Алексей Толстой - Сестры - русский и английский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Алексей Толстой - Сестры - русский и английский параллельные тексты - бесплатно
полную версию книги (целиком) без сокращений.
Жанр: Советская классическая проза.
Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст)
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Сестры - русский и английский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Алексей Толстой - Сестры - русский и английский параллельные тексты краткое содержание
Сестры - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Алексей Толстой, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
«Хождение по мукам» – уникальная по яркости и масштабу повествования трилогия, на страницах которой перед читателем предстает картина событий, потрясших весь мир.
Выдающееся произведение А.Н.Толстого показывает Россию в один из самых ярких, сложных и противоречивых периодов ее истории – в тревожное предреволюционное время, в суровые годы революционных потрясений и Гражданской войны.
Выдающееся произведение А.Н.Толстого показывает Россию в один из самых ярких, сложных и противоречивых периодов ее истории – в тревожное предреволюционное время, в суровые годы революционных потрясений и Гражданской войны.
Сестры - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Сестры - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Алексей Толстой
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| Telegin nudged his comrades, exclaiming: | Тогда Телегин растолкал товарищей и, говоря: |
| "Are you mad? He'll strangle him!" and seizing Zhukov by the shoulders, dragged him away from the Austrian. | "С ума сошли, он же его задушит!" - обхватил Жукова за плечи и оттащил от австрийца. |
| "You're a scoundrel!" he said in German to the commandant. | "Вы негодяй!" - крикнул он коменданту по-немецки. |
| Zhukov was breathing heavily. | Жуков тяжело дышал. |
| "Let go of me-I'll show him who's a swine!" he said quietly. | "Пусти, я ему покажу - свиньи", - проговорил он тихо. |
| But the commandant was already on his feet. He straightened his crumpled cap, cast a searching glance over the faces of Zhukov, Telegin, Melshin and two or three others who were standing by, as if to commit their features to memory, and walked out of the hut with loudly jingling spurs. | Но комендант уже поднялся, надвинул смятую кепи, быстро и пристально, точно запоминая, взглянул в лицо Жукову, Телегину, Мельшину и еще двум-трем стоявшим около них и, твердо звякая шпорами, пошел прочь из барака. |
| The door was immediately locked, and sentries posted outside. | Дверь сейчас же заперли, у входа поставили часовых. |
| That morning there was no visit of inspection, no sound of drums, no issue of acorn coffee. | В это утро не было ни переклички, ни барабана, ни желудевого кофе. |
| Towards noon some soldiers came into the hut with a stretcher and took away the body of Viskoboinikov. | Около полудня в барак вошли солдаты с носилками и вынесли тело Вискобойникова. |
| Then the door was locked again. | Дверь опять была заперта. |
| The prisoners walked about between the cots, many simply lay down. | Заключенные разбрелись по нарам, многие легли. |
| It became as still as death in the hut. Everybody realized the situation: mutiny, attack on an officer, court-martial. | В бараке стало совсем тихо, - дело было ясное: бунт, покушение и - военный суд. |
| Ivan Ilyich began the day as he always did, not deviating from a single one of the rules he had laid down for himself, and had now been obeying for over a year: at six o'clock he had pumped himself a pail of brown water, sluiced and rubbed himself, performed a hundred-and-one gymnastic exercises, taking care that his muscles cracked, dressed and shaved. Now, since there was no coffee that day, he sat down to his German grammar on an empty stomach. | Иван Ильич начал этот день, как обычно, не отступая ни от одного из им самим предписанных правил, которые строго соблюдал вот уже больше года: в шесть утра накачал в ведро коричневую воду, облился, растерся, проделал сто одно гимнастическое движение, следя за тем, чтобы хрустели мускулы, оделся, побрился и, так как кофе сегодня не было, натощак сел за немецкую грамматику. |
