Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том второй

– Она бы могла у вас остаться, с мужем… – женщина отозвалась:

– Лешка в примаки не пошел бы, он парень гордый. Не беспокойся, на своей кухне я сама управлюсь. Вы все равно в Москве пропадать будете, гости столицы… – хозяйка добавила:

– Муж твой что, ссылки не пережил… – Марта покачала головой:

– Умер, как сын наш еще младенцем был… – хозяйка выпятила губу:

– Если у тебя в одном месте горит, можешь комнаты убрать, я вам оплату скину… – уборкой занималась Вера. Марта с Джоном с утра поехали в Москву, сдавать багаж в камеру хранения:

– Для вида, – сказала женщина племяннику, – нам надо обзавестись какой-то бумажкой, в добавок к нашим билетам в Иркутск… – билеты на отходящий через неделю поезд, в отличие от их паспортов, были насквозь фальшивыми:

– В общем, съездили мы не зря, – шницели Марта купила в кулинарии гастронома на Патриарших прудах, – едва мы вышли из электрички, как Джон наткнулся в камере хранения на Павла Левина… – разложив еду, она присела к шаткому, покрытому клеенкой столу, – у Механика точный глаз, он его отлично описал… – Джон взялся за бутылку ситро:

– Значит, его сестер, то есть девочек дяди Эмиля, вы не видели, тетя Марта… – Марта проторчала в гастрономе больше часа. Перещупав картонные пачки советских макарон, выпив два стакана кофейной смеси «Здоровье», она ухватила обещанную в очереди докторскую колбасу.

На Белорусский вокзал, где ее ждал Джон, Марта приехала с батоном и пакетами дешевых конфет:

– Соевые сладости, – сказала она наследному герцогу, – Виллема в свое время было от них за уши не оттащить… – батончики понравились всем. Марта обещала Вере:

– Я тебе дам рецепт. В конфетах только сахар, соевая мука и арахис… – откусив от бутерброда, она покачала головой:

– Девочек не было. Либо их увезли раньше Павла, – Марта помрачнела, – либо они живут не в этой квартире или даже не в Москве… – Павла Левина, в сопровождении двоих мужчин в серых пальто, забрала «Волга» с затемненными стеклами:

– Видно было, что он садится в машину не по своей воле, – Марта принялась за чай, – мы постараемся выяснить, что случилось… – она поднесла сигарету к зажженной племянником спичке:

– Значит, пирожки с лотка и московские девушки тебе нравятся… – Джон кивнул:

– Очень красивые, тетя. Правда на меня, в этих тряпках, – он подергал подержанный свитер, – никто не смотрит.

На вокзале Марта застала юношу с эскимо:

– В Италии в феврале тоже едят мороженое на улице, – бодро сказал наследный герцог, – только там в это время цветут апельсиновые деревья… – нацарапав что-то на листке из блокнота, Марта перебросила бумажку племяннику:

– Завтра посетишь Красную площадь, – обнадежила она юношу, – загляни в ЦУМ, постарайся найти Виктора. Держи адрес старого подельника Волка, Алексея Ивановича Лопатина. Дом на Смоленке, рядом с резиденцией посла США… – Джон поинтересовался:

– А вы с тетей Верой что будете делать… – Марта спокойно забрала грязные тарелки:

– Мы с тетей Верой навестим мое давнее пристанище, Замоскворечье… – миссис Мэдисон знала о привезенном Механиком портрете Густи:

– Но Джон не знает, – Марта искоса взглянула на юношу, – пока так лучше. В конце концов, может быть, я ошибаюсь, а сэр Дик прав, и все это игра КГБ…

Открыв воду в облупившейся раковине, она велела: «Включайте радио, послушаем последние известия».

Перед поездкой в Россию Маленький Джон провел неделю над картами города:

– Тебе не надо особенно хорошо разбираться в столице, ты провинциал из казахской степи, – напутствовала его тетя Марта, – однако, бродя с потерянным видом, ты привлечешь внимание милиционеров… – документы Вальдов были надежными, но Марта не хотела никакого риска. Джон и не собирался болтаться по городу наугад, приставая с прохожим с расспросами. Он хорошо помнил холодную манеру Павла Левина:

– Настоящий столичный житель, облил невежу презрением, – усмехнулся Джон, – то есть он, конечно, Юдин. Тетя Марта так называет его для удобства. Интересно, он знает о своих настоящих родителях? Аня и Надя знают, не зря Павел говорил Механику о докторе Гольдберге. Но Павел, наверное, считает себя сыном Кепки… – несмотря на советское происхождение, юноша напомнил Маленькому Джону аристократа:

– Он и есть такой, – развеселился наследный герцог, – по материнской линии он граф, наследник древнего тосканского рода, у него есть палаццо во Флоренции… – Италия давно стала республикой, однако тетя связалась с тамошними официальными лицами:

– Палаццо никуда не делся, – хмыкнул Джон, – Волк рассказывал, что покойная графиня Лючия использовала только один этаж. На остальных графы д’Эсте устроили музей, у них хорошая коллекция картин… – отец Лючии передал палаццо городу с условием сохранения за семьей квартиры в здании:

– Апартаменты сейчас закрыты… – Джон остановился на Театральной площади, – как и их загородная вилла. Наш замок тоже почти пустует, семья появляется в Банбери только на каникулах. Но Полина поселится там с мужем и детьми. Павел тоже вернется в свое законное владение, надо только вывезти его отсюда. А я… – он вдохнул сырой, дымный московский воздух:

– Я тоже когда-нибудь женюсь, наверное… – сестра намекала, что он нравится принцессе Анне:

– Которая еще девчонка, как и сама Полина, – усмехнулся наследный герцог, – у них пристрастия меняются по несколько раз на дню. Полина пока что без ума от Че Гевары… – сестра пристроила на стену портрет команданте и кубинский флаг. Такие плакаты Маленький Джон заметил и в Москве:

– И апельсины у них кубинские и марокканские… – глазея на театр, юноша очистил один, – а к нам фрукты везут с карибских островов… – апельсин он купил на лотке перед бывшим Елисеевским магазином:

– Выпил ситро и дошел пешком до Красной площади, – Джон долго стоял в восхищении перед собором Василия Блаженного, – видно, что Кремль возводили итальянские мастера, но собор русский, у нас так строить не умеют… – под ногами хлюпала волглая грязь, с реки дул теплый южный ветер:

– Завтра обещали плюс пять градусов, – вспомнил Джон, – но тетя Марта говорит, что это обманная весна. Хотя все девушки надели короткие юбки… – москвички только скользили скучающими взглядами по дурно одетому, неловкому провинциальному парню. Стоя в очереди у лотка, Джон услышал легкий шепоток:

– Смотри, Гутиэррес… – очень красивая черноволосая девушка в легкой дубленке, покинув белую «Волгу», независимо прошла в гастроном. Джон проводил ее взглядом:

– Вертинская, дочь знаменитого певца. Тетя Марта показывала мне ее фильмы… – товарищ Вальд должен был хорошо знать советский кинематограф: