Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том четвертый

– Саламе мог обретаться на вилле, – пришло ему в голову, – он мог застрелить Хайди с Брунсом или… – Иосиф не хотел думать о гибели кузенов. Хассельман, тем не менее, не нашел в особняке ни погибших, ни пострадавших.

– Только разбитое окно на кухне, – сказал комиссар по телефону, – покосившиеся ворота, пятна крови на плитке, несколько десятков пуль и следы двух машин, – Иосиф нарочито небрежно присвистнул:

– Наверное, криминалитет что-то не поделил. Кому принадлежала вилла? – Хассельман вздохнул:

– Покойному адвокату Штрайблю-старшему, вернее, его юридической практике, – Иосиф хмыкнул:

– Я говорил, что Штрайблей убили не только для отвода глаз. Младший Штрайбль водил знакомство с арабами. Он мог, например, перейти дорогу Саламе, – Хассельман помолчал:

– В спальне мы обнаружили дорогие женские вещи. Платья, белье, украшения… – Иосиф пожал плечами.

– Если в особняке действительно обретался Саламе, делить с ним кров могла какая-нибудь легомысленная девица из леваков, – Хассельман внезапно спросил:

– Откуда у вас сведения о знакомствах Штрайбля? – Иосиф отговорился оперативными, как он их назвал, источниками. Виллу сейчас, как он предполагал, разносили по камешку.

– Немцы справятся сами, – молчащий телефон казался ему тикающей бомбой, – они уже установили, что у одной из машин были лысые шины…

Иосиф не сомневался, что кузены скрылись с места перестрелки на древнем арендном пежо.

– Но непонятно, что случилось дальше, – на экране цветного телевизора появилась заставка программы новостей, – Надин и Пьер знают мой номер, они должны позвонить, – диктор в строгом костюме напыщенно сказал:

– Прямое включение из аэропорта Мюнхена. Министр внутренних дел Германии Ганс-Дитрих Геншер прибыл в Баварию по поручению федерального канцлера Брандта. Его встречает депутат бундестага, заместитель председателя комисии по охране правопорядка Фридрих Краузе, – Иосиф пока не видел депутата, но не сомневался, что они скоро столкнутся.

– Жена Цезаря должна быть вне подозрений, – зло подумал Иосиф, – мерзавец одной рукой получает подачки арабов, а другой зарабатывает себе политический капитал, – Краузе позволил себе расслабить узел галстука.

– Он даже не побрился, – понял полковник Кардозо, – подонок мнит себя звездой Голливуда, – Краузе печально вещал в микрофон:

– Германия не имеет права оставлять заложников без помощи. Я уверен, что полиция приложит все усилия к спасению невинных людей… – диктор продолжил:

– Сегодня король Иордании Хусейн выступил… – телефон заверещал, Иосиф велел: «Тихо!». Глава деревни растерянно сказал:

– Но король… – полковник Кардозо отмахнулся:

– Я и так знаю, что скажет король, – он сорвал трубку.

– Слушаю… – судя по ближнему стуку колес, инспектор де Лу звонил с вокзала.

– Поезд в Зальцбург ушел четверть часа назад, – коротко сказал Пьер, – наши подопечные сейчас в Австрии. Мы с Надин в Лимбахе, – так назывался городок на границе, – и скоро вернемся в Мюнхен, – Иосиф кивнул: «Я понял». Пьер усмехнулся:

– Я тоже понял, что ты не один. Наши подопечные в порядке, никто не ранен, однако, – кузен понизил голос, – Саламе и, скорее всего, Ритберг, могли пострадать. Их не нашли? – Иосиф отозвался: «Нет». Кузен поинтересовался:

– Что происходит с заложниками? – Иосиф услышал за спиной шум. Удерживая трубку, он повернулся к телевизору.

– Окно распахивается, – возбужденно сказал корреспондент, – может быть, мы сейчас увидим террористов…, Нет, – камера дрогнула, – что это… – Иосиф устало сказал в телефон:

– Они выбросили из квартиры труп.

Длинные пальцы Пьера листали свежий «Курьер». В газете напечатали фотографию террориста на балконе дома номер тридцать один. Палестинец носил закрывающую лицо черную шапку с прорезями для глаз.

– Они, разумеется, не называют своих имен, – задумчиво сказал инспектор, – и он, – Пьер со значением кашлянул, – знает только клички…

Устроившись на подоконнике эркера, Надя рассматривала прокатный пежо, припаркованный на булыжной улочки. Час назад она вернулась из автомастерской.

– Механик со мной флиртовал, – довольно весело сказала девушка, – замена заднего стекла обошлась дешево, – пежо заодно прошел через мойку и чистку салона. Пьер сомневался, что мюнхенская полиция определит автомобиль по отпечаткам шин, однако осторожность никому не мешала.

– Наших пальцев на вилле не осталось, – сказал он Наде, – мы не покидали машины, – кузина задумалась.

– Наверняка, они обнаружили пальцы остальных, но никто не засветился в полицейской картотеке…

По дороге к австрийской границе они остановили машину у пригородного, как выражались в Америке, торгового центра.

– Сиди здесь, – велела Надя Хайди, – у нас, кажется, одинаковые мерки и размер обуви, – девушка прошептала: «Тридцать девятый». Надя улыбнулась:

– У меня сороковой. Ты выше Иоганна, – сказала она Пьеру, – но я выберу одежду на глаз, я давно в модном бизнесе, – вещи сели на Альбатроса и Хайди, как влитые.

– Теперь вы похожи на приличных людей, – Надя видела страх в темных глазах девушки, – все будет в порядке, не беспокойтесь, – у них не оставалось времени переклеивать фотографию в новом паспорте Хайди. Пьер повертел документы Брунса.

– Немецкий паспорт настоящий, – хмуро сказал парень, – не знаю, откуда его взял Саламе. Здесь только поменяли снимок, – Пьер кивнул.

– Я вижу, но пограничники не увидят. В любом случае, – он указал за окно машины, – на этой границе документы не проверяют, а дальше я не советовал бы вам пользоваться самолетами, – Брунс не выпускал руки Хайди.

– Мы доберемся в Италию поездом, – шепнул он девушке, – из Генуи уходят круизные лайнеры, где всегда требуется персонал. У нас европейские паспорта, мы знаем языки. Мы окажемся на Карибах и все будет хорошо, любовь моя, – Хайди справилась со стучащими зубами.

– Саламе нас не найдет, – повторяла себе девушка, – и Моссад тоже не отыщет. Мы исчезнем, словно нас никогда не существовало, – услышав об их плане, Пьер одобрительно сказал:

– Отлично. В тех краях не задают вопросов, достаточно иметь наличные доллары, – Надя взяла у Хайди свою сумочку.

– Которые вы найдете здесь, – она вынула на свет пачку сотенных купюр, – пять тысяч, на первое время вам хватит, – Брунс облизал сухие губы.

– Мы все вернем, – Хайди закивала, – мы переведем… – Надя прервала его:

– Это деньги покойного Штрайбля. Пусть лучше они достанутся вам, – девушка все рассматривала пежо.

– Мы правильно сделали, что попросили их больше не звонить, – она повернулась к Пьеру, – жучков в номере нет и Моссад здесь не появится, – Надя была уверена, что Иосиф не проговорится о Хайди и Брунсе, – скорее всего, они считают, что Саламе приехал сюда один. Но все равно, – подытожила она, – не стоит больше упоминать о наших подопечных.