Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Уильям Моэм
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3.78/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Уильям Моэм, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Роман «Бремя страстей человеческих» во многом автобиографичен, это история молодого человека, вступающего в жизнь. На долю героя романа — Филипа Кэри — выпало множество испытаний. Рано осиротев, он лишился родительской заботы и ласки, его мечта стать художником так и осталась мечтой, а любовь к ограниченной порочной женщине принесла одни страдания. Но Филип мужественно прошел через все уготованные ему испытания и сумел найти в жизни свое место.

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Уильям Моэм

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"You do talk rot," he said crossly.	- Вы мелете ужасный вздор,- сказал он сердито.
XXVII	ГЛАВА 27
Weeks had two little rooms at the back of Frau Erlin's house, and one of them, arranged as a parlour, was comfortable enough for him to invite people to sit in.	Уикс занимал две маленькие комнаты в задней части дома фрау Эрлин; одна из них служила гостиной и годилась для приема посетителей.
After supper, urged perhaps by the impish humour which was the despair of his friends in Cambridge, Mass., he often asked Philip and Hayward to come in for a chat.	После ужина он нередко приглашал к себе поболтать Филипа и Хейуорда; его толкало на это озорство, приводившее в отчаяние его друзей в Кембридже (штат Массачусетс).
He received them with elaborate courtesy and insisted on their sitting in the only two comfortable chairs in the room.	Он принимал обоих молодых людей с изысканной любезностью и усаживал их в самые удобные кресла.
Though he did not drink himself, with a politeness of which Philip recognised the irony, he put a couple of bottles of beer at Hayward's elbow, and he insisted on lighting matches whenever in the heat of argument Hayward's pipe went out.	Сам он не пил, но с предупредительностью, в которой Филип чувствовал иронию, ставил возле Хейуорда парочку бутылок пива и упорно зажигал ему спички всякий раз, когда у того в пылу спора гасла трубка.
At the beginning of their acquaintance Hayward, as a member of so celebrated a university, had adopted a patronising attitude towards Weeks, who was a graduate of Harvard; and when by chance the conversation turned upon the Greek tragedians, a subject upon which Hayward felt he spoke with authority, he had assumed the air that it was his part to give information rather than to exchange ideas.	В начале знакомства Хейуорд - воспитанник знаменитого университета в Кембридже -относился к Уиксу, окончившему всего-навсего Гарвардский университет, покровительственно; однажды, когда разговор коснулся греческой трагедии - предмета, в котором Хейуорд считал себя знатоком,- он принял важный вид и заговорил поучающим тоном.
Weeks had listened politely, with smiling modesty, till Hayward finished; then he asked one or two insidious questions, so innocent in appearance that Hayward, not seeing into what a quandary they led him, answered blandly; Weeks made a courteous objection, then a correction of fact, after that a quotation from some little known Latin commentator, then a reference to a German authority; and the fact was disclosed that he was a scholar.	Уикс скромно его выслушал, вежливо улыбаясь; потом задал один или два безобидных на первый взгляд, но коварных вопроса; Хейуорд ответил с маху, не заметив расставленной ловушки; Уикс учтиво возразил, потом внес фактическую поправку, привел цитату из малоизвестного латинского комментария, сослался на один из немецких авторитетов - и выяснилось, что он человек глубоко сведущий в этом вопросе.
With smiling ease, apologetically, Weeks tore to pieces all that Hayward had said; with elaborate civility he displayed the superficiality of his attainments.	Со спокойной улыбкой, словно извиняясь, он не оставил камня на камне от рассуждений Хейуорда и с утонченной вежливостью доказал его дилетантизм.
He mocked him with gentle irony. Philip could not help seeing that Hayward looked a perfect fool, and Hayward had not the sense to hold his tongue; in his irritation, his self-assurance undaunted, he attempted to argue: he made wild statements and Weeks amicably corrected them; he reasoned falsely and Weeks proved that he was absurd: Weeks confessed that he had taught Greek Literature at Harvard.	Он издевался над своим собеседником с мягкой иронией, и Филипу поневоле пришлось признать, что Хейуорд остался в дураках, а у того не хватило здравого смысла молчать: выйдя из себя, но не утратив самонадеянности, он пытался продолжать спор и понес страшную дичь, Уикс дружелюбно стал его поправлять; Хейуорд цеплялся за ошибочные суждения, а Уикс доказывал их бессмысленность. Наконец Уикс признался, что преподавал в Гарварде греческую литературу.
Hayward gave a laugh of scorn.	Хейуорд презрительно рассмеялся.

"I might have known it. Of course you read Greek like a schoolmaster," he said.	- Так я и думал,- сказал он.- Поэтому вы и читаете греков, как школяр.
"I read it like a poet."	А я - как поэт.
"And do you find it more poetic when you don't quite know what it means?	- И вы считаете, что греческая литература становится более поэтичной, если не понимать ее смысла?
I thought it was only in revealed religion that a mistranslation improved the sense."	А я-то думал, что только в Апокалипсисе неточное толкование подчас улучшает смысл.
At last, having finished the beer, Hayward left Weeks' room hot and dishevelled; with an angry gesture he said to Philip:	В конце концов, допив пиво, Хейуорд покинул комнату Уикса разгоряченный и растрепанный; сердито махнув рукой, он сказал Филипу:
"Of course the man's a pedant.	- Этот тип - просто педант.
He has no real feeling for beauty.	Он ничего не смыслит в прекрасном.
Accuracy is the virtue of clerks.	Точность украшает только конторщика.
It's the spirit of the Greeks that we aim at.	Важно постичь дух древних греков.
Weeks is like that fellow who went to hear Rubenstein and complained that he played false notes.	Уикс похож на оболтуса, который пошел на концерт Рубинштейна, а потом жаловался, что тот берет фальшивые ноты.
False notes!	Фальшивые ноты!
What did they matter when he played divinely?"	Какое это имеет значение, если он играет божественно?
Philip, not knowing how many incompetent people have found solace in these false notes, was much impressed.	Филипу, не знавшему, сколько невежд утешало себя этими фальшивыми нотами, слова Хейуорда показались вполне убедительными.
Hayward could never resist the opportunity which Weeks offered him of regaining ground lost on a previous occasion, and Weeks was able with the greatest ease to draw him into a discussion.	Хейуорд никак не мог удержаться от попытки вернуть потерянные позиции, и Уикс без труда вовлекал его в спор.
Though he could not help seeing how small his attainments were beside the American's, his British pertinacity, his wounded vanity (perhaps they are the same thing), would not allow him to give up the struggle.	И, хотя Хейуорд не мог не видеть, как ничтожны его знания по сравнению с ученостью американца, его английская твердолобость и болезненное тщеславие (что, может быть, одно и то же) не позволяли ему отказаться от борьбы.
Hayward seemed to take a delight in displaying his ignorance, self-satisfaction, and wrongheadedness.	Хейуорду будто нравилось демонстрировать свою безграмотность, самомнение и упрямство.
Whenever Hayward said something which was illogical, Weeks in a few words would show the falseness of his reasoning, pause for a moment to enjoy his triumph, and then hurry on to another subject as though Christian charity impelled him to spare the vanquished foe.	Когда он изрекал какую-нибудь несуразность, Уикс кратко доказывал ошибочность его рассуждений, делал небольшую паузу, чтобы насладиться победой, а затем спешил перейти к другой теме, словно христианское милосердие повелевало ему щадить поверженного противника.

Philip tried sometimes to put in something to help his friend, and Weeks gently crushed him, but so kindly, differently from the way in which he answered Hayward, that even Philip, outrageously sensitive, could not feel hurt.	Иногда Филип пытался вставить словечко, чтобы выручить друга; Уикс легко его сбивал, но отвечал очень мягко, совсем не так, как Хейуорду,- даже Филип со своей болезненной обидчивостью не мог почувствовать себя задетым.
Now and then, losing his calm as he felt himself more and more foolish, Hayward became abusive, and only the American's smiling politeness prevented the argument from degenerating into a quarrel.	Временами Хейуорд, сознавая, что все чаще и чаще остается в дураках, терял спокойствие; тогда он говорил грубости, и только неизменная вежливость американца не давала превратить спор в открытую ссору.
On these occasions when Hayward left Weeks' room he muttered angrily:	Покинув комнату Уикса, Хейуорд ворчал сквозь зубы:
"Damned Yankee!"	- Проклятый янки!
That settled it.	Он верил, что последнее слово осталось за ним.
It was a perfect answer to an argument which had seemed unanswerable.	Это был лучший ответ на все неопровержимые доводы противника.
Though they began by discussing all manner of subjects in Weeks' little room eventually the conversation always turned to religion: the theological student took a professional interest in it, and Hayward welcomed a subject in which hard facts need not disconcert him; when feeling is the gauge you can snap your angers at logic, and when your logic is weak that is very agreeable.	Хотя беседы в маленькой комнате Уикса начинались с самых разнообразных предметов, в конечном счете они всегда переходили на религию: для студента-теолога она представляла профессиональный интерес, а Хейуорд был рад всякой теме, которая не требовала знания грубых фактов; когда мерилом служит чувство, вам наплевать на логику, и это очень удобно, если вы не в ладах с логикой.
Hayward found it difficult to explain his beliefs to Philip without a great flow of words; but it was clear (and this fell in with Philip's idea of the natural order of things), that he had been brought up in the church by law established.	Хейуорду трудно было изложить Филипу свой символ веры без помощи целого потока слов; выяснилось, однако, что он воспитан в духе законной англиканской церкви (так же как, впрочем, и Филип).
Though he had now given up all idea of becoming a Roman Catholic, he still looked upon that communion with sympathy.	Правда, Хейуорда все еще привлекал католицизм, хотя он и отказался от мысли перейти в эту веру.
He had much to say in its praise, and he compared favourably its gorgeous ceremonies with the simple services of the Church of England.	Он не переставал его восхвалять, сравнивая пышные католические обряды с простыми богослужениями протестантов.
He gave Philip Newman's Apologia to read, and Philip, finding it very dull, nevertheless read it to the end.	Он дал прочесть Филипу "Апологию" Ньюмена, и хотя Филип нашел ее прескучной, но все-таки дочитал до конца.
"Read it for its style, not for its matter," said Hayward.	- Читайте эту книгу ради стиля, а не ради содержания,- сказал Хейуорд.
He talked enthusiastically of the music at the Oratory, and said charming things about the connection between incense and the devotional spirit.	Он восторгался музыкой ораторианцев[*18] и высказывал остроумные догадки о связи между набожностью и ладаном.
Weeks listened to him with his frigid smile.	Уикс слушал его с ледяной улыбкой.