Роберт Янг - Сад в лесу - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Роберт Янг - Сад в лесу - английский и русский параллельные тексты - бесплатно полную версию книги (целиком) без сокращений. Жанр: Научная Фантастика. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Сад в лесу - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Роберт Янг
Жанр:

Научная Фантастика
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Роберт Янг - Сад в лесу - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Сад в лесу - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Роберт Янг, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Департамент внешних рубежей могущественной цивилизации отправляет на Землю своего верховного арбитра. Его цель, на основе телепатического обследования местных жителей, решить дальнейшую судьбу планеты…

Сад в лесу - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Сад в лесу - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Роберт Янг

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

He was standing immobile in the midst of endless empty acres beneath an endless empty sky. There was a slight wind blowing; a cold wind.	Мужчина, и Гхан вместе с ним, стоял посреди бескрайнего пустого пространства под бескрайним пустым небом, овеваемый слабым, но зябким ветерком.
He had nebulous memories of another wind, a much warmer one; but that one had blown so long ago that he had forgotten how it had felt, and the cold wind wasn't so bad anyway, once you were used to it-	Смутно вспоминался иной ветер, тот был гораздо теплее, однако это было так давно, что самое ощущение тепла позабылось, да в конце концов и нынешний ветерок не так уж противен, надо лишь привыкнуть к нему...
After a while the man turned and followed the woman and the little girl.	Постояв, мужчина отшатнулся от беседки и двинулся вслед за женщиной и девочкой.
The corner of the barn hid him from view and Ghan returned his attention to the sky.	Вот он скрылся за углом амбара, и Гхан вернулся к созерцанию неба.
It was such a magnificent sky that it was difficult to understand how anything ignoble could occur beneath it.	Оно действительно великолепно, и в сознании не укладывалось, что под таким небом может вершиться что-либо низменное и подлое.
The object of living-Ghan remembered the simple Sosterich credo-is to die gracefully.	Цель жизни - Гхан припомнил состерианское кредо - умереть достойно.
Under such a sky even the most uncultured savage should have been able to attain that ideal.	Под таким небом даже самый бескультурный дикарь должен бы суметь достичь этого идеала.
But not a semicultured savage.	Бескультурный, но не полукультурный.
Not a Phase Nine barbarian.	Не варвар девятой фазы.
Never a civilization honeycombed with fear.	Нельзя говорить о цивилизации, если она насквозь изъязвлена страхом.
Never a race of people dominated by fear: fear-of-each-other, fear-of-themselves, fear-of-the-unfamiliar.	Нельзя считать людьми тех, кто страшится всего на свете - друг друга, самих себя, непривычных явлений и ситуаций.
For fear destroys compassion and nurtures hatred and misery.	Страх убивает сочувствие к ближнему, питает ненависть и нищету.
Fear is the accomplice of violence, the assassin of peace.	Страх - сообщник насилия, убийца душевного мира.
In a planetary sense, the danger of such a civilization was frightening; in a galactic sense, it was appalling.	В планетарном масштабе опасность подобной цивилизации ужасна, в масштабе галактическом -недопустима.
There was little object in continuing the investigation.	Продолжать расследование, в сущности, не имело смысла.
Ghan reached for the transmitter.	Гхан потянулся к передатчику.
His tentacular fingers sought its minuscule activator.	Пальцы-щупальца коснулись микрокнопок активатора.
There was little object, but still- He had never seen a civilization destroyed.	Да, продолжать вроде бы не было смысла, и все же... Ему никогда не случалось встречать цивилизацию, обреченную на уничтожение.

All civilizations previously analyzed had evinced at least one redeeming feature, presented at least one area of healthy tissue into which the curative philosophy could be injected.	Во всех, какие доводилось изучать, обнаруживался хотя бы один компенсирующий фактор, хотя бы участок здоровой ткани, пригодный для инъекции целительной философии.
He had never seen a civilization destroyed and he realized with sudden clarity that he never wanted to see one destroyed, and that above all he did not want to be instrumental in the destruction of this one.	Ему никогда не случалось видеть гибель цивилизации, и он с внезапной ясностью осознал, что и не хочет ее видеть и в особенности не хочет играть определяющую роль в гибели этой планеты.
Perhaps, somewhere, there was healthy tissue.	А может, здесь все же найдется участок здоровой ткани?
Perhaps, if he looked long enough, he could find it.	Может, стоит попробовать еще раз?
His fingers fell away from the transmitter.	Пальцы сами собой отпрянули от передатчика.
He began expanding his field.	Он принялся вновь расширять поле.
Another chaotic canyon. It was much like the other, though there seemed to be more confusion. But that was probably due to the time of day.	Новый суетливый каньон, очень похожий на предыдущий, только сумятица, пожалуй, еще сильнее, но это, возможно, из-за иного времени суток.
He had difficulty finding a practical station but finally established himself in an unfrequented alleyway.	Отыскать укрытие, пригодное для базирования, было нелегко, но в конце концов он кое-как пристроился в тупичке, куда местные заглядывали не часто.
His first two subjects were mountain climbers.	Два подопытных подряд оказались "альпинистами".
The fear motive in each case was typically predominant.	В обоих случаях доминирующий мотив был типичным - страх.
His third subject represented a curiously recurrent pattern-the forest symbol, with the vague remembrance of a clearing that, in some cases, had the aspects of a garden and in others a grassy meadow.	Третий субъект предъявил символы, повторяющиеся до странности часто, - лес и туманное воспоминание о давнем светлом пятне. Вся разница, что у кого-то пятно напоминало сад, а у кого-то - покрытую травой лужайку.
The next three subjects were mountain climbers again.	Затем попались еще три "покорителя вершин".
In. despair, Ghan tried another section of the city.	В отчаянии Гхан решил посетить другой район города.
And another-	И еще один...
Mountains and forests and dimly remembered gardens, and fear and hatred and bewilderment-	Горы, леса, смутно припоминаемые сады. Страх, ненависть, смятение...
A tall man of noble mien passed Ghan's station.	Мимо Гхана прошествовал высокий мужчина благородной наружности.
There was a great plain covered with monolithic statues.	Нечто свеженькое - обширное плато, уставленное массивными статуями.
He was traveling across the plain, through the maze of statues, bowing before almost all of them, kissing the stone feet of others.	Гхан ощутил, что движется по плато меж статуй, кланяясь почти Каждой из них, а изредка припадая к подножиям в поцелуе.

In the distance a great obelisk pointed into the sky, its peak half obscured by fleecy clouds.	В отдалении высится огромный обелиск, устремленный в небо, вершина его Полускрыта за пушистыми облаками.
It was white and shining and beautiful.	Обелиск сияет белизной, он Прекрасен.
Here at least, Ghan thought, was a possibility.	Наконец-то, подумал Гхан, прорезалось что-то небезнадежное.
Presently the man realized that he was not alone on the plain.	Но вот мужчина ощутил, что на плато он не один.
There was furtive movement all around him, and once he came upon another man paying homage.	Вокруг ощущались чьи-то потаенные шевеления, а однажды он натолкнулся на другого исповедующего тот же культ.
Quickly he slipped behind another statue, swiftly kissed its feet, then hurried in a wide detour, bowing and kneeling and kissing, around the other man.	Мужчина без промедления скользнул за соседнюю статую, торопливо прильнул к ее подножию и стал обходить другого широким кругом, кланяясь, падая на колени и лобзая камни.
He breathed more easily when he was sure he was ahead, but when he looked at the obelisk again it was just as distant as before-just as remote.	И вздохнул облегченно, едва понял, что обогнал соперника, - а когда поднял взгляд на обелиск, тот оказался так же далек, как и прежде.
Ghan's own mind had become an arctic steppe. For a moment the symbol had misled him, but only for a moment. The symbol was just another mountain; a two-dimensional mountain. The obstacle was not height, but ceremony; the goal was still dominance, but it was disguised as apotheosis. And the motivating factor was the same. Fear. He returned to the summerhouse.	Гхан вернулся в беседку.
It was afternoon and a slight wind was coming over the white fields.	Дело шло к вечеру, над выбеленными полями поднялся ветерок.
The sky was still clear and blue.	Небо было все таким же ясным и синим.
He reached for the transmitter and his fingers again sought the tiny activator.	Он опять потянулся к передатчику, пальцы вновь нащупали крошечный активатор.
And then he paused.	И остановились снова.
Beside the transmitter there was a folded sheet of tablet paper weighted down with a stone.	Рядом с передатчиком лежал сложенный, придавленный камушком листок из блокнота.
Wonderingly, he picked it up. On its outer surface, laboriously printed, were the words,	Он не без удивления поднял листок и разглядел, что на наружной его стороне старательно выведено:
"Mr. Gan."	"Мистеру Гану".
He unfolded the paper.	Развернул листок.
Around its border a series of curious designs had been painstakingly penciled.	По краям бумага была окаймлена чередой забавных, усердно повторенных рисунков.
At first glance they appeared to be little more than misshapen circles, indented at the top and elongated at the bottom.	По первому впечатлению, это были деформированные кружки - вдавленные вверху, вытянутые книзу.