Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том шестой

– Я искал тебя у бассейна, – его светлые волосы были еще мокрыми, – но девчонки сказали, что ты побежала сюда, – крепкий мальчик выглянул на поляну.

– Привет, – он смутился, – мы с мамой приехали на обрезание, но тебя не застали, – Лиора отмахнулась.

– Мы пошли играть. Познакомься, – неожиданно церемонно сказала девочка, – моя подруга Сара-Мирьям, она из Иерусалима. Ее папа – рав Горовиц, – длинные ресницы заколебались, на щеках цвета карамели заиграл румянец.

– Можно просто Сарит, – девочка встряхнула черными кудрями, – так меня будут звать на сцене, – Лиора рассмеялась:

– Рот закрой, Пелег. Он сын тети Ализы, – объяснила девочка, – он мне вроде кузена, – Пелег вытащил из карманов мятые абрикосы.

– Хотите, – он рассматривал Сару-Мирьям, – или вы наелись? -Лиора немедленно цапнула фрукт.

– Мы и не ели ничего, – сказала девочка с набитым ртом, – а у меня с утра болел живот… – побледнев, она закашлялась, Сара-Мирьям постучала ее по спине.

– Не поперхнись, – Лиора тяжело задышала, на щеках девочки выступила испарина.

– Это не кашель, – выдавила девочка, – меня тошнит, – она глотала воздух, – ничего, так бывает, – Пелег решительно сказал:

– Пойдем обратно в кибуц. Тебе надо в госпиталь, – Лиору вырвало, она заплакала:

– Живот опять болит, мне очень плохо… – Сара-Мирьям обняла ее:

– Пелег, – велела девочка, – ты все здесь знаешь. Беги в кибуц, зови на помощь, – мальчик подставил Лиоре свое плечо.

– Я вас одних не оставлю. Потихоньку, это недалеко, – ведя за собой стонущую Лиору, дети осторожно спустились с холма.

Пчелы деловито жужжали у круглого лаза выкрашенного выцветшей синькой улья. Кусты шиповника у бетонной ограды отцветали. Темно-красные лепестки усеивали свежую траву.

Каждое утро Полина выходила на террасу со шлангом. Холодная вода брызгала на босые ноги, она подставляла лицо еще не жаркому солнцу. Пчелы сонно вылезали на бортик улья. Полина старательно поливала кусты и траву. Хаим предпочитал валяться в постели до последнего.

Женщина выпивала первую чашку кофе в компании пишущей машинки. Как и ожидала Полина, израильское правительство не держало на нее обиды за «Дневник одного форта». Новый глава Моссада, генерал Хофи, приехавший их навестить, развел руками.

– Ты писатель, Птичка, – сказал он уважительно, – тебе и карты в руки. По крайней мере, ты не кропаешь всякую дрянь, как твой бывший работодатель, – он привез в Негев яркий томик в бумажной обложке. Ш. Захав успел выпустить остросюжетный, как говорилось в рекламе, шпионский триллер. Полистав книжонку, Хаим скорчил гримасу.

– Если верить ему, то работники Моссада одной рукой стреляют, а другой управляются с девушками, – Полина хихикнула, – засадить бы его за арабский язык по восемь часов в день без выходных и праздников…

Они позволили себе отдохнуть только на Шавуот. Из Иерусалима приехал настоящий нью-йоркский сырный торт. Подарок сопровождался самодельной открыткой. Сара-Мирьям вывела ивритские буквы.

– Дорогие тетя и дядя, ждем вас в Иерусалиме, – Моссад неохотно разрешил им увидеться с племянницей.

– Ей пять лет, – озабоченно сказал генерал Хофи, – осенью она пойдет в школу. Даже в религиозных классах могут попасться какие-нибудь, – он поискал слово, – любопытствующие, – Хаим закатил глаза.

– Ицхак, – в Израиле Ягненок переходил на фамильярный язык, – когда мне было пять лет, у меня что в одно ухо влетало, то из второго и вылетало. Уверяю, что ничего страшного не случится, – просмотрев роман Захава по диагонали, Полина угрюмо сказала Хаиму:

– Павел писал похожие повести, но я уверена, что его книги лучше. Бедная Лаура, она может опять впасть в депрессию, – в Хэмпстеде считали, что Лауре надо вернуться в Лондон.

– Вряд ли семья ее уговорит, – скептически заметил Хаим, – но волноваться не стоит. Шмуэль рядом, он проверит любого прелата, который начнет виться вокруг Лауры, – Полина кисло отозвалась:

– Лауре скоро тридцать, ей пора иметь свою голову на плечах. Однако я пристрастна, она много страдала, – весть об аресте Павла пришла в Лондон на прошлой неделе. Кузена тоже обвинили в так называемых экономических преступлениях.

– Все шито белыми нитками, – устало сказала тетя Марта по телефону, – главное, чтобы Комитет и лично Паук не оказались в Казахстане раньше, чем остальные доберутся до границы, – встречу в Душанбе назначили на следующее воскресенье. Сидя за машинкой, Полина взглянула на часы.

– Надо приехать в Кундуз заранее, – они прилетали в Кабул в четверг, – Ягненок правильно делает, что спит, – в ближайшие несколько дней им предстояло обойтись почти без сна. Вчера они с Хаимом получили последний инструктаж от Фельдшера.

– Завтра хупа, – сказал полковник Кардозо по телефону, – не след смешивать радость и служебные дела. На роскошь не рассчитывайте, – он усмехнулся, – в Меа Шеарим подадут яичный салат с бубликами. Хотя, может быть, ребецин Бергер и поставит на стол что-нибудь приличное, – Рита заранее открывала микву для Ханы и Полины.

К удивлению женщины, Фрида не отказалась приехать на хупу.

– Другой сестры у меня нет, – заметила Фрида в телефонном разговоре, – а в Меа Шеарим попадаются и приличные люди. Например, рав Бергер, – Полина услышала улыбку в ее голосе.

– Двойняшкам полезно побыть в городе, – добавила сестра, – они стали совсем детьми пустыни, – осенью Йони и Эмма шли в первый класс школы в Беэр-Шеве.

– На нашей хупе их не будет, – поняла Полина, – тетя Рита заберет малышню к себе, – после церемонии они с Хаимом уезжали на виллу в Герцлию.

– Одну ночь мы отвоевали, – Полине стало тоскливо, – но рано утром нас забирает машина и везет в аэропорт, – в Йоханнесбург они летели по аргентинским паспортам. Хаим упорно отказывался от израильского гражданства.

– Я надеюсь восстановить мое доброе имя на родине, – объяснил он генералу Хофи, – сами понимаете, что в моей работе не приветствуется двойная лояльность, – оказавшись в Израиле после Песаха, они с Ягненком принялись не только за арабский язык.

– Но и за наши легенды, – Полина заставила себя вернуться к работе, – теперь мы все знаем назубок, – она ловко носила хиджаб. На станции Моссада в Йоханнесбурге они получали новые паспорта. В Южной Африке издавна жило много мусульман.

– Они выходцы из Индии, – заметил Иосиф, – но в афганской глуши никто не станет разбираться, кто мы такие, – полковник прилетал в Карачи в зеленой чалме совершившего хадж.

– Хаим получается его младшим братом, – Полина выстучала крупными буквами: «КОНЕЦ», – надеюсь, что нам недолго придется болтаться в тех краях, – в Кабуле они покупали машину и ехали на север, в Кундуз.