Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том пятый

Пару раз у подъезда появлялся курьер в мотоциклетном костюме. Парень привозил книги и пакеты. Пользуясь биноклем, Адольф разобрал на одном из них черные буквы Gallimard:

– Она работает на издателей, – сказал Макс племяннику, – хотя Gallimard сотрудничал с нами во время войны. Впрочем, и она сотрудничала, – Феникс тонко улыбнулся, – сама того не зная…, – он добавил:

– Скорее всего, она переводчик. Она знает восемь или десять языков, даже японский…

Он хорошо помнил расположение комнат в квартире. Макс несколько раз навещал апартаменты, где во время войны обретался ставший предателем генерал Штюльпнагель:

– Он командовал вермахтом во Франции, – сказал Макс Адольфу, – но связался с заговорщиками, покушавшимися на твоего отца в сорок четвертом году. Я лично казнил мерзавцев, включая твоего дядю Генриха…, – Адольф кивнул:

– Я помню ленту…, – сцены казни, снятые Отто, Макс достал из боннских архивов с помощью Краузе, – у вас не дрогнула рука, дядя Макс…, – Феникс пыхнул сигаретой:

– И сейчас не дрогнет, – он кивнул в сторону Сены, – но сначала надо, чтобы из города убрались все, кому здесь быть не след…, – Адольф взглянул на часы:

– Я посадил Штрайбля на южный поезд, – наследник адвокатской конторы отправился в Биарриц, – я его встретил у банка, проследил, чтобы все было в порядке и отвез на вокзал…, – миллион долларов Феникса не интересовал:

– Пусть французские леваки тратят его на героин и девок, – Макс зевнул, – главное, чтобы они выполняли наши указания…, – Адольф велел Герберту не возвращаться в притон, как он выразился, на Монмартре:

– В Биаррице купишь себе все необходимое, – сказал он приятелю, – за фургон не беспокойся, в тамошних дворах его никогда не найдут…, – развалюху загнали в заброшенный гараж и завалили хламом. Герберт решил не говорить Адольфу о дурочке, как он называл девчонку:

– Пусть она сдыхает в притоне, – хмыкнул парень, – она ничего не ест, вернее, ее не кормят. Достаточно одного передоза героина, и она не проснется…, – девица не знала его имени и была сумасшедшей:

– Но Адольфу не понравится, что я притащил ее в Париж, – решил юноша, – незачем выводить его из себя…, – мягкость наследника фюрера была обманчивой. Герберт помнил, как приятель вел себя в Сирии:

– Лучше не переходить ему дорогу, – рассудил парень, – рано или поздно девица все равно умрет… – из Биаррица он намеревался поехать в Испанию:

– Привези родителям паломнические сувениры, – наставительно сказал Адольф, – а в остальном, мы с Красным Волком встречаемся в Риме осенью, а ты сидишь дома и не вызываешь подозрений, наша жена Цезаря…, – он весело подмигнул Герберту.

Максимилиан кивнул:

– Теперь ничто не мешает нам навестить мадам Монахиню…

Сжевав спелый ренклод, он лениво кинул косточкой в стайку воробьев на газоне. Птицы, отчаянно щебеча, поднялись на крыло. Париж дремал в раскаленном июльском полудне. Макс послушал отдаленный колокол собора Нотр-Дам:

– В общем, – подытожил он, – учитывая наш опыт, ничего опасного в будущем визите нет. Подъезд без консьержки, на первых этажах помещаются конторы…, – в выходные дни офисы не работали, – мы войдем в квартиру и выйдем оттуда минут через десять, но с картинами…, – Адольф помялся:

– Входную дверь мы откроем…, – дядя мог справиться с любым замком, – но если она услышит посторонних на площадке, она забеспокоится…, – Макс потрепал его по плечу:

– Нет, милый, она сама впустит в квартиру сына…, – Адольф удивился:

– Какого сына? Старший сидит в Африке, а младший будет на работе…

Феникс сдвинул на нос темные очки:

– Видишь ли, милый, у нее был и третий сын…, – он широко улыбнулся, – он долго искал мать и, наконец, нашел.

Над расплавленной коркой сыра поднимался ароматный дымок. Потрепанная маркиза хлопала на вечернем ветру. Хозяин Au Roi Des Halles открывал заведение для обеда в семь часов вечера. Центральный рынок Парижа к этому времени утихал. В мясных рядах еще шла оживленная торговля, но цветочница напротив складывалась:

– Хорошенькая девушка, – весело заметил Механик, обмакивая хлеб в сыр, – она на тебя посматривает, инспектор…, – Пьер быстро расправился с закопченным горшочком супа:

– Может быть, и на вас…, – он вытер стенки куском багета, – хотя не в этом наряде…, – от шапки Механик избавился, но старое пальто висело на спинке его стула.

Мимо них по булыжнику прогромыхала телега с окровавленными тушами:

– Через три года здесь ничего не останется, – уверенно заявил Пьер, – мэрия решила снести рынок…, – Механик поперхнулся луковым супом:

– Как снести, это памятник архитектуры…, – Пьер взялся за блюдо с сырами:

– В котором живет четверть миллиона крыс, если верить санитарной инспекции…, – крыса метнулась на обочину, спасаясь от колеса тележки, – город достоин того, чтобы здесь возвели музей или что-то, – он покрутил рукой, – похожее…

Несмотря на очередь к прилавку заведения, они легко получили места на отполированных поколениями посетителей скамьях:

– В «Голубой блузе» тоже неплохо готовят, – Пьер указал на вывеску соседнего бара, – однако здесь, – он похлопал по столу, – лучший луковый суп в Париже. Даже месье Жиролю, при всем уважении, он удается не таким наваристым…, – Механик отозвался:

– Это ты у меня дома еще не обедал. Когда все закончится, – он вздохнул, – мы тебя накормим настоящей парижской едой и заодно русскими пельменями…

Они пока не знали, как и когда все закончится. Механик довел месье Штрайбля до буржуазного здания неподалеку от Елисейских полей. Расплатившись с таксистом, юноша скрылся в охраняемом швейцаром подъезде:

– Туда мне хода не было, – сказал Марсель, – но твой паренек покрутился рядом. В особняке располагаются дантист, адвокат и представительство некоего швейцарского банка…

Пьер помолчал:

– Вряд ли Штрайбль лечил зубы, а с адвокатом мы разговаривали…, – в юридической конторе немца не видели. Несмотря на судебный ордер, срочно полученный Пьером, банкиры отказались сообщать имена клиентов:

– Они в своем праве, – хмуро сказал инспектор, – они считают информацию банковской тайной…, – тайной оставалось и нынешнее местоположение месье Штрайбля:

– Никакая это не тайна, – невесело сказал Механик, – подъезд проходной. Он выводит во двор здания, а оттуда прямой путь к станции метро…, – с пропажей Штрайбля исчезла одна из немногих имевшихся нитей к случившемуся в Гамбурге:

– Ты думаешь, что он принес в банк деньги, – Механик отпил кофе, – или только использовал подъезд, чтобы скрыться…, – Пьер щелкнул зажигалкой:

– Скрыться он мог с Монмартра. Он приехал в центр с рюкзаком, но мы не знаем, что случилось с ним и с самим Штрайблем. И вообще, – инспектор вытянул ноги, – сначала нам шла карта, как со сквотом, а теперь мы наткнулись на глухую стену…