Андрей Лещинский - Чертова коробочка

— Ничего. Вы умный. Вы что-нибудь придумаете.

— Я не знаю, что тут можно придумать. Я сделал то, чего не должен был делать никогда и ни при каких обстоятельствах. Я вложил все деньги в один проект. У меня осталось меньше пяти тысяч долларов. Первый платеж в Англию через девять дней. Торговли никакой, товар не отдают.

— Нельзя раскисать. Ну что это такое? Вы же думали что-то, когда делали. Значит, должен быть выход.

Он чуть не сказал, что делал не он. Это не он договаривался с Дэном, не он отбирал товар, не он подписывал контракт. Он готов отвечать за свои поступки, искать и находить выход из созданных им ситуаций. Но здесь-то он не виноват. Пусть тот жадный недоумок, который все устроил, сам и выпутывается. Он сдержался, не стал рассказывать про коробочку. Вместо этого вздохнул, сказал:

— Господи! Как хорошо быть глупым. Легко и непринужденно делаешь, чего в голову взбредет, ничего не видишь, ничего не замечаешь. Глядишь, все само собой и устраивается.

Наташа тоже сдержалась и промолчала. Она хотела сказать, что Сергей Алексеевич как раз и ведет себя до невозможности глупо. Ей тут же стало неловко. Она упрекнула себя за то, что судит Сергея Алексеевича с эгоцентрической, а значит, еще более глупой позиции, не пытаясь понять его проблемы и мысли. Наташа покраснела. К счастью, в бухгалтерии зазвонил телефон, и она смогла уйти, прервав тяжелый разговор.

Сергей Алексеевич остался один. Он никогда не пил слишком много, ни разу не пробовал никаких наркотиков, но думал, что именно так, как он сейчас, должен чувствовать себя пытающийся завязать наркоман. Он сидел, опустив голову, чувствуя слабость и боль в теле. Поза давала иллюзию покоя, но что-то грызло и жевало его изнутри. Этот внутренний зверь ничего не требовал, даже мучил не слишком сильно. Хотелось сидеть, сидеть, уснуть, спать долго-долго, потом умереть, чтобы все, вообще все, улетело, провалилось бы куда угодно, только оставило бы его в покое. Зверь потерся об него шершавой шкурой, сказал, что ничего не выйдет. Покоя не будет, будет хуже, больнее и безнадежнее. Сергей Алексеевич встал, открыл сейф, достал коробочку. Посмотрел на нее с тихим укором и горькой лаской, поднял бессильно висевшую правую руку и последним усилием повернул ручку на шестьдесят.

Он положил коробочку назад и запер сейф. Тут, и правда что, все заболит. Блин. Дэна-то подводить неохота. Денек-другой потянуть можно, но парашить такой канал нельзя. Так. Чего надо делать, когда есть проблемы? Успокоиться, сесть и подумать. Он сел. Что главное? Отдать бабки. Неплохо бы и себе чего-нибудь оставить. Откуда взять? Только с английского товара, больше неоткуда. Хорошо. Допустим, он продает. Потом Сковорода эта самая прикатится проверять... Ну и чего? В самом крайнем случае, если не удастся договориться, сказать, что обокрали. Он чего, расписку им давал часового с ружьем ставить? Ну и чего? Насколько штрафанут?

Наташа была в соседней комнате, но встречаться и смотреть, как она выеживается, не хотелось. Он снял трубку, набрал номер.

— Наталья!

— Да.

— Так, слушай. Ты мне скажи... Вот если эти начнут, ну, ты понимаешь, досматривать. Ну, второй этот их досмотр. Сколько с нас денег могут взять? Если чего-то нет. А?!

— Сережа, ты что! Продавать хочешь?

— Продавать никто не собирается. Народ-то, знаешь, сейчас? Украдут, и все, с концами.

— Но это же шито белыми нитками. Кто тебе поверит!

— Короче! Не надо меня учить. Сколько денег возьмут?

— Сейчас. Посмотрю в Таможенном кодексе и перезвоню.

Оказалось, что дело темное. По одним бумагам выходило, что возьмут от десяти до двадцати МРОТов, то есть баксов тридцать тире шестьдесят. Плюс, конечно, налог. По другим — налог и еще от одного до трех налогов сверху. Первое лучше, а вообще — тьфу на них. Пусть еще докажут, что это он чего-то сделал. Он вообще пострадавший. Сергей Алексеевич принял решение, взял трубку и набрал номер.

— Гриша, ты? Ага. Это тебя Сергей с Итальянской беспокоит. Хорошим товаром интересуешься? Нет, никто не видел. Тебе первому звоню. Ага. А гроши-то у тебя есть? А... Ну, давай. Жду.

Вот это пошла настоящая работа! Гриша взял, Пылесос взял, потом прибежал Гриша, еще добавил. Приходили Гена Пестельский, Саша Мальчик, Бегемот, потом стали ходить какие-то неизвестные личности. Примерно через неделю, когда напротив Сергея сидел длинноволосый брюнет из Москвы, крутил в пальцах, сверкавших семикаратным бриллиантом, розовозадого фарфорового ангелочка и вслух размышлял, какую марку лучше вбить в донышко статуэтки, зазвонил телефон.

— Сергей Алексеевич?

— Да...

— Приветствую вас. Сковорода беспокоит. Что-то вы пропали совсем.

Страх стукнул по сердцу, похолодели ноги. Сергей пошевелил плечами: ну и что случилось? А, была не была.

— Петр Харитонович, я чего-то тут, по правде сказать, не вполне... недопонимаю вас. Вы же чего сказали? Ждать. Ну вот! Я и жду.

— Дождались. Завтра мы у вас проводим повторный досмотр. Я тут консультировался с управлением культуры. Попробуем помочь вам решить ваш вопрос.

Ух!..

— Завтра никак.

— Что это — никак? Ты чего? Объясни.

— У нас тут, как бы это сказать, кража вышла. Обнесли склад.

Петр Харитонович молчал примерно минуту. Потом засмеялся коротко и зло:

— Ну, ты даешь! Я тебе, понимаешь, помогаю, хочу со всей душой выручить, а ты тут кражи устраиваешь.

— Так, а я чего? Не со всей душой, что ли? Я же ходил, предлагал.

— Ты хоть ментам-то заявил?

— А как же! Как только, так сразу.

— Нет, так дело не пойдет.

— Почему не пойдет? Все нормально. Петр Харитонович! Все в силе. Давай встретимся и порешаем.

— Да уж, пострадавший ты наш. Давай-ка встретимся.

Что было дальше, даже и неинтересно. Харитоныч десятки, конечно, не получил. Раньше надо было шевелиться. Но четыре штуки Сергей дал. Как не дать хорошему человеку. Харитоныч пришел за бабками со своим напарником, толстомордым молчаливым мужиком, тоже подполковником, только из другой конторы. Они по очереди внимательно пересчитывали пачку, Харитоныч говорил:

— А я гляжу, понимаешь, ходит такой гусь. Дескать, да я, да у меня, да вы все... Ну, думаю, походи, походи, поглядим, чего выходишь.

— А хрен вас знает, как у вас ходить нужно.

— Серега, да ты же умный мужик. Ну, чего нас на понт брать? Возьмите десятку, да у меня их до... Зачем так? Все дело штуки не стоило. Вел бы себя с самого начала нормально, поговорил бы, посоветовался, все бы сразу и решили по-тихому.

— Ладно. Лучше поздно, чем никогда. Вы тоже ребята-октябрята непростые.

— Ну, давай, сложный ты наш. Чего сидеть? Магарыч где проставлять будешь?

Еще через месяц Сергей полностью рассчитался с Дэном. Бабки шли и шли, пора было готовиться к новой партии. Сергей стал думать о том, чтобы вообще сменить бизнес. На антикваре сильно не раскрутишься. Поговорил с Дэном. Тот просек тему, согласился. Посоветовал антиквар не бросать, чтобы не терять клиентов, но добавить мебель и компьютеры. Что ж... Дело хорошее, но с бухты-барахты решать не надо. Надо подумать. А чтобы хорошо думать и хорошо работать, надо хорошо отдыхать.