Сомерсет Моэм - Рождественские каникулы - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Сомерсет Моэм - Рождественские каникулы - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Рождественские каникулы - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Сомерсет Моэм
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

5/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Сомерсет Моэм - Рождественские каникулы - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Рождественские каникулы - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Сомерсет Моэм, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

История страстной, трагической, всепрощающей любви, загадочного преступления, крушения иллюзий и бесконечного человеческого одиночества… Короткая связь богатого английского наследника и русской эмигрантки, вынужденной сделаться «ночной бабочкой»…

Рождественские каникулы - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Рождественские каникулы - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Сомерсет Моэм

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

There was an ironic, but not unkindly, quality in the smile she gave him.	Лидия глянула на него с чуть насмешливой, но и доброй улыбкой.
"I don't suppose this is the way you usually spend Christmas Day."	- Вы, наверно, совсем не так привыкли проводить Рождество.
"I'm bound to say it isn't," he answered, with a cheerful grin.	- Признаться, вы правы, - ответил он, весело усмехнувшись.
She went into the bathroom and he heard her having a bath.	Она ушла в ванную, и Чарли услышал, как она купалась.
She came back still wearing his dressing-gown.	Вернулась она по-прежнему в его халате.
"Now if you'll go in and wash, I'll dress."	- Теперь, если вы пойдете мыться, я оденусь.
Charley left her.	Чарли оставил ее в комнате.
He accepted it as quite natural that though she had slept all night in the next bed to his she should not care to dress in his presence.	Ему казалось вполне естественным, что, хоть она и проспала всю ночь в соседней постели, ей неловко при нем переодеваться.
Lydia took him to a restaurant she knew in the Avenue du Maine where she said the food was good.	Лидия повела его в знакомый ей ресторан на авеню дю Мэн, где, по ее словам, хорошо кормили.
Though a trifle self-consciously old-world, with its panelled walls, chintz curtains and pewter plates, it was a friendly little place, and there was no one there but two middle-aged women in collars and ties and three young Indians who ate in moody silence.	Хотя чуть застенчиво старомодный, ресторанчик оказался очень славный - стены обшиты панелями, на окнах ситцевые занавески, кушанья подают на оловянных тарелках, - в нем было почти безлюдно: только две женщины средних лет в высоких воротничках и галстуках да трое молодых индийцев, которые ели в хмуром молчании.
You had a feeling that, lonely and friendless, they dined there that evening because they had no place to g°.	Казалось, все они одиноки, у них нет друзей, и они обедают здесь в этот вечер, оттого что им некуда пойти.
Lydia and Charley sat in a corner where their conversation could not be overheard.	Лидия и Чарли сели в уголке, где никто не услышит их разговор.
Lydia ate with hearty appetite.	Лидия ела с большим аппетитом.
When he offered her a second helping of one of the dishes they had ordered she pushed forward her plate.	Когда Чарли предложил ей добавки одного из заказанных блюд, она с готовностью протянула тарелку.
"My mother-in-law used to complain of my appetite.	- Свекровь всегда жаловалась, что у меня слишком хороший аппетит.
She used to say that I ate as though I had never had enough in my life.	Она, бывало, говорила, что я так ем, будто никогда не наедалась досыта.
Which was true, of course."	Да ведь так оно и было.
It gave Charley a turn.	Ее слова потрясли Чарли.
It was a queer sensation to sit down to dinner with someone who year in and year out had never had quite enough to eat.	Странное чувство - обедаешь с человеком, который из года в год недоедал.

And another thing: it disturbed his preconceived ideas to discover that one could undergo all the misery she had undergone and yet eat voraciously.	И еще: оказывается, можно пройти через всевозможные несчастья и все-таки есть с отличным аппетитом.
It made her tragedy a little grotesque; she was not a romantic figure, but just a quite ordinary young woman, and that somehow made all that had happened to her more horrible.	Это поколебало его прежние представления и вносило в ее трагедию что-то балаганное; Лидия -фигура отнюдь не романтическая, она самая обыкновенная молодая женщина, и почему-то все случившееся с ней казалось от этого еще ужасней.
"Did you get on well with your mother-in-law?" he asked.	- А с вашей свекровью вы ладили? - спросил Чарли.
"Yes. Reasonably.	- Да, более или менее.
She wasn't a bad woman.	Она была неплохая женщина.
She was hard, scheming, practical and avaricious.	Просто суховатая, расчетливая, практичная и скупая.
She was a good housekeeper and she liked everything in the house to be just so.	Хорошая хозяйка, любила идеальный порядок в доме.
I used to infuriate her with my Russian sloppiness, but she had a great control over her temper and never allowed an irritable word to escape her.	Моя русская неряшливость ее возмущала, но она умела держать себя в руках и ни разу мне резкого слова не сказала.
After Robert, her great passion was for respectability.	После Робера главной ее страстью была респектабельность.
She was proud of her father having been a staff officer and her husband a colonel in the Medical Service.	Она гордилась, что ее отец был штабной офицер, а муж - полковник медицинской службы.
They were both officers in the Legion of Honour.	Оба они были кавалерами ордена Почетного легиона.
Her husband had lost a leg in the war.	Муж во время войны лишился ноги.
She was very proud of their distinguished record, and she had a keen sense of the social importance their position gave her.	Она очень гордилась их безупречной репутацией и весьма высоко ставила то положение в обществе, которое занимала благодаря им.
I suppose you'd say she was a snob, but in such a pretty way that it didn't offend you, it only made you laugh.	Вы, наверно, скажете, она сноб, но в таких пустяках, что это не обижает, а только смешит.
She had notions of morality that foreigners often think are unusual in France.	Ее представления о морали иностранец счел бы удивительными во француженке.
For instance, she had no patience with women who were unfaithful to their husbands, but she looked upon it as natural enough that men should deceive their wives.	Например, она не прощала женщин, которые изменяют мужьям, но ей казалось вполне естественным, что мужчины обманывают жен.
She would never have dreamt of accepting an invitation unless she had the power to return it.	Она нипочем не примет приглашения, если не может пригласить этих людей к себе.
Once she'd made a bargain she'd stick to it even though it turned out to be a bad one.	Если она о чем-то условилась, то уж непременно сдержит слово, даже если это окажется для нее невыгодно.

Though she counted every penny she spent she was scrupulously honest, honest by principle and honest from loyalty to her family.	Она считала каждый грош, но была безупречно честна, честна и из принципа и из уважения к своей семье.
She had a deep sense of justice.	Ей было присуще глубокое чувство справедливости.
She knew she'd acted dishonourably in letting me marry Robert in the dark, and should at least have given me the chance of deciding whether, knowing all, I would marry him or not-and of course I would never have hesitated; but she didn't know that, and she thought that I should have good cause to blame her when I found out and all she could answer was that where Robert was concerned she was prepared to sacrifice anyone else; and because of that she forced herself to be tolerant of a great deal in me that she didn't like.	Она понимала, что поступила со мной непорядочно, когда согласилась на наш с Робером брак, ведь я ничего про него не знала, и не следовало оставлять меня в неведении, тогда я хотя бы могла не вслепую решать, выходить за него или нет; я, конечно, ни минуты бы не колебалась, но она-то этого не знала и, когда мне все стало известно, считала, что у меня есть все основания ее винить, а оправдаться она могла бы лишь тем, что ради Робера готова была кого угодно принести в жертву; вот почему она заставляла себя терпеть многое, что ей не нравилось во мне.
She put all her determination, all her self-control, all her tact, into the effort of making the marriage a success.	Со всей решительностью, со всем своим самообладанием и тактом она старалась, чтобы наш брак был удачным.
She felt it was the only chance that Robert had of reforming and her love was so great that she was prepared to lose him to me.	Она чувствовала, только счастливый брак и может исправить Робера, и так велика была ее любовь к сыну, что она готова была отдать его мне.
She was even prepared to lose her influence over him, and that I think is what a woman values, whether it's a son or a husband or a lover or anything, even more than his love for her.	Даже готова была утратить свое влияние на него, а этим женщина, по-моему, дорожит даже больше, чем любовью к ней, независимо от того, идет ли речь о сыне, о муже, о любовнике или о ком-то еще.
She said that she wouldn't interfere with us and she never did.	Она сказала, что не станет вмешиваться в нашу жизнь, и не вмешивалась.
Except in the kitchen, later on when we gave up the maid, and at meal times, we hardly saw her.	Мы почти и не видели ее, только в кухне, когда какое-то время спустя отказались от служанки, да за столом.
When she wasn't out she spent the whole time in her little pavilion at the end of the garden and when, thinking she was lonely, we asked her to come and sit with us, she refused on the excuse that she had work to do, letters to write, or a book she wanted to finish.	Все время, когда она бывала дома, она проводила во флигельке в глубине сада, а если нам казалось, что ей одиноко, и мы звали ее посидеть с нами, она отказывалась под каким-нибудь предлогом: то у нее работа, то надо написать письма, то хочется дочитать книжку.
She was a woman whom it was difficult to love, but impossible not to respect."	Ее трудно было любить, но невозможно не уважать.
"What has happened to her now?" asked Charley.	- Что с ней теперь? - спросил Чарли.
"The cost of the trial ruined her.	- Суд над сыном ее разорил.
Most of her small fortune had already gone to keep Robert out of prison and the rest went on lawyers.	Большая часть ее скромных сбережений пошла на то, чтобы уберечь Робера от тюрьмы, а остальное - на адвокатов.