Нелли Шульман - Вельяминовы. За Горизонт. Книга вторая. Том первый

Марсель никогда не был в плену, но понимал, что помощник может не выдержать пыток:

– Учитывая, что Шуман имеет опыт работы в СС… – он передернулся, – нацист не преминет вмешаться в полицейское расследование… – он услышал голос девушки:

– Месье Марсель, но как полиция узнала, что я в гараже… – Механик вскинул на плечо вышитую торбу:

– Они не знали. Они приехали к нам по другой причине… – Марсель взглянул на серебристую лунную дорожку, – мы сидели в Аккре, обеспечивая работу нашего агента на президентской вилле… – Тата неслышно вскрикнула:

– Месье повар… – Марсель посоветовал ей:

– Забудьте это имя и вообще этого человека. Вы его никогда не встречали и не помните, как он выглядит. У нас в подвале стоял передатчик для связи с Парижем и Лондоном… – девушка подалась вперед, – скорее всего, местная служба безопасности его запеленговала и прочесывала район… – Марсель посмотрел на часы:

– Пойдемте. Днем передвигаться нельзя, слишком опасно. То есть можно, но только по джунглям… – нежные ноги Таты, в украшенных бисером сандалиях, колола трава, – а ночью мы постараемся поймать попутку на шоссе и перебраться ближе к западу… – до границы Кот д’Ивуара, по расчетам Механика, им оставалось полтысячи километров:

– Здесь всего одна разбитая дорога и две большие реки без мостов. Ладно, есть паромы, есть лодки, по дороге даже иногда ходят автобусы. Правда, как я и сказал, на шоссе можно появляться только ночью… – Тата отчего-то покраснела:

– Вы бывали в джунглях, месье Марсель… – он кивнул:

– Я воевал в Индокитае после университета. И потом тоже, – он повел рукой, – случались всякие поездки… – Тата зарделась еще сильнее:

– Вы заканчивали университет… – Механик потер обросший темной щетиной подбородок:

– Высшую Политехническую Школу в Париже. Я вообще инженер, собирался вернуться на заводы Ситроена, где я начинал механиком, но вышло по-другому… – он забрал у Таты мешок с лепешками и жареной рыбой:

– Кофе нас снабдили, – Марсель сунул в торбу флягу, – табаком тоже, пусть и местного производства, – он усмехнулся, – с Виллемом мы попрощались. Пора отправляться в путь, мадемуазель Мирон… – неслышно ступая, он раздвинул перед Татой высокие камыши:

– Местные сказали, что тропа ведет прямо на шоссе… – Механик пропустил девушку вперед, – держите меня за руку, – он смутился, – и не сходите с дорожки…

В тихой воде озера переливались крупные звезды. Темноволосая голова Механика, замотанные цветастой шалью светлые локоны Таты пропали в стене камышей.

Достав из торбы стальную миску, Механик велел:

– Давайте шаль. Перчатки в таком климате ни к чему, а посудину надо удерживать над костром… – лианы зашевелились. Тата ахнула:

– Месье Марсель, смотрите, обезьяна… – изящный черный зверек с пышным белоснежным плюмажем на шее выглянул на поляну. Пощелкав языком, Марсель бросил обезьянке кусочек лепешки:

– Капуцин. Их так назвали из-за воротников, словно у монахов. Они совершенно безобидны, – Механик улыбнулся, – видите, они совсем маленькие… – ловкая лапка протянулась к плетеной корзинке. Капуцин отскочил в заросли лиан:

– Воришка, – возмутилась Тата, – он украл наше яйцо… – метнув в траву высосанную скорлупу, капуцин припустил вверх по стволу дерева.

Яйца они купили ранним утром, сойдя с автобуса в придорожной деревне. Рынок раскладывался, тетушка в просторном цветастом платье не стала торговаться. Марсель повернулся к Тате:

– Возьмем еще лепешек и сыра… – соленый сыр продавали из глиняных горшков, – и надо найти кофе… – теперь в его торбе лежал кожаный мешочек с грубо помолотым порошком. Обмотав руку шалью, Марсель пристроил будущий омлет над огнем:

– Правда, миска у нас всего одна… – он усмехнулся, – придется есть пальцами и по очереди. Или вместе… – он почувствовал румянец смущения на заросших седоватой щетиной щеках:

– Пока мы доберемся до границы, у меня отрастет борода, – недовольно подумал Механик, – вряд ли на триста километров впереди найдется хоть одна парикмахерская. Мадемуазель Мирон поймет, что я старик… – ему отчего-то этого совсем не хотелось:

– Манго он тоже придет воровать, – Марсель поболтал миску над костром, – они здесь вроде сорок, тащат все, что плохо лежит…

Манго он сорвал с первого попавшегося на окраине деревни дерева. Проголосовав на шоссе, они сделали за ночь почти двести километров, на разбитом грузовике и раннем рейсовом автобусе. На рынке Марсель купил выточенную из тыквы флягу:

– Для воды, – объяснил он Тате, – родников в джунглях мало, а обеззараживающих таблеток у меня нет… – воду из здешних рек и озерец было опасно пить даже после кипячения:

– Я никогда не бывала в джунглях… – сбросив сандалии, девушка с наслаждением вытянула ноги, – в Аргентине они есть только на севере, на границе с Бразилией. Там живут индейцы… – она оглянулась, – а здесь тоже в лесах есть люди… – передав ей миску, Марсель покачал головой:

– Нет, пигмеи обретаются южнее, в Конго и Анголе, а местные предпочитают деревни… – Тата быстро прожевала пару горстей омлета:

– Берите, – смущенно сказала девушка, – вы мужчина, вам надо много есть… – Механик весело согласился:

– Надо. Жаль, что мы не севернее, в саванне, где водятся антилопы. Хотя вряд ли бы мне удалось подстрелить антилопу из вальтера… – он коснулся лежащего на траве пистолета, – тем более, что патроны надо беречь… – Тата оглядывалась, прислушиваясь к шорохам в лианах:

– Никто сюда не явится, – успокоил ее Марсель, – во-первых, джунгли оживают ночью, все звери сейчас спят… – капуцин укоризненно протрещал что-то сверху. Марсель кинул ему еще кусочек лепешки:

– Кроме тебя, воришка… – Тата хихикнула, – а во-вторых… – он вытер миску хлебом, – мы на самом краю джунглей. Кроме речных свиней и обезьян больше здесь ждать некого, леопарды не подходят так близко к людям. Здесь водятся змеи… – Тата поджала ноги, – но не бойтесь, днем они тоже отдыхают… – Марсель хотел сварить кофе и поспать до заката:

– Дневка, как мы говорили в Индокитае, – заметил он, – если все пойдет удачно, как сегодня, то послезавтра мы окажемся на западной границе страны. Правда, еще надо переправиться через две реки… – он подмигнул девушке, – с крокодилами и бегемотами…

Тата завернула кусок сыра в лепешку:

– Поешьте еще, месье Марсель, – она упорно отводила глаза от его смуглого лица, – поешьте и отдыхайте, я все приберу… – плеснув в миску воды из фляги, Тата попросила:

– Отдайте мне шаль. Вы курите, а я сварю кофе…

В комнатке барака для перемещенных лиц, которую Марсель делил с Ниной, стояла старая электрическая плитка:

– Я купил вещицу на толкучке, после победы, и привел в порядок. Нина утром жарила блины, варила кофе… – склоняясь над плиткой, она напевала что-то по-русски. Светлые волосы выбивались из-под завязанной на голове косынки: