Нелли Шульман - Вельяминовы. За Горизонт. Книга вторая. Том первый

– У вас есть оружие… – Иосифу показалось, что Механик усмехнулся:

– У нас чего только нет, мадемуазель Мирон. Ныряйте на заднее сиденье, ложитесь на пол… – Иосиф успел толкнуть Тату на ободранные доски террасы. Пули запели над их головами. Виллем, выматерившись по-русски, схватился за бок:

– Месье Этьен, – крикнул Иосиф, – отправляйтесь за руль. Я постараюсь их задержать… – он проводил глазами седоватую голову Механика:

– У него дочке три года. Нельзя, чтобы девочка оставалась круглой сиротой… – Иосиф вытащил на свет браунинг:

– Но как полиция узнала, где Тата? Августин ничего бы им не сказал… – Иосиф был уверен в парне, – значит, они здесь не из-за Таты. Они запеленговали передатчик… – от рации ему сейчас было никак не избавиться. Виллем скорчился на заднем сиденье форда. Заметно побледневший кузен прикрывал руками голову Таты. Механик обернулся:

– Давайте, – велел ему Иосиф, – не теряйте времени, месье Этьен. Поле летной школы не охраняется, вы справитесь со штурвалом…

Форд, визжа лысыми шинами, понесся на ворота. Иосиф открыл огонь по машинам полицейских.

В камышах что-то шуршало, перекликалось. Над лесистыми холмами, окружающими озеро, всходила щербатая луна. Тата прищурилась:

– Рыбаки возвращаются, месье Марсель… – она услышала настоящее имя механика в самолете, – почему здесь не пользуются обычными катерами… – парни гребли стоя, искусно удерживаясь на досках:

– Это падуа, местная лодка, если можно так выразиться, – объяснил Механик, – озеро у ашанти считается священным, его не должен касаться металл…

Они с немного пришедшим в себя Виллемом на пару вытолкнули легкий самолет из мелкой воды озера на поросший травой берег. Grumman Duck, американская амфибия тридцатилетней давности, еле протянул триста километров. Механик сажал машину, как выражались в военные времена, исключительно на честном слове:

– Нам еще хватило горючего, чтобы поджечь самолет… – он не хотел оставлять за собой следов, – и хорошо, что Виллем смог добрести до деревни… – в полете Тата, разорвав шаль, кое-как перебинтовала кровоточащий бок парня. Девушка робко сказала:

– Но как же самолет, месье Марсель… – он бросил окурок в затухающий костер:

– Думаю, что местные боги нас простят… – Механик помолчал, – тем более, что от самолета остался только пепел и обгоревшее железо…

Он объяснился на ломаном ашанти и еще более ломаном английском с жителями деревни. Марсель помнил карту. До ближайшего города, Кумаси, оставалось немногим больше тридцати километров:

– Там есть госпиталь, но Виллема нельзя везти в больницу, – вздохнул Механик, – во-первых, он потерял много крови, а во-вторых, я уверен, что полиция не преминула разослать сведения о нашем побеге…

Снеся ворота гаража, форд промчался, давя кур, по пыльным улицам Аккры. Бросив машину на краю заросшего травой летного поля, Механик велел:

– Мадемуазель Тата, помогите месье Виллему. Забирайтесь в самолет с краю… – двумя выстрелами он снес замки с колпака машины. В Индокитае Марсель несколько раз сидел за штурвалом таких амфибий. Он надеялся дотянуть до границы Кот д’Ивуара:

– Там есть французское посольство, где нам помогут… – он перекрикивал шум моторов, – главное, чтобы хватило горючего… – сторож школы выскочил из будки на поле, когда амфибия, разбежавшись, оторвалась от земли:

– Но горючего было мало… – светлый локон, выбившийся из-под остатков шали, щекотал щеку девушки, – хорошо, что не пришлось идти на аварийную посадку… – засунув руки в карманы куртки, Марсель подытожил:

– В общем, в городе нам показываться не стоит. Одежду мы достали… – девушку снабдили ветхими, протертыми штанами и рубахой, – надо двигаться в путь…

У Грешника, единственного из них, нашлись какие-то деньги. Рыбаки, как и ожидал Механик, отказались от американских купюр:

– Человек ранен, – старик, глава деревни, с трудом подбирал английские слова, – это священное место, не след здесь думать о таких вещах. Пусть лежит, оправляется, я пошлю за нашим лекарем… – лекарь, еще более престарелый, по-английски не объяснялся вообще. Пошептавшись с ним, глава деревни вздохнул:

– Мой брат говорит, что сейчас ему надо спать, много спать. Он сварит снадобье, пусть ваш друг отдыхает… – рана Виллема оказалась поверхностной, пулю вынимать не пришлось:

– Он обещал вернуться в Аккру, – вспомнил Механик, – узнать, что случилось с Жозефом, то есть Иосифом. Он может появиться в городе, Шуман и остальные мерзавцы не видели его лица… – мадемуазель Мирон тоже спросила о судьбе юноши:

– Он ей понравился, – сказал себе Марсель, – он молодой парень, ненамного ее старше. Тебе скоро сорок, зачем ты ей нужен… – он старался не смотреть на девушку, но ничего не получалось:

– Нина такой была, когда мы встретились в Мюнхене, – понял Механик, – она тоже хотела стать учительницей, после войны… – мадемуазель Мирон преподавала английский и французский языки:

– Я еще знаю русский, – смущенно добавила девушка, – но он почти никому не нужен… – лежа на тощем тюфяке в рыбацкой хижине, Виллем попытался улыбнуться:

– Простите, что я ругался, мадемуазель Мирон, то есть Тата. Такие слова не для девичьих ушей… – Тата погладила его по руке:

– Ничего страшного, месье Виллем. Вы уверены, что все будет в порядке… – Виллем отдал им почти все свои доллары. Грешник кивнул:

– Не волнуйтесь. Я доберусь до Аккры, выясню, что произошло с Иосифом… – Механик избегал думать о судьбе помощника:

– Он был в плену, на Синае, но недолго. Его спас израильский десант, вытащил из-за линии фронта. Он тогда столкнулся лицом к лицу с беглыми нацистами… – Марсель понимал, что даже Израиль не пошлет десант в суверенную страну, в мирное время:

– Как говорят в нашей Службе Документации, теперь мы сами отвечаем за свою судьбу. Из Африки меня и мадемуазель Мирон вывезут, но никто не вмешается во внутренние дела Ганы, даже несмотря на делишки Шумана и его компании. И Августин теперь останется без связи… – последнее Механику нравилось меньше всего. Добравшись до Парижа, Марсель хотел, приватным образом, позвонить мадам М:

– Она дала мне домашний телефон, – он почесал голову, – надо организовать серую операцию, вернуться за Фельдшером. Это если будет за кем возвращаться… – вытащив еще одну сигарету, он отозвался:

– Насчет Жозефа не волнуйтесь, он крепкий парень. С ним все будет хорошо, посидит в тюрьме, и мы его выручим… – по глазам Таты Марсель понимал, что девушка ему не верит:

– Иосиф стрелял в полицейских, а в Гане никто не отменял смертной казни. Но его и не казнят, а пустят пулю в затылок, как американцы сделали с Лумумбой, – механик глубоко затянулся сигаретой, – моих фото они не найдут, но у них есть снимки Таты, а Иосиф может меня описать.