Сомерсет Моэм - Рождественские каникулы - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Сомерсет Моэм - Рождественские каникулы - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Рождественские каникулы - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Сомерсет Моэм
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

5/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Сомерсет Моэм - Рождественские каникулы - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Рождественские каникулы - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Сомерсет Моэм, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

История страстной, трагической, всепрощающей любви, загадочного преступления, крушения иллюзий и бесконечного человеческого одиночества… Короткая связь богатого английского наследника и русской эмигрантки, вынужденной сделаться «ночной бабочкой»…

Рождественские каникулы - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Рождественские каникулы - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Сомерсет Моэм

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Venetia was so moved by the spontaneous generosity of her pretty gesture that she was seized with a sudden wave of sympathy.	Винития так была растрогана собственной неожиданной щедростью, ее даже обдало волной сочувствия.
"You poor lonely boy," she cried, "it's so dreadful for you to have no parents."	- Какой же ты одинокий, бедняжка! - воскликнула она. - Так ужасно, что у тебя нет родителей.
"Well, as my mother was a whore, and my father a drunk, I daresay I don't miss much."	- Ну, поскольку моя мать была шлюха, а отец пьяница, смею сказать, я не очень по ним тоскую.
He was seventeen when he said this.	В семнадцать лет это было сказано.
It was no good, Venetia simply couldn't like him.	Ну что поделаешь, не могла Винития его полюбить.
He was harsh, cynical and unscrupulous.	Уж очень он резкий, циничный, бессовестный.
It exasperated her to see how much Charley admired him; Charley thought him brilliant and anticipated a great career for him.	Ее выводило из себя, что Чарли так им восхищается; Чарли считал, что у него выдающийся ум и его ждет блестящее будущее.
Even Leslie was impressed by the extent of his reading and the clearness with which even as a boy he expressed himself.	Даже Лесли поражался его начитанностью и тем, с какой ясностью он совсем еще мальчишкой выражал свои мысли.
At school he was already an ardent socialist and at Cambridge he became a communist.	В школе он уже был горячим сторонником социализма, а в Кембридже стал коммунистом.
Leslie listened to his wild theories with good-humoured tolerance.	Лесли слушал его нелепые теории с добродушной терпимостью.
To him it was all talk, and talk, he had an instinctive feeling, was just talk; it didn't touch the essential business of life.	По его мнению, то были всего-навсего слова, а слова - они слова и есть; самого существа жизни они не задевали.
"And if he does become a well-known journalist or gets into the House, there'll be no harm in having a friend in the enemy's camp."	- И если он и в самом деле станет известным журналистом или войдет в Парламент, что ж, совсем не вредно иметь друга во вражеском стане.
Leslie's ideas were liberal, so liberal that he didn't mind admitting the Socialists had several notions that no reasonable man could object to; theoretically he was all in favour of the nationalization of the coal-mines, and he didn't see why the state shouldn't run the public services as well as private companies; but he didn't think they should go too far.	Лесли придерживался либеральных взглядов, весьма либеральных, даже не прочь был признать, что против иных убеждений социалистов не станет возражать ни один здравомыслящий человек; теоретически он и сам был за национализацию шахт, полагал также, что государство может управлять коммунальным обслуживанием не хуже частных компаний; но считал, что тут не следует заходить слишком далеко.
Ground rents, for instance, that was a matter that was really no concern of the state; and slum property; in a great city you had to have slums, in point of fact the lower classes preferred them to model dwelling-houses, not that the Mason Estate hadn't done what it could in this direction, but you couldn't expect a landlord to let people live in his houses for nothing, and it was only fair that he should get a decent return on his capital.	К примеру, земельная рента - это уж никак не дело государства; или трущобы - в больших городах без них никак не обойтись, низшие классы, в сущности, предпочитают их образцовым жилым домам - Компания Мейсон чего тут только не делала; но не может землевладелец позволить, чтоб в его домах жили бесплатно, он должен получать приличный доход со своего капитала, это только справедливо.