| The hardest and most destructive factor of life in captivity was the enforced continence. | Самым трудным и разрушающим в плену было физическое воздержание. |
| Many came to grief over this: a man would suddenly begin powdering his face, making up his eyes and brows, and whispering all day long with a friend of like tastes; another would shun his comrades, lie about all day long, with his tattered blanket pulled over his head, unwashed, untended; yet another would start using foul language, pester all and sundry with fantastic stories, and at last commit some obscenity which resulted in his being sent to the infirmary. | На этом многие пошатнулись: один вдруг начинал пудриться, подмазывать глаза и брови, шушукался целыми днями с таким же напудренным молодцом, другой - сторонился товарищей, валялся, завернувшись с головой в тряпье, немытый, неприбранный, иной принимался сквернословить, приставать ко всем с чудовищными рассказами и, наконец, выкидывал что-нибудь столь неприличное, что его увозили в лазарет. |
| From all this there was only one salvation-austerity. | От всего этого было одно спасение - суровость. |
| During his captivity Telegin had grown taciturn, and his body, the muscles as hard as iron, had dried up; his movements were jerky, and in his eyes appeared a cold, obstinate gleam-in moments of rage or determination they could be terrible. | За время плена Телегин стал молчалив, тело его, покрытое броней мускулов, подсохло, стало резким в движениях, в глазах появился холодный, упрямый блеск, - в минуту гнева или решимости они были страшны. |
| On this particular day Telegin opened his tattered Spielhagen and began memorizing the German words he had written out the evening before, with even more than his usual thoroughness. | Сегодня Телегин тщательнее, чем обычно, повторил выписанные с вечера немецкие слова и раскрыл истрепанный томик Шпильгагена. |
| Zhukov came and sat on the side of his bunk, but Ivan Ilyich never turned, and continued reading in an undertone. | На нары к нему присел Жуков. Иван Ильич, не оборачиваясь, продолжал читать вполголоса. |
| Sighing, Zhukov brought out: | Вздохнув, Жуков проговорил: |
| "I shall pretend to be mad at the trial, Ivan Ilyich." | - Я на суде, Иван Ильич, хочу сказать, что я сумасшедший. |
| Telegin looked up at him sharply. | Телегин быстро взглянул на него. |
| Zhukov's rosy, good-natured face, with its broad nose, curly beard, and the soft warm lips visible through his unkempt moustache, was drawn and guilty; his fair eyelashes fluttered continually. | Розовое добродушное лицо Жукова с широким носом, кудрявой бородой, с мягкими, теплыми губами, видными сквозь заросли спутанных усов, было опущено, виновато; светлые ресницы часто мигали. |
| "What possessed me to do it? I don't understand now what I meant by it. | - Дернуло с этим кукишем проклятым соваться, -сам теперь не пойму, что я и доказать-то хотел. |
| Ivan Ilyich, I quite realize... of course I'm to blame. Acting like a fool and letting down my comrades. So I've decided to say I was mad.... D'you think I should?" | Иван Ильич, я понимаю, - виноват, конечно... Выскочил, подвел товарищей... Я так решил, -скажусь сумасшедшим... Вы одобряете? |
| "Look here, Zhukov," replied Ivan Ilyich, keeping his place in his book with one finger. "Some of us are bound to be shot ... you realize that?" | - Слушайте, Жуков, - ответил Иван Ильич, закладывая пальцем книгу, - несколько человек из нас во всяком случае расстреляют... Вы это знаете? |
| "I do!" | - Да, понимаю. |
| "So perhaps it would be simpler not to play the fool at the trial ... what d'you think?" | -Не проще ли будет не валять дурака на суде... Как вы думаете?.. |
| "I suppose you're right." | - Так-то оно так, конечно. |
| "None of your comrades blames you. | - Никто из товарищей вас не винит. |
| Only the price of the pleasure of socking an Austrian in the jaw is a bit steep, you know." | Только цена за удовольствие набить австрияку морду слишком уж высока. |
| "Ivan Ilyich! If you knew what I felt-to have let my comrades, in for a trial!" Zhukov shook his shaggy head. "I wish the beasts would do me in, and nobody else!" | - Иван Ильич, а мне-то самому каково - подвести товарищей под суд! - Жуков замотал волосатой головой. - Хоть бы они, сволочи, меня одного закатали. |
| He continued talking in this strain for a long time, but Telegin took no further notice of him, and went on reading his Spielhagen. | Он долго еще говорил в том же роде, но Телегин уже не слушал его, продолжая читать Шпильгагена. |
| After a time he rose, stretching till Ms sinews cracked. | Затем встал и, потянувшись, хрустнул мускулами. |
| At that moment the outer door opened violently, and four soldiers entered with fixed bayonets, stationing themselves on either side of the door, and rattling the bolts of their rifles. After them came the sergeant-major, a morose individual with a bandaged eye, who looked round the hut and cried in a fierce, hollow voice: | В это время с треском распахнулась наружная дверь, и вошли четыре солдата с примкнутыми штыками, встали по сторонам двери, брякнули затворами винтовок; вошел фельдфебель, мрачный человек с повязкой на глазу, оглянул барак и глухим, свирепым голосом крикнул: |
| "Captain Zhukov, Lieutenant Colonel Melshin, Second Lieutenant Ivanov, Second-Lieutenant Ubeiko, Sublieutenant Telegin...." | - Штабс-капитан Жуков, подполковник Мельшин, подпоручик Иванов, подпоручик Убейко, прапорщик Телегин... |
| The men named stepped forward, the sergeant-major looking searchingly at each of them. The soldiers surrounded them, and conducted them out of the hut across the yard to a small wooden house, the commandant's office. | Названные подошли. Фельдфебель внимательно оглянул каждого, солдаты окружили их и повели из барака через двор к дощатому домику -комендантской. |
| Here stood a recently arrived military car. | Здесь стоял недавно прибывший военный автомобиль. |
| The barriers stopping the way through the barbed-wire entanglements to the road had been moved aside. | Колючие рогатки, закрывающие проезд через проволоку на дорогу, были раздвинуты. |
| The sentry stood motionless beside the striped sentry box. | Около полосатой будки неподвижно стоял часовой. |
| In the car, lounging on the front seat, was the chauffeur, a mere lad with puffy eyelids. | В автомобиле, завалившись на сиденье у руля, сидел шофер, мальчишка с припухшими глазами. |
| Telegin nudged Melshin, who was walking next to him. | Телегин тронул локтем идущего рядом с ним Мельшина: |
| "Can you drive a car?" | - Умеете управлять машиной? |
| "Yes, Why?" | - Умею, а что? |
| "Sh!" | - Молчите. |
| They were taken into the commandant's office, in which three newly arrived Austrian senior officers were seated at a deal table covered with pink blotting paper. | Их ввели в комендантскую. За сосновым столом, прикрытым розовой промокательной бумагой, сидело трое приехавших австрийских обер-офицеров. |
| One of them, with a blue shaven chin and crimson patches on his fat cheeks, was smoking a cigar. | Один, иссиня-выбритый, с багровыми пятнами на толстых щеках, курил сигару. |
| Telegin noted that he did not so much as look at them as they entered. His hands lay on the table, the fat hairy fingers locked; his eyes were half-shut to keep the smoke from his cigar out of them, his neck bulged over his collar. | Телегин заметил, что он не взглянул даже на вошедших, - руки его лежали на столе, пальцы сунуты в пальцы, толстые и волосатые, глаз прищурен от сигарного дыма, воротник врезался в шею. |
| "That one's made up his mind in advance," said Telegin to himself. | "Этот уже решил", - подумал Телегин. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Сестры - русский и английский параллельные тексты", Алексей Толстой
Книги похожие на "Сестры - русский и английский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.