перебью вонь, – обнадежил он парня, – здесь я спал без пальто, а дух идет именно от него. Кажется, наш подопечный собрался навестить центр города…

Паренек нажал на газ: «Куда отправимся, и мы».

Продолжается горячее лето шестьдесят восьмого, – развязно сказал диктор, – парижане устремились к морю, но где сейчас действительно жарко, это в Ираке…, – раздался записанный на пленку смех, – вчера, семнадцатого июля, в стране произошел военный переворот. К власти пришли социалисты, возглавляемые неким Саддамом Хусейном…, – имя он произнес по складам, – а теперь о погоде…