Simon Fenimore had decided that he wanted to be a foreign correspondent for some years so that he could gain a knowledge of Continental politics which would enable him when he entered the House of Commons to be an expert on a subject of which most Labour members were necessarily ignorant; but when Leslie took him to see the proprietor of the newspaper who was prepared to give a brilliant young man his chance, he warned him that the proprietor was a very rich man, and that he could not expect to create a favourable impression if he delivered himself of revolutionary sentiments.	Саймон Фенимор решил, что несколько лет ему следует поработать иностранным корреспондентом, - он научится разбираться в политике европейских стран и, когда войдет в палату общин, будет уже знатоком, а ведь большинство лейбористов ничего в ней не смыслят; но когда Лесли повел его к владельцу газеты, который готов был предоставить блестящему молодому человеку эту возможность, он предупредил Саймона, что владелец газеты человек очень богатый, и если показать ему свои революционные пристрастия, нечего надеяться произвести на него благоприятное впечатление.
Simon, however, made a very good impression on the magnate by the modesty of his demeanour, his air of energy and his easy conversation.	Однако своими скромными манерами, исходящей от него энергией и непринужденным разговором Саймон произвел на магната наилучшее впечатление.
"He was as good as gold," Leslie told his wife afterwards.	- Он прекрасно держался, - говорил потом Лесли жене.
"He's got his head screwed on his shoulders all right, that young fellow.	- У этого молодца хорошая голова на плечах.
It's what I always told you, talk doesn't amount to anything really.	Я всегда тебе говорил, слова еще ничего не значат.
When it comes down to getting a job with a living wage attached to it, like every sensible man he's prepared to put his theories in his pocket."	Когда дело доходит до получения места и приличного заработка, он, как всякий разумный человек, готов забыть о своих теориях.
Venetia agreed with him.	Винития с ним согласилась.
It was quite possible, their own experience proved it, to have a real love for beauty and at the same time to realize the importance of material things.	Что ж, вполне возможно, тому пример их собственный опыт - они по-настоящему любят красоту и в то же время прекрасно понимают, как важна материальная обеспеченность.
Look at Lorenzo de' Medici; he'd been a successful banker and an artist to his finger-tips.	Взять хотя бы Лоренцо Медичи - он был преуспевающий банкир и до кончиков ногтей художник.
She thought it very good of Leslie to have taken so much trouble to do a service for someone who was incapable of gratitude.	Как это хорошо со стороны Лесли, что он так старается оказать услугу человеку, от которого нечего ждать благодарности, думала Винития.
Anyhow the job he had got him would take Simon to Vienna and thus remove Charley from an influence which she had always regarded with misgiving.	Во всяком случае, работа, полученная Саймоном, потребует его пребывания в Вене, и тем самым Чарли будет избавлен от влияния, которое всегда ее беспокоило.
It was that wild talk of his that had put it into the boy's head that he wanted to be an artist.	Именно из-за нелепых разговоров Саймона Чарли забрал себе в голову, что хочет быть художником.
It was all very well for Simon, he hadn't a penny in the world and no connections; but Charley had a snug berth to go into.	Это все прекрасно для Саймона, ведь у него ни денег, ни родства, а для Чарли подготовлено тепленькое местечко.
There were enough artists in the world.	Художников и без него хватает.

Her consolation had been that Charley had so much candour of soul and a disposition of such sweetness that no evil communications could corrupt his good manners.	Чарли так чист душой, такой у него прелестный характер, не поддастся он никакому дурному влиянию, - только это ее и утешало. * * *
At this moment Charley was dressing himself and wondering, forlorn, how he should spend the evening.	В эти самые минуты Чарли в полном одиночестве одевался, недоумевая, как же ему провести вечер.
When he had got his trousers on he rang up the office of Simon's newspaper, and it was Simon himself who answered.	Он надел брюки, позвонил в редакцию газеты, где работал Саймон, и сам Саймон ему и ответил.
"Simon."	- Саймон.
"Hulloa, have you turned up?	- Привет, уже приехал?
Where are you?"	Ты где?
Simon seemed so casual that Charley was taken aback.	Так он небрежно разговаривал, Чарли просто опешил.
"At the hotel."	- В гостинице.
"Oh, are you?	- А, вот как?
Doing anything to-night?"	Нынче вечером занят?
"No."	- Нет.
"We'd better dine together, shall we?	- Тогда давай пообедаем вместе, согласен?
I'll stroll around and fetch you."	Я за тобой зайду.
He rang off.	И повесил трубку.
Charley was dashed.	Чарли был подавлен.
He had expected Simon to be as eager to see him as he was to see Simon, but from Simon's words and from his manner you would have thought that they were casual acquaintances and that it was a matter of indifference to him if they met or not.	Он-то ждал, что Саймону так же не терпится увидеться, как и ему, но по словам Саймона, по его тону можно было подумать, будто только случайные знакомые и тому решительно все равно встретятся они или нет.
Of course it was two years since they'd seen one another and in that time Simon might have changed out of all recognition.	Конечно, они не виделись уже два года, и за это время Саймон мог измениться до неузнаваемости.
Charley had a sudden fear that his visit to Paris was going to be a failure and he awaited Simon's arrival with a nervousness that annoyed him.	Чарли вдруг испугался, как бы поездка в Париж не оказалась неудачной, и так волновался, ожидая Саймона, что его даже досада взяла.
But when at last he walked into the room there was in his appearance at least little alteration.	Но когда тот наконец вошел в комнату, Чарли увидел, что внешне он во всяком случае остался почти таким, как был.
He was now twenty-three and he was still the lanky fellow, though only of average height, that he had always been.	Сейчас, в двадцать три года, он был тощий и так и остался среднего роста.
He was shabbily dressed in a brown jacket and gray flannel trousers and wore neither hat nor great coat.	Одет убого, в коричневой тужурке и серых фланелевых брюках, без пальто, без шляпы.
His long face was thinner and paler than ever and his black eyes seemed larger.	Длинное лицо похудело и побледнело, и черные глаза казались еще больше.