Сёко Асахара - Татхагата (Об Учителе Сёко Асахара и Аум Синрикё - глазами учеников)

В течение последующих двух лет оставшиеся последователи АУМ, лишённые имущества, принадлежавшего их организации и рассеянные по всей стране, собирались вместе, чтобы сформировать гораздо меньшую по размерам группу из менее чем нескольких тысяч членов. Хотя до 1999 года имели место один-два незначительных конфликта, АУМ Синрикё не появлялась в газетных заголовках до весны этого note 15 Note15 1999 года. Газетные репортёры, больше заинтересованные в сенсационных заголовках, чем в истине, изобразили организацию как растущую и процветающую – и больше того, как представляющую новую угрозу для японского общества. Тогда полиция начала проводить рейды по помещениям АУМ в мае, но не обнаружила никаких правонарушений. Однако, несмотря на очевидную невиновность оставшихся последователей АУМ, в настоящее время общественное мнение по отношении к АУМ столь негативно, что то, что эта группа будет уничтожена, кажется почти неизбежным. В ожидании последней стремительной атаки, последователи АУМ готовятся рассредоточиться, а сама организация зашла столь далеко, что официально отказалась от своего названия “АУМ Синрикё” и взяла новое название “Алеф”.

Воспользовавшись антиаумовской истерией, правительство сумело протолкнуть некоторое количество существенных законов, дающих полиции беспрецедентные возможности наблюдения за личной жизнью японских граждан – под тем явным или неявным предлогом, что власти нуждаются в увеличении своих полномочий для того, чтобы предотвратить антиобщественные действия со стороны таких организаций, как АУМ Синрикё. В то же самое время, Законодательное Собрание объявило о том, что ранее считавшиеся неофициальными японский флаг и государственный гимн (учреждённые теми же самыми милитаристами, которые ранее в этом столетии дирижировали жестоким экспансионизмом своего народа) отныне станут официальными – и это несмотря на тот факт, что оба они тесно связаны с религией Синто и, таким образом, оскорбительны для многих несинтоистких религиозных групп, также как и для принципов светского государства. Рассмотренные по отдельности, эти законы могут и не быть причиной для тревоги, но в совокупности они формируют угрозу возрождения полицейского государства.

В отличие от Соединённых Штатов и многочисленных стран Запада, Япония не имеет прочных традиций свободы, в особенности религиозной свободы. Для традиционалистов, беспокоящихся о том, что они воспринимают как состояние раздробленности в современной Японии, религии (в особенности так называемые “новые религии”) представляют угрозу национальному единству. В то же время, многие обладающие властью рассматривают религии как альтернативные источники силы – альтернативные институты власти, потенциально посягающие на авторитет государственной власти.

Аналогичные соображения послужили причиной жестоких религиозных притеснений, происходивших в десятилетия перед Второй Мировой войной. Эти преследования в предвоенной Японии – та неприятная тема в национальной истории, которую многие японцы скорее предпочли бы забыть. Самой заметной религией, подвергнувшейся преследованиям милитаристов, была Омото-кё, одна из первых японских новых религий. В 1921 году руководители Омото были арестованы по обвинению в заговоре с целью свержения Имперского правительства, но были отпущены спустя пять лет без всякого суда. В 1935 году, однако, руководители Омото были снова арестованы, и правительство приступило к последовательному уничтожению этой религии, разрушая здания, принадлежавшие этой организации, избивая и арестовывая её членов. Многие сведущие в японской истории обозреватели видят параллели между предвоенными преследованиями Омото-кё и нынешними преследованиями АУМ Синрикё.

Читатель должен также иметь в виду то, что, по сравнению со странами Запада, японская общественно-политическая система во многом ещё остаётся средневековой. К примеру, японские граждане и иностранцы, проживающие в Японии, обязаны зарегистрировать место своего проживания в государственном учреждении, чтобы полиция или другое правительственное учреждение могли вас легко найти. Если вы не зарегистрируетесь, то не сможете пользоваться такими общественными благами, как медицинское страхование и не сумеете получить такую необходимую вещь, как паспорт. В целом, можно сделать одно обобщение: японские власти в гораздо большей степени ориентированы на контроль, чем западные. Например, несмотря на то, что преступлений случается меньше, в Японии на душу населения приходится гораздо больше полицейских, чем в любой из стран Запада. Японская система скоростных дорог находится под постоянным наблюдением с помощью системы видеокамер национального масштаба, которая отслеживает номера проезжающих машин, давая полиции, таким образом, возможность следить за передвижением любого конкретного автомобиля.

Однако наиболее шокирующая для западных читателей информация касается японской юридической системы. За редкими исключениями, судьи просто ставят штампы на представленные им полицией ордера на обыск. Подозреваемые могут быть задержаны на срок до 23 дней без предъявления обвинения. Более того, арестованным часто не дают встречаться с адвокатом, пока они не подпишут признание. И, наконец, в уголовных процессах процент обвинительных приговоров составляет ошеломляющую цифру в 99,97%, то есть каждый арестованный неизбежно будет осуждён. Таким образом, точка зрения, что государственным органам требуется больше силы для того, чтобы выполнять стоящие перед ними задачи, просто абсурдна и смехотворна – и в то же время это в точности то самое заявление, которое было использовано в качестве объяснения того, что в результате недавнего заседания Законодательного Собрания правоохранительные органы получили экстраординарную власть. Тревога, которую вызвали эти зловещие события, послужила причиной публикации этого выпуска.

Идея этого специального выпуска журнала родилась из моих разговоров с некоторыми из участников этого номера и некоторыми моими коллегами, которые имели место во время моей короткой поездки в Японию в июне 1999 года. Я смог вернуться в августе и обсудил эту антологию с широким кругом разных людей – академиками, правозащитниками, юристами, журналистами и обычными гражданами – с теми, кто выражал тревогу о происходящих в настоящее время преследованиях АУМ. Все, с кем я контактировал, согласились принять участие. Во время второй поездки я также имел честь принять участие в исследовательской экспедиции, совместно с Комитетом Взаимодействия по Правам человека и действиям средств массовой информации (СМИ), который упоминается в статьях господина Ямагива и профессора Асано. Обе поездки, но в особенности вторая, открыли мои глаза на серьёзность быстрых перемен, осуществляемых японским правительством.