Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том четвертый

– Израильтяне не просто пытались защищаться, – понял Брунс, – они напали на террористов, – он ожидал, что рано или поздно ему все равно придется выстрелить.

– Но не в евреев, – спокойно подумал Брунс, – такого я никогда не сделаю, – Иоганн решил, что Саламе отправил его на акцию не только из-за европейской внешности.

– Он считает меня агентом немецкой разведки, – вздохнул Иоганн, – а Ритберг только подлил масла в огонь. Меня должны убить, живым я отсюда не выйду. Может быть, Исса или Мохаммед меня и расстреляют, – он избежал участия в убийстве заложников, вовремя вызвавшись проверить балконы квартир.

– На которых никто не прятался, – вспомнил Иоганн, – но, когда мы сюда шли, я видел на балконе курильщика. Здесь живут спортсмены, они не курят, – дверь второй квартиры оставалась закрытой. По словам Иссы, кроме израильтян, в доме на Конноллиштрассе обосновались делегации Уругвая и Гонконга.

– К ним у нас нет претензий, – заметил палестинец, – они живут на третьем этаже, – балконы третьего этажа выходили во двор. Второй этаж смотрел на улицу.

– На первом балконов нет, – Иоганн задумался, – курильщик стоял на балконе квартиры номер два, – эта квартира была единственной, куда они пока не заглядывали. Двое палестинцев, отправленных на первый и третий этажи, вывели проснувшихся спортсменов из здания.

– Скоро сюда приедет пресса и полиция, – заявил Исса, – и мы продиктуем наши условия, – глава террористов успел связаться с Красным Принцем.

– Насчет полиции, – сказал он по телефону Саламе, – я уверен, что скоро они перережут линии, – Иоганн тоже в этом не сомневался, – поэтому остается только рация, – рация пряталась в одной из спортивных сумок, по соседству с оружием.

– Шейх передает нам благословения, – напыщенно заявил Исса, – он напоминает, что мы ведем священную войну против угнетателей нашего народа, – Иоганн почувстовал тяжелую злость.

– Саламе отправил парней на верную смерть, – он не надеялся на удачный, по мнению палестинцев, исход акции, – а сам распивает кофе в безопасности, на пару с Ритбергом. Мохаммеда и остальных расстреляет немецкая полиция, а Саламе опять уйдет от возмездия, – он вспомнил ленивый голос шейха:

– Я обещал Халиде покупки, надо выполнять свои обещания, – Иоганн незаметно сжал кулаки.

– Если я выживу, – загадал он, – я убью Саламе. Не знаю как и не знаю где, но я убью его, – рация затрещала, Исса покрутил рычажок.

– Как слышите меня, ребята, – раздался бодрый голос Саламе, – мы не отходим от радио, но пока никаких новостей не передавали…

В окне опустевшей комнаты, с разбросанными по полу вещами, брезжила тусклая полоска рассвета. Исса отозвался:

– У нас все хорошо. Мы контролируем здание, остальных спортсменов вывели на улицу. У нас в руках одиннадцать человек. Двоих мы убили, они оказывали сопротивление. У парней есть ранения, но легкие, – палестинцы рассказали Иоганну что обе жертвы пытались их обезоружить.

– Однако у них ничего не получилось, – хмыкнул Исса, – они бросились на нас с голыми руками, – Иоганн старался не думать о войне, но ничего не получалось.

– Словно в лагерях, где служила моя мать, – билось у него в голове, – она сама не убивала евреев, но она косвенно виновата в их уничтожении. Я хотел искупить ее вину, я сообщил Израилю все, что знал, но, кажется, мне не поверили, – Иоганн очнулся от недовольного голоса Саламе.

– Евреев должно быть больше. Пока у вас хватит заложников только на одиннадцать часов. Еще раз проверьте здание. Может быть, кто-то сбежал и прячется в подвале или на чердаке, – Исса ответил:

– Сейчас все сделаем, шейх… – уменьшив громкость, он позвал:

– Альбатрос! Взломай дверь второй квартиры. Еврей сказал, что она пуста, – Исса пошевелил ногой труп, – однако он мог солгать, евреям нельзя верить, – он нехорошо усмехнулся. Иоганн только кивнул: «Хорошо». На площадке царила темнота. Палестинцы разбили выстрелами лампы:

– Но в замок они не стреляли, – Иоганн шагнул к хлипкой двери, – картон поддастся и плечу, – примерившись, он уловил легкий шум, – неужели там кто-то есть… – дверь неслышно открылась, Иоганн замер на пороге.

– Здравствуй, Альбатрос, – спокойно сказал Юсуф, – я знал, что мы еще увидимся.

По расчетам Иосифа, у них было не больше двух минут. Полковник понял:

– Даже меньше. Здесь две комнаты и кухня, – квартира пустовала, – если Брунс задержится на секунду дольше положенного, на пороге появятся палестинцы, – Иосиф понимал, что беретта в кармане его джинсов окажется бесполезной.

– Меня убьют, как убили ребят, – он слышал выстрелы через хлипкую дверь, – и все закончится, не успев начаться, – Иосиф проклинал себя за то, что не обратил внимания на подбиравшихся к дому палестницев. Покуривая на балконе квартиры номер два, он заметил внизу тени.

– Я решил, что это загулявшие спортсмены, – Иосиф вдохнул солоноватый аромат крови, – я должен был поднять тревогу и разбудить все квартиры, – он успел позаботиться только о ребятах, живших в квартире номер два. Иосиф помог спортсменам и руководителю делегации выбраться наружу через балкон.

– Немедленно ставьте в известность наших ребят, – велел полковник, – они свяжутся с местной полицией, – Иосиф не сомневался, что палестинцы не тронут остальных обитателей дома.

– Им нужны только евреи, – мрачно подумал он, – они собираются торговаться с Израилем, – он был уверен, что его страна не пойдет ни на какие переговоры.

– Их перебьют, как бешеных собак, – Иосиф сжал кулаки, – но двое парней уже погибли, – он знал поименно всех израильтян, приехавших на олимпиаду, однако у него не оставалось времени выяснять у Брунса, кого застрелили палестинцы.

– Он и не знает, – понял Иосиф, – мерзавцы не спрашивали у парней, как их зовут. Но нельзя позволить, чтобы погибли остальные, – Иосиф не мог сам пойти в квартиру номер один. Такая жертва стала бы бессмысленной.

– Палестинцев не меньше семи-восьми человек, – он не хотел включать Брунса в число террористов, – я не смогу освободить заложников, меня убьют на месте, – не доверяя немцам, Иосиф хотел выбраться из олимпийской деревни. Он подозревал, что местная полиция решит сама возглавить операцию.

– Чего им нельзя позволять, – он мимолетно вспомнил комиссара Хассельмана, – у них нет соответствующего опыта. Но хорошо, что сюда пришел именно Брунс, – другого визитера Иосиф убил бы на месте, – у меня есть две минуты, чтобы выяснить детали, – минут оставалось не две, а полторы.

Из открытой двери квартиры номер один на площадку пробивался тусклый луч света. Иосиф слышал, как переговариваются палестинцы. Что-то затрещало. Он спокойно спросил Брунса: «У них есть рация?». Альбатрос сглотнул: