Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том четвертый

– Не только потому, что Краузе пытался его убить, пусть и не зная того, – поняла девушка, – нет, здесь и что-то другое, – она подозревала, что ее расспросы останутся без ответа.

– Они с Ханой не брат и сестра по крови, – вздохнула Надя, – однако они похожи, оба очень скрытные, – Хана тоже никогда не говорила о Краузе или о своей умершей дочери.

– Но я ее и не расспрашивала, – поняла девушка, – я знаю, что такое потерять ребенка, пусть мой и не появился на свет, – она опять услышала лепет:

– Мама, мамочка… – рыженькая малышка ковыляла вслед за старшими мальчиками.

– Их двое, – Надя сглотнула, – темноволосый и белокурый, как Максим. Но Максим не вернется из СССР, его пожрал молох, – услышав о решении Павла, Надя сказала сестре:

– Ничего другого ждать не стоило. Он не покинет страну, пока семья не окажется в безопасности, – Аня отозвалась:

– Хотя бы Иосифа выпустили, – они позвонили в Вену, куда прилетел поэт, – но ты права. Кажется, мы не скоро увидим Павла, – радио захрипело.

– Доброе утро, Мюнхен, – бодро сказал диктор, – сегодня среда, шестое сентября. Пока температура в городе и окрестностях плюс десять градусов, но днем ожидается теплая погода… – Пьер нажал на кнопку.

– Машина едет, – тихо сказал кузен, – пригнемся, – фонарь над воротами замигал, створки разъехались в стороны. Иосиф описал им шейха Али Хассана Саламе.

– У нас нет фотографий мерзавца, – добавил полковник, – но словесный портрет получился подробным, благодаря… – Надя подумала:

– Благодаря Хайди. Надо позвонить Иосифу, сообщить, что Саламе здесь, – она не разглядела пассажира блестящего черным лаком мерседеса.

– Наверняка, это Ритберг, – Пьер словно услышал ее – отправляйся в телефонную будку, набери олимпийскую деревню, – Надя откликнулась:

– Погоди. Кажется, шейх явился не один, – в конце улицы показался старый BMW. Пьер положил беретту на колени.

– Посмотрим, что это за новые гости.

Ложечка задрожала, кофе просыпался на пластик стола. На кухне особняка стояла американская машинка, однако Хайди предпочитала варить кофе на плите. В ее багаже лежал медный кувшинчик на длинной ручке, купленный на базаре в Дамаске.

– Когда мы с Маленьким Джоном только приехали в Сирию, – она прислушалась к работающему в гостиной радио, – нас тогда забрал из пансиона Альзиб, – Хайди понятия не имела, где сейчас ее старые друзья.

– Я живу словно на Луне, – она заставила себя успокоиться, – я отправляю открытки американской подруге, но мне только иногда приходят весточки, – письма из Америки, разумеется, были полной фикцией.

– На случай, если Саламе захочет что-то прочесть, – Хайди вытерла стол, – но он не интересуется моей корреспонденцией, – так называемые подруги писали ей об учебе в колледже и семейных новостях. Моссад аккуратно менял почерка и наклеивал на открытки положенные марки.

– У них есть работники в Америке, – вздохнула Хайди, – и вообще, где угодно. Если мы с Альбатросом исчезнем, нас все равно найдут, – отправляя весточки Альбатросу, Хайди не ждала ответа. Такое было бы слишком опасно.

– Саламе насторожился бы, – она поставила кофе на плиту, – я американка, у меня нет европейских знакомств, – она надеялась, что Иоганн сейчас в Мюнхене.

– Саламе мог отправить его на верную смерть, – Хайди могла только ловить обрывки разговоров, – его могли застрелить, если Саламе понял, что Иоганн не тот, за кого он себя выдает…

Жизнь без Альбатроса была для нее бессмысленна. Они старались не разговаривать о будущем, но Хайди знала, что Иоганн надеется спрятаться от Моссада.

– Юсуф обещал, что нас не тронут, – оглянувшись на дверь, она зажгла сигарету, – может быть, так и случится?

Саламе не возражал против курения, однако из соображений скромности Хайди никогда не доставала сигареты на людях.

– Они сейчас в гостиной, – напомнила себе девушка, – его приятель здесь не появится, Саламе не пустит его на кухню, – шейх разбудил ее четверть часа назад.

Хайди провела беспокойную ночь, ворочаясь в широкой постели. Ей почему-то казалось, что Альбатрос должен позвонить на виллу.

– Или приехать, чтобы меня спасти, – ей захотелось улечься в кровать в обнимку с телефоном, – девушка, друг Юсуфа, обещала нам помочь, но можно ли ей верить?

Хайди все время ожидала треска дубовых дверей виллы и звуков перестрелки.

– Если сюда приедет Моссад, – поняла девушка, – я больше никогда не увижу Альбатроса, – слезы перехватили горло, – меня вывезут в Израиль, чтобы прогнать через допросы, – Хайди хотелось верить Юсуфу.

– Может быть, Юсуф спас Альбатроса, – пришло ей в голову, – они встретились и Иоганн сейчас по дороге в Израиль, – Хайди старалась думать о лучшем. Саламе, разумеется, не представил ей гостя.

– Он попросил приготовить завтрак на двоих, – вспомнила Хайди, – он приехал в хорошем настроении, – Красный Принц широко улыбался.

– Охранников я отпустил, – он закутал Хайди в шелковый халат, – пусть ребята отдохнут, работа в разгаре. Есть кое-какие мелочи, – он пощелкал пальцами, – однако они ничему не помешают…

Услышав по рации об убийстве Мохаммеда и побеге Брунса, Красный Принц не удивился.

– Ты оказался прав, – сказал он Ритбергу, – Альбатрос подсадная утка немецкой разведки. Но сейчас это не имеет значения. Ребята отлично справляются, скоро о нас узнает весь мир, – Саламе поднялся, – поехали, позавтракаем на вилле… – он поцеловал Хайди в лоб.

– Скоро ты услышишь о великой победе правоверных, Халида, – в полутьме спальни его глаза возбужденно поблескивали, – осталось немного, – транзистора на кухне не было. Приемник и телевизор стояли в гостиной.

– Я не знаю, что происходит, – Хайди собирала поднос с кофе и круассанами, – Саламе не допускает сюда даже газеты, – окно кухни выходило в палисадник. Со стороны улицы виллу обнесли кованой оградой. Клочья рассветного тумана плавали над пышно цветущими розами.

– Я могу открыть ставни, – поняла Хайди, – но мне некуда сбежать. Саламе пристрелит меня, едва я сделаю шаг за порог виллы…

За оградой метнулся свет фар. Хайди замерла. Снаружи что-то зашуршало, девушка бросилась к окну. В сером свете утра лицо Иоганна было совсем бледным. Пальцы Хайди скользили по шпингалету.

– Он здесь, – девушка торопилась, – он пришел за мной, – сзади раздались шаги. Саламе добродушно сказал:

– Мы с гостем проголодались. Я сам заберу завтрак, милая.

Иоганн не мог забыть труп Мохаммеда, оставленный в разоренной квартирке.

– Я не бы его не убил, – понял Брунс, – я постарался бы объяснить, что надо бежать, что, оставшись с террористами, он не выживет, – Иоганн ничего не сказал израильтянину.

– Он на войне, Мохаммед был его врагом, – напомнил себе Брунс, – выстрели он в меня, он стал бы и моим врагом, – они с Юсуфом легко перебрались через ограду. Израильтянин кинул ему ключи от машины.