Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том четвертый

– Больше всего он смахивает на Отто. От Петра Арсеньевича, – она скривилась, – в нем ничего нет… – в кибуце Хульда, изобразив приятеля Франца, Иосиф выяснил, что швейцарец якобы отправился на родину:

– На прошлой неделе, во время войны, – заметил майор, – я заскочил и в ульпан при университете, где его тоже никто не видел…

Подняв сведения по выехавшим из Израиля за последние несколько дней, они выяснили, что Ланге, если верить пограничникам, пока болтался в стране:

– Учитывая войну, через Западный Берег он уйти не мог, – сказал Иосиф, – то же самое касается и других наших рубежей, – Марта хмыкнула:

– Что, до войны можно было миновать зеленую линию, – майор нехотя отозвался:

– Можно, если осторожно, как говорят по-русски. Линия линией, однако через нее шныряло много всякой швали. Учитывая, что фон Рабе тесно связан с так называемыми борцами за свободу Палестины, я не удивлюсь, если Адольф побывал в Рамалле. Однако сейчас наши войска, – он замялся. Герцог спокойно сказал:

– Оккупировали Западный Берег.

Иосиф согласился:

– Именно так, однако, дядя Джон, чья бы корова мычала. Британия триста лет оккупирует Ольстер… – герцог пожал плечами:

– За что мы еще поплатимся, впрочем, вы тоже. Ладно, – отрезал он, – оставим политические дискуссии. Адольф залег на дно, но зачем ему прятаться…

Марта указала на зеленый газон за белеными стенами домика. Устроившись под навесом, Фрида обложилась коробками с первобытными артефактами. Девушка занималась каталогом маленького музея в Сде-Бокер:

– Моше вернулся в армию, Шмуэль улетел в Парагвай, – Марта вздохнула, – а ей мы ничего не сказали насчет Адольфа, но скажем. Сначала надо разобраться, откуда газета взяла сведения о Максе и Ционе… – Марта сплела худые пальцы:

– Затем, – отозвалась она, – что Адольф ждет подходящего момента. Он читал статью, он хочет увезти ее к Максу… – Гольдберг хмыкнул:

– Парень, должно быть, тоже заинтересуется происхождением информации о фон Рабе… – Марта потерла подбородок:

– Скорее всего, да, но Адольф не рискнет болтаться среди журналистов. Однако он скоро вынырнет на поверхность и позвонит Фриде… – они пока не знали, согласится ли племянница, как выразилась Марта, послужить капканом для Макса:

– Посмотрим сначала, что нам удастся отыскать в Тель-Авиве, – решительно подытожила она, – Иосиф, Эмиль, собирайтесь, поехали…

Ее высадили у дорогого косметического салона на площади Дизенгоф. Когда Марта листала под феном The Vogue, парикмахерша позвала ее по-французски:

– Мадам Вайнштейн, вас к телефону… – на руке женщины Марта заметила синий лагерный номер:

– Все ради выживших, – сказала себе Марта, – ради того, чтобы больше никогда не случалось ничего подобного… – Шмуэль пообещал взять на себя, как выразился епископ, Ватикан и Яд-ва-Шем:

– Я от них не отстану, пока покойного дядю Виллема не канонизируют, а Мон-Сен-Мартен не признают праведниками мира, – твердо сказал Шмуэль, – пусть через двадцать лет, но такое случится…

Марта услышала в трубке веселый голос племянника:

– Миссис Вайнштейн, отправляйтесь в отель «Дан». Мы сейчас у здания газеты. Компания Ш. Захава появилась на улице и собирается именно туда… – Марта поинтересовалась: «А такси?».

Иосиф отозвался:

– Такси кошерное, со счетчиком. Первая машина на стоянке, удачи вам… – «Мимозу» Марта подняла именно за удачу:

– За вашу журналистскую удачу, Солли, – провозгласила миссис Вайнштейн, – я не знаю иврита, но портье перевел мне статью, – она махнула в сторону вестибюля гостиницы, – я прослезилась, вам надо писать романы…

Миссис Вайнштейн, вдова нефтяного промышленника из Оклахомы, навещала Израиль в первый раз:

– Надо взглянуть, куда идут мои деньги, – рассмеялась женщина, – мы с мужем занимались филантропией, и я продолжаю его дело… – зазвенел бокал, она искренне сказала:

– Я надеюсь прочесть вашу книгу, Солли, – зеленые глаза заблестели, – но, мне кажется, вы придумали историю, в жизни такого не случается… – журналисты были на четвертом или пятом коктейле. Ш. Захав отхлебнул «Кровавую Мэри»:

– Я могу показать вам документы, Лорен, – он со значением понизил голос, – но в более приватной обстановке, если вы понимаете, о чем я говорю…

Марта почувствовала его руку на своей коленке:

– Очень хорошо понимаю, Солли, – она приблизила губы к небритой щеке журналиста, – давайте, я вас украду, и вы мне расскажете все в подробностях… – она кивнула в сторону бармена:

– Я оставлю деньги, пусть ваши приятели развлекаются, а мы… – Ш. Захав шепнул:

– Мы тоже развлечемся, Лорен. Вы не поверите своим глазам, когда все увидите сами…

Он поднялся:

– Мы с Лорен вас покидаем, ребята. Я должен сопроводить нашу гостью на экскурсию по вечернему Тель-Авиву… – Марта не знала иврита, но предполагала, что приятели Солли вряд ли постеснялись в выражениях:

– Они пожелали нам счастливого пути, – журналист ловко подхватил ее под руку, – давайте поймаем такси, я заберу документы из газеты и покажу вам, как живет израильский журналист…

В однокомнатной квартирке Захава, неподалеку от редакции, царил беспорядок, однако Шломо рассудил, что ночью американка вряд ли обратит на такое внимание:

– Она слишком худая, – Шломо любил женщин в теле, – однако денег у нее достаточно, чтобы я ушел из газеты и занялся книгой. Она говорила, что муж был ее намного старше, – он украдкой погладил плоскую задницу в облегающих джинсах, – и умер после долгой болезни. Вряд ли мистер Вайнштейн был на что-то способен, в отличие от меня…

С моря дул соленый, жаркий ветер, на пляжных кафе перемигивались гирлянды огоньков. Захав помахал первому такси в очереди:

– Садитесь, Лорен, – он устроил даму на заднем сиденье, – моя квартира рядом с редакцией, мы окажемся там через четверть часа… – таксист, хмурый мужик в пенсне, с седеющими, черными волосами, включил счетчик:

– Куда, приятель… – Шломо развалился рядом с американкой:

– Шофер новый репатриант, у него европейский акцент… – Захав велел:

– Едем в «Йедиот Ахронот» … – мигнули фары, машина свернула с набережной к центру города.

На низком бетонном своде гаража сиял круг света от поставленного на пол фонарика. В полутьме блеснули очки Гольдберга. Монах скрипуче сказал:

– Мистер Захав, постарайтесь хорошенько вспомнить, как выглядел человек, доставивший в газету фотографии… – журналист вытер пот со лба:

– Я его не видел, – голос Захава дрожал, – но в пакете есть рисунок, – беспомощно добавил он, – Эйтан набросал лицо для развлечения… – эскиз вложили в конверт со снимками.

Марта внимательно рассматривала красивое лицо мужчины средних лет: