Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том четвертый

– Старый BMW, тачка на стоянке. Удачи тебе, Альбатрос, – он побежал к главному входу в олимпийскую деревню. Иоганн понимал, что куратор Хайди совершает должностное преступление.

– Он хочет, чтобы мы с Хайди исчезли с виллы до появления Моссада, – Иоганн выжимал из машины все, на что она была способна, – потому что иначе мы больше не увидим друг друга…

Лицо Хайди застыло за окном кухни. Девушка носила просторный халат, черные волосы разметались по плечам. Иоганн бросил машину рядом с кованой оградой особняка.

– Саламе может быть здесь, – пришло ему в голову, – иначе зачем Хайди поднялась бы так рано?

В кармане его джинсов лежал советский ТТ, полученный от террористов.

– Я не могу меняться с тобой оружием, – сказал израильтянин, – но у моих друзей есть беретта, они тебя поддержат, – у Иоганна не оставалось времени искать на улице вторую машину.

– Они увидят, что я здесь, – он перебрался через забор виллы, – и, кажется, сейчас начнется перестрелка…

Скинув куртку, обмотав руку тканью, Иоганн разбил стекло. Мимо его уха просвистела пуля, Хайди бросилась к окну.

– Она кричит, – Брунс испугался, – Саламе мог в нее выстрелить, – шейх заорал:

– Адольф, немедленно сюда, – Иоганн поймал руку Хайди, – приехала полиция! – Иоганн успел подумать, что так даже лучше.

– Если Саламе выживет, – Брунс надеялся на иной исход событий, – он не успокоится, пока не найдет Хайди. Он упорный человек, совсем, как я, – ее волосы растрепались, девушка плакала:

– Альбатрос, – шептала Хайди, – ты здесь, тебя не убили, ты пришел за мной, – одной рукой удерживая ее, Иоганн выхватил пистолет:

– Сейчас проснется улица и здесь действительно появится полиция, – он прицелился, – надо уходить, – Ритберг вовремя оттолкнул Саламе в сторону.

– В шейха я не попал, – Иоганн вытащил Хайди в палисадник, – но вроде бы попал в Ритберга, – кованые ворота виллы за его спиной задрожали, заревел двигатель машины. Обернувшись, Иоганн открыл рот.

Небольшой пежо с разгона влетел во двор. Из открытого окна машины высунулся знакомый парень. Инспектор де Лу держал беретту.

– Я не могу открывать огонь, – невозмутимо сказал француз, – но мне никто не запрещал подвозить пассажиров, – пули зацокали по чугуну ограды, задняя дверь пежо распахнулась.

– Быстро, – услышал Иоганн женский голос, – надо убираться отсюда, – он затолкал Хайди на сиденье.

– Это наши друзья, – торопливо сказал Иоганн, – все хорошо, любовь моя, все закончилось, – шины пежо заскрипели, Надин сделала полицейский разворот. Иоганн удивился:

– Ты никогда не говорила, что… – заднее стекло пошло трещинами, девушка отозвалась:

– Я много чего не говорила. Пригнитесь, опять начинается пальба, – вылетев из скособоченных ворот особняка, пежо лихо рванулся по улице.

– Поезжай объездными путями, – Пьер не опускал беретту, – полиция в пути, – до Иоганна донесся далекий звук сирены, – Альбатрос, отдай мне пушку…

Иоганн помедлил, инспектор покачал головой.

– Не стоит пересекать австрийскую границу с оружием, – он тронул Надю за плечо, – тебе придется отдать Хайди паспорт, – Надя перебросила назад сумочку от Vuitton.

– Мы похожи, – коротко сказала она, – за халат не волнуйся, по дороге к границе мы заедем в магазин, – поп-музыка в хрипящем радио стихла, зашуршали бумаги. Диктор неуверенно кашлянул:

– Мы прерываем трансляцию горячей десятки песен. Полиция сообщает, что в олимпийской деревне произошел захват заложников, – Хайди ахнула, – борцы за свободу палестинского народа требуют освобождения политических заключенных. Они удерживают одиннадцать израильских спортсменов, – рука Хайди стала ледяной, – нет, подождите, – диктор помолчал, – один из заложников, кажется, убит…

Пьер спокойно поинтересовался: «Ты что, оттуда, Альбатрос?».

Иоганн выдавил из себя:

– Да. Юсуф вывел меня из здания, он оставался со спортсменами, – машина выскочила на пустынную окружную дорогу. Иоганн заметил знак: «Зальцбург – 150 километров».

Надин бросила в рот сигарету.

– Он и сейчас там, – девушка кивнула на радио, – или нет? – Иоганн вздохнул:

– Он ушел вместе со мной. Он спасет заложников, можно не сомневаться, – Брунс неслышно шепнул Хайди:

– Как он спас тебя и меня, любовь моя. Не плачь, – он вытер слезы со смуглых щек, – не плачь, пожалуйста, все позади, – пежо скрылся в золотом сиянии рассвета.

Потрескавшийся телефон красовался на пластиковом столе, испещренном кругами от бесчисленных чашек кофе. В ободранной комнатке слоями плавал сизоватый табачный дым. Служба безопасности олимпийской деревни располагалась в унылой пристройке, торчавшей на задворках главной арены.

– Здесь хороший обзор, – заметил Вальтер Трегер, глава деревни, – что вам на руку, – он замялся. Полковник Кардозо сухо сказал:

– Можете называть меня Иосифом. Обзор отличный, – он подошел к окну, – но нам надо переместиться на Конноллиштрассе…

Иосиф давно бы вернулся к дому тридцать один, однако он провел утро за телефонными переговорами с Израилем. Его начальник, генерал Цви Замир, сейчас подлетал к Мюнхену.

– Голда сказала, что мы не пойдем на уступки, – через час после доклада премьер-министру Иосиф услышал ее голос по радио, – если мы не освободим заложников, то ни один израильтянин, где бы он ни находился, больше никогда не почувствует себя в безопасности, – Иосиф не скрыл от начальства и премьер-министра своего пребывания в доме тридцать один.

Его никто ни в чем не обвинял.

– Ты выполнил свой долг, Фельдшер, – Голда тяжело закашлялась, – останься ты в квартире, мы бы сейчас не разговаривали, но я понимаю, как тебе тяжело…

Иосиф только сказал, что он застрелил палестинца. О Брунсе он, разумеется, не упоминал, объяснив, что видел одного террориста.

На забетонированной площадке рядом с пристройкой скопились журналисты. С восьми утра олимпийскую деревню осаждали, как думал о них Иосиф, папарацци. Парни с мощными объективами повисли на ограде рядом с домом на Коноллиштрассе.

Пока террористы не предъявляли никаких требований. Окна квартир оставались закрытыми. Полиция оцепила здание, не подпуская журналистов ближе.

В шесть утра в пристройке раздался телефонный звонок. Иосиф узнал голос комиссара Хассельмана.

– Полиция сообщает о стрельбе в Грюнвальде, – полковник Кардозо заставил себя слушать спокойно, – скорее всего, это уголовщина, – Хассельман кашлянул, – хотя пригород богатый. Если произошло ограбление, вряд ли оно связано с захватом заложников, – Иосиф затянулся бессчетным Noblesse.

– Не связано точно так же, как не было связано убийство Штрайблей, – кисло сказал он, – я бы поехал с вами, но я должен поговорить с начальством, – больше всего Иосиф боялся, что Хассельман обнаружит в Грюнвальде трупы